«Манхэттенский проект». Атомная гонка: выбор цели

Вспоминая о выборе научного руководителя Манхэттенского проекта, Л. Гровс писал:

«Большинство ученых, с которыми я обсуждал эту проблему, считали, что руководитель проекта должен быть лауреатом Нобелевской премии. Среди них были Энрико Ферми и Джеймс Франк, а также блестящие венгерские физики Вигнер и Сциллард, помощник Комптона Хилберри. Кандидатура Оппенгеймера меня смущала. Он не имел административного опыта и не был лауреатом Нобелевской премии. Три наши основные лаборатории возглавлялись Нобелевскими лауреатами: Лоуренсом – в Беркли, Юри – в Колумбийском университете и Комптоном – в Чикаго. Мне кажется, с тех пор отношение к лауреатам несколько изменилось. Почтение, внушаемое премией Нобеля, сейчас уже не столь высоко, как в те времена, главным образом из-за того, что в последнее время было сделано много замечательных открытий, не отмеченных премиями Нобеля».

Фото: Энрико Ферми

Фото: Джеймс Франк

Фото: Л. Гровс

По настоянию Оппенгеймера в Лос-Аламосе (штат Нью-Мексико) был создан секретный научный центр, где были собраны выдающиеся ученые и экспериментаторы разных специальностей и национальностей. Оппенгеймер и его первые сотрудники прибыли в Лос-Аламос 15 марта 1943 г. Он вспоминал:

«Из Гарвардского университета мы получили циклотрон, из Висконсинского – два электростатических генератора Ван де Граафа, из Иллинойского университета – ускоритель Кокрофта-Уолтона».

К работе над проектом были подключены гигантские промышленные концерны, университетские центры, инженерно-технические службы армии, флота, авиации. Стремительно развивалась лабораторная база, росли заводы по обогащению урана-235 и для строительства промышленных реакторов в Ок-Ридже (штат Теннесси) и Ханфорде (штат Вашингтон).

Летом 1943 г. после подписания в Квебеке соглашения о сотрудничестве по атомной программе «США – Великобритания – Канада» ряд ведущих английских ученых был «прикомандирован» к Манхэттенскому проекту.
Весной 1944 г. первая партия обогащенного урана поступила в Лос-Аламос. Л. Гровс торопился испытать новое оружие до окончания войны с Японией и писал, что «если бы бомба не была сделана раньше конца войны, не следовало бы и начинать эту затею». В свою очередь Министр обороны США Стимсон вспоминал:

«Назначение Манхэттенского проекта состояло в том, чтобы добиться победы в войне быстрее, чем это было возможно при помощи иных средств… У меня, у Рузвельта и у Трумэна никогда не возникало сомнений в том, что мы разрабатываем оружие для применения его против врагов США».

Перед началом испытания руководство Манхэттенского проекта обсуждало и вопрос его применения: следует ли устроить перед всем миром демонстрацию его разрушительной силы и затем просто предъявить Японии ультиматум или применить атомное оружие без предупреждения. Дискуссию резюмировал Гровс:

«Мне всегда было непонятно, как можно было игнорировать первостепенную важность фактора внезапности применения бомбы с точки зрения ее воздействия на население и правительство Японии. Достижение внезапности было одним из главных мотивов наших усилий по сохранению секретности».

Летом 1945 г. Манхэттенский проект перешел в свою завершающую стадию. В ходе операции с кодовым названием «Тринити» в июле на полигоне в Нью-Мексико был испытан первый плутониевый заряд. Урановый «Малыш» был сброшен на жителей японского города Хиросима 6 августа 1945 г., а плутониевый «Толстяк» – на Нагасаки 9 августа 1945 г. Общее число жертв бомбардировок превысило 450 тысяч, а выжившие до сих пор страдают от заболеваний, вызванных радиационным облучением.

Р. Оппенгеймер, получая награду за Манхэттенский проект, сказал:

«Если атомным бомбам будет суждено пополнить арсенал средств уничтожения, то неминуемо наступит время, когда человечество проклянет слова "Лос-Аламос" и "Хиросима"».

Продолжение – в следующих публикациях.