65 лет назад в Дрезденскую галерею вернулись шедевры, спасенные советскими войсками

Важная дата в истории мировой художественной культуры — 65 лет назад в Дрезденскую галерею вернулись шедевры изобразительного искусства, спасенные советскими войсками после масштабной бомбардировки города английской и американской авиацией в феврале 45-го. Речь идет о сотнях произведений древних мастеров, но прежде, чем коллекция вернулась в столицу Саксонии, величайшие творения Рафаэля, Тициана, Рембрандта и Джорджоне смогли увидеть почти полтора миллиона посетителей Пушкинского музея в Москве.

Одна из самых известных работ Тициана "Динарий кесаря" была обречена на гибель, пролежав в каменоломнях, по стенам которых текла вода. По словам президента Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина Ирины Антоновой, картина была вся в плесени и хлопьях. На своей почти трехчасовой лекции искусствовед вспомнила события 80-летней давности... 42 год. Армия Конева подходит к Дрездену, который за несколько столетий саксонскими курфюрстами был превращен в сокровищницу мира. Но знаменитая галерея пуста, а город за несколько налетов американских и английских самолетов буквально сравнялся с землей. Курт Воннегут назвал это преступление, сравнимое по жертвам с бомбардировками Хиросимы и Нагасаки, бойней.

Нацисты спрятали шедевры Рафаэля, Рембрандта, Тициана в 50 тайниках. Путь к штольням, где лежали картины в открытых деревянных ящиках, преграждали мины. С величайшими предосторожностями картины были извлечены из своих страшных могил и вывезены в Москву. В результате Дрезденская галерея, гордость всего просвещенного мира, была спасена дважды. Сначала советскими солдатами, потом музейными работниками, среди которых была недавняя выпускница университета Ирина Антонова. Она и сейчас, в 98 лет, помнит, как подъезжали грузовики с картинами, и солдаты заполняли ими весь первый этаж.

Самое сильное впечатление всей жизни Ирины Антоновой — "Сикстинская Мадонна". Младенец, которого мать приносит в жертву человечеству, знает о грядущей судьбе и смотрит на тех, кому его принесут в жертву, без страха и злобы. Как это отзывалось в сердцах советских людей, только что отдавших ради победы над захватчиками жизни свои, а также детей? Примерно так сказал солдат, увидевший в каменоломне спасенного Рафаэля: "Она на жену мою похожа — ее так же, наверное, вели на виселицу за то, что она укрывала у себя партизан". У всех присутствующих увлажнились глаза, вспоминает Ирина Александровна. Даже у стоявших перед картиной Рафаэля мужчин.

Десять лет советские реставраторы выхаживали картины, как тяжелых пациентов. Была проведена колоссальная работа. Полотнам Дюрера, Рембрандта и еще пяти сотням живописных работ вернули их первоначальное состояние. Тот же Тициан отлеживался несколько месяцев — главный реставратор Корин запретил его трогать: "Пусть картина придет в себя!". Шедевры описывали, и не было и тени сомнения, что останутся они в Советском Союзе навсегда.

"Я была уверена, что надо оставить галерею у нас. В этом есть историческая справедливость", — считает Ирина Антонова.

Настоящим потрясением стало сообщение, опубликованное в газете "Правда": "Собрание Дрезденской галереи возвращается в Германию". Сотрудники не понимали и не принимали этого решения — как же так? Разве это не заслуженный кровью трофей? Через месяц в Пушкинском устроили прощальную выставку. Четыре месяца музей показывал шедевры в беспрецедентном режиме: с 8 утра до 11 вечера без выходных. Вокруг Пушкинского круглосуточно стояла очередь. Ирина Антонова отметила, что у посетителей был восторг не только от красоты, но и от того, что все были уверены — эта красота останется с нами.

"Знаете, что поколебало мою уверенность? В какой-то момент я побывала в Дрезденской галерее и мне стало совершенно очевидно: лишение города этой галереи — забрать у него его душу".

"Мы сильные, благородные и любим культуру, поэтому возвращаем вам картины" — было написано в книге отзывов той легендарной выставки 1955 года, вспомнила Ирина Александровна во время лекции. С упоением она рассказала о шедеврах, почти не присаживаясь на протяжении трех часов. С горечью она добавила, что табличку "Эту коллекцию спасли советские солдаты" немцы могли бы не убирать.