"Сниматься втроем было здорово" – Добронравовы о работе в фильме "От печали до радости"

Пятого ноября на "России 1" – премьера комедийной мелодрамы "От печали до радости". О новом фильме, его главных темах и особенном юморе, ностальгии по доброму советскому кино и первой большой совместной работе телеканалу в эксклюзивном интервью рассказали Федор Добронравов и его сыновья – Виктор и Иван.

В дружной семье рабочих вертолетного завода Трифоновых из фильма "От печали до радости" все было хорошо до тех пор, пока младший сын Пашка (Иван Добронравов) не влюбился в женщину намного старше себя, да еще и с тремя детьми. Мать юноши не готова принять такую невестку, и Трифонов-старший (Федор Добронравов), передовик труда и просто добрый человек, вынужден помешать неравному браку...

- Жанр фильма определен как комедия, но она у вас получилась такая… мягкая, ироничная. Как удалось этого добиться?

Федор: Там очень много заложено сценаристом Алешей Бородачевым. У него юмор действительно очень тонкий. Он сам, насколько я его знаю, человек довольно строгий, интеллигентный, но вот эта строгость и интеллигентность на юмор накладывает почти пастельные тона. Эти тона такие – хрусталь. Не такой юмор, которым мы сейчас наедаемся со всех каналов. А тут – паузы, паузы. В юморе, кто-то говорил, – кажется, Чаплин, – очень важна пауза. Аркадий Исаакович Райкин пользовался паузами невероятно. Геннадий Викторович Хазанов паузами такое делает! Просто стоит и молчит, а зал все больше и больше смеется. И это замечательно. Магия просто.

- В этой истории есть несколько линий, несколько конфликтов: двух очень разных братьев, свекрови и невестки, мамы и сына. Какая тема была первостепенной в этой истории для вас?

Иван: Тема взаимопонимания. Это очень важно, потому что человек – очень эгоистичное существо. И мы все заточены на то, что есть сначала наша правда, а уже потом вся остальная, и мы на весь мир смотрим через призму своего понимания, своего опыта. Из-за этого часто мы не можем понять даже самых близких людей. И вот этот барьер, который наши герои пытаются постоянно преодолеть, иногда безуспешно, – вот именно это, как мне кажется, и является главной темой нашего кино.

Виктор: Тут все линии важны, как любая нота важна в аккорде. Да, если разбирать гармонически, то есть тоника и есть ступени, которые определяют гармонию. И если брать тонику, то это, наверное, семья, это основы. Но дело в том, что родители хотят помочь, хотят участвовать в жизни своего ребенка. И делают подчас только хуже. Вот в этом самая главная мысль. Мы должны быть внимательными, должны прислушиваться к мнению другого человека. Понимать не чего ты хочешь, а что хочет в данном случае твой ребенок. Об этом всегда нужно помнить. И мы не должны своей любовью разрушать жизнь другого человека.

Федор: Я думаю, что у каждого свой путь. В конечном итоге в фильме дети все равно пришли к тому знаменателю, какой и должен быть. У одного путь более прямой, у другого более кривой. Но мне кажется, что добро и настоящая любовь все равно приводят к общему знаменателю. К единению, к взаимопониманию. Какого-то проторенного пути нет, невозможно кому-то что-то посоветовать.

- Федор, вы в этом фильме выступаете не только как исполнитель одной из главных ролей, но и – уже второй раз – как продюсер. В какой ипостаси вам комфортней?

Федор: Конечно, комфортней мне быть артистом и только артистом. Я никакой бизнесмен, никакой. Я ведомый человек. Мне комфортно, когда есть режиссер, есть человек, которого я уважаю и который на данную минуту выше меня, который говорит, что мне делать и как. Конечно, мы в диалоге. Но мне ближе все-таки артист, но никак не продюсер.

- Какой вы видели свою целевую аудиторию? Это фильм для молодежи или для семейного просмотра?

Федор: Я хотел бы, чтобы фильмы были разные, конечно. Но я все-таки приверженец фильмов на очень широкую аудиторию – от маленького человечка до очень старого, чтобы каждый мог смотреть, и не приходилось бы закрывать глаза и затыкать уши маленьким детям в определенные моменты фильма. Я воспитан на советском кинематографе, и родители мне никогда не закрывали глаза во время просмотра картин "Весна на Заречной улице", "Офицеры", "Девчата", например. Вот я хочу, чтобы такие ленты были. До фильмов в традициях советского кино нам еще тянуться и тянуться, мне кажется. Наш фильм – это дань благодарности. Любовь к советским картинам дает уверенность и силы для создания таких фильмов, как наш.

Виктор: Просто раньше жанров было меньше. Про людей снималось. А сейчас у нас очень часто инструменты превалируют над содержанием. У нас компьютерная графика, у нас то, се, пятое десятое. Сейчас очень много сериалов, они могут быть какие угодно – юмористическо-космические, фантазийно-триллерные. А раньше что было? Драма, мелодрама, сатирическая комедия, лирическая комедия – и все. Жанров было меньше, зато было больше режиссеров, которые снимали свое кино. Не продюсерское, а режиссерское кино. Все гонятся за какими-то современными актуальными вещами, но есть вещи вечные. И вот эти темы хотелось бы поднимать.

