Диана Вишнева: «Быть в жюри – это значит подсказывать правильный ракурс»
На телеканале «Россия-Культура» завершается четвертый сезон проекта «Большой Балет». Впереди – вечер сюрпризов и объявление имен победителей.
Одним из главных подарков четвертого сезона стало возвращение в кресло члена жюри примы-балерины Мариинского театра, народной артистки России Дианы Вишневой. Строгая, но справедливая, она покорила сердца не только всей съемочной команды, но и миллионов зрителей. О партиях, мечтах и новой онлайн-реальности Диана Вишнева рассказала Алине Артес.
А.А. – Диана, для Вас это не первый опыт в качестве члена жюри проекта «Большой Балет». Каким стало возвращение на проект?
Д.В. - Мне было приятно вернуться в проект, а еще и в таком составе жюри. Хотя я не сразу согласилась, ведь съемки проходили летом, в период пандемии. Были сомнения, не хотелось рисковать. Но в итоге все же решилась. До Москвы добиралась на машине, остановилась у друзей, чтобы не жить в отеле. На самой съемочной площадке были все меры предосторожности, поэтому мне не приходилось об этом беспокоиться.
Конечно, предыдущий опыт пригодился, но все равно было непросто. Ведь члены жюри не столько оценивают, сколько дают конструктивную оценку участникам, которая помогает посмотреть на свое исполнение со стороны, открыть в себе что-то новое. И в этом самая трудная и ответственная задача. Все мысли нужно успеть уместить в телевизионный формат. К каждому участнику хочется подойди индивидуально, найти такие слова, которые именно ему помогут, поддержат. Быть в жюри — это значит подсказать правильный ракурс того, над чем еще нужно работать, что в себе развивать.
А.А. – В социальных сетях нашего канала Вас называют самым строгим и требовательным членом жюри. Вы согласны с этим определением?
Д.В. – В балете есть одно правило: если педагог постоянно делает замечания, поправляет и критикует, значит он видит в тебе потенциал, он верит в тебя. Наша профессия предполагает требовательность и определенную строгость. А иначе как добиться результата? Невозможно делать вполноги или же уповать, что когда-нибудь после получится. Танец есть здесь и сейчас. Со временем приходит мастерство, свобода на сцене. Но чтобы этого достичь, придется, как говорится, съесть свой пуд соли. Я всегда к себе предъявляю высокие требования, ведь кто, как не ты сам, строгий критик для себя. Поэтому в своих суждениях я честна с конкурсантами, мне хочется дать им импульс к развитию, как когда-то давали мне. Если я вижу, что выступление неудачное, то будет попросту непрофессионально с моей стороны не сказать про это.
А.А. – После первого сезона «Большого Балета» Вы предрекали мировой успех Сергею Полунину. Ваши прогнозы сбылись. Есть ли в этом сезоне будущие звезды мировой величины?
Д.В. – Все же не люблю загадывать наперед. Главное то, как артист распоряжается своим талантом, на что он тратит силы. Жизнь на большой сцене испытывает человека. Очень непросто быть примой или ведущим солистом. Это накладывает ответственность не только в театре, но и за его пределами. Поэтому я бы пожелала каждому участнику не терять головы, слушать и верить своим педагогам, и помнить, что в классе мы всегда ученики и каждая новая высота будет даваться еще большим трудом, чем предыдущая, поэтому нужно сохранять внутри себя цельность, четко понимать, чего хочешь, как выстроишь свой творческий путь.
А.А. – Нынешний сезон получился по-настоящему всероссийским. Артисты каких театров удивили Вас особенно?
Д.В. - В каждой паре есть что-то особенное, своя харизма, энергетика. Мне было очень интересно видеть то, насколько выделялись фольклорные темы во многих выступлениях. Это же так важно, это сохранение истории определённого театра и наследия хореографов.
Ребятам еще многому предстоит научиться, но я вижу у каждого потенциал. И мне бы хотелось, чтобы они не растеряли тот запал, с которым пришли на проект. Желание развиваться и не видеть потолка, рисковать и пробовать непривычное — одно из главных качеств в артисте.
А.А. – И все же в этом году большое влияние имела именно Петербургская школа. С ней оказались связаны практически все члены жюри, многие из педагогов. Это совпадение или закономерность?
Д.В. – Во многом это закономерность. Академия Вагановой – одна из сильнейших не только в России, но и в мире. Она дала множество прекрасных артистов и хореографов. На основах заветов Агриппины Вагановой выстроена система образования во многих других училищах. Поэтому ее след есть везде. Жалею, что на конкурсе в этот раз не была представлена московская или пермская школа. Они также исторически одни из сильнейших. А Пермское училище и вовсе родилось на базе Академии Вагановой или как тогда ее называли, Ленинградское училище. Эфир оживил бы соперничество таких похожих по уровню мастерства школ, было бы интересно находить отличия и разную подачу.
А.А. – «Большой Балет» – это все-таки конкурс. Но в Вашей жизни конкурсы были не столь частым явлением. Соревнования не слишком привлекали Вас?
Д.В. – Действительно, я не так много участвовала в балетных конкурсах. Хотя один из них, Приз де Лозанна, стал для меня судьбоносным. После него про меня узнали на западе, а в театре еще во время студенчества доверили исполнить роль Китри в «Дон Кихоте». Это была невероятная честь и ответственность. Именно это во многом определило мой дальнейший путь.
Конкурсы дают возможность широты взгляда. Помню, в Лозанне я впервые вживую, не на кассете, увидела, как исполняют хореографию Джона Ноймайера или Матса Эка. В Академии Вагановой не было класса современного танца