- В вашем фильме все темы вечные, но от этого не менее актуальные. Сможет ли зритель не только получить удовольствие от просмотра, но и вынести из этой истории что-нибудь полезное для себя?

Виктор: Театр и кино дают возможность людям посмотреть на свою ситуацию со стороны и не совершать в жизни ошибок, которые совершают герои, или исправить ситуацию. Таких примеров масса. У меня был спектакль, после которого девушка написала: "Спасибо вам большое, я с отцом не разговаривала восемь лет, а после спектакля ему позвонила". То есть мы кино снимаем не просто для того, чтобы люди провели вечер у экранов телевизоров, – мы всегда должны чему-то учить, о чем-то говорить, заставлять зрителя задуматься.

Иван: Хорошо слышать и прислушиваться к мнению мамы, но есть такие вещи, как любовь, как отношения двух людей, в которых мама всего понять не сможет. Поэтому здесь и должно иметь место понимание со стороны родителя. Если твой ребенок влюбился, – даже если тебе кажется, что это неправильно, что это закончится плохо, – будь рядом, но пускай ребенок наступит на эти грабли, пускай ему будет больно, это его выбор. Это сложно. У меня ребенок маленький, но я понимаю уже сейчас, насколько мне будет в какой-то момент сложно. Но это необходимо – дать самостоятельность ребенку, дать почувствовать ему, что он ответственен за всю свою жизнь, за поражения и победы.

- В центре истории – идеальный отец, он единственный, кто принимает всех. А какие методы воспитания использовались в вашей семье?

Федор: Я не воспитывал детей, правда. Я вообще не очень понимаю, что такое воспитание. Я не Сухомлинский, не Макаренко. Мне кажется, что воспитывать детей нужно только собственным примером. И только так. Когда ребенок видит, как ты относишься к своей маме, к своему отцу, к своей жене, к своим дедушкам, бабушкам, он так и будет жить. Я так и жил. Мне кажется, что личный пример – это очень ярко. Наверное, какие-то науки есть, но я их никогда не применял в воспитании.

Иван: Папина поддержка всегда была. Я буду говорить за себя, но мне кажется, у Вити то же самое: у нас очень теплые взаимоотношения. Меня часто кидает во всякого рода переживания, и когда я с папой советуюсь, он всегда ободряет: все будет хорошо. И этот позитив, этот оптимизм папе просто присущ, он ничего для этого не делает. И, конечно, общаясь, подзаряжаешься этим.

- Вы уже снимались однажды втроем в небольшом эпизоде, а здесь – целый полнометражный фильм. Родственные связи не мешали? Привнесли ли вы что-нибудь из ваших реальных отношений?

Виктор: У нас не было задачи передать какие-то наши семейные передряги, если они были в жизни. Просто давно хотелось встретиться, поработать. Это было волнительно. Это вам скажут все – и папа, и Ваня. Но волнение постепенно и довольно быстро ушло. И остались теплота и какое-то удовольствие от такого родственного партнерства. Мы давно ждали каких-нибудь предложений. Не дождались. И решили сделать это сами – снять кино, где мы все втроем сыграем.

Иван: Это был любопытный опыт. В плане мешает – не мешает: мне не мешает, не знаю, как папе с Витей. На любом проекте всегда приятно, когда ты человека заранее знаешь, когда вы уже можете позволить друг другу нечто большее, чем с незнакомым человеком. Мы с Витей можем толкаться, за лицо друг друга трогать. И если у меня это родится в кадре, я не буду задумываться, я просто сделаю, а потом максимум подойду и скажу: "Извини. Ничего? Не жестко?" То же самое он. В этом смысле у нас была полная свобода, тем более мы друг к другу очень доброжелательны. Мы поддерживаем друг друга, подсказываем, слушаем друг друга.

Федор: Ну, конечно, привнесли – любовь. Это наша семья. Мы ничего такого сверхъестественного не делали, мы так же в кадре любим друг друга, спорим, ссоримся. Конечно, очень приятно. Ребята приезжали ко мне в гости в Крым, когда мы снимали "Сваты-4", и Андрюшка (режиссер Андрей Яковлев – прим. ред.) попросил их просто в шутку сняться в маленьком эпизоде. А вот так, чтобы полноценно втроем, – это первый раз. Потому что работа такая, что мы редко бываем вместе, к сожалению. Витюшка, Ванюшка – один во Владивостоке, другой в Архангельске где-то, а я еще где-нибудь, страна большая. А тут в кадре собрались в Санкт-Петербурге, в Казани, на вертолетном заводе, и было хорошо, тепло и здорово.

Смотрите добрую и смешную мелодраму "От печали до радости" на телеканале "Россия 1" в четверг, 5 ноября, в 21:20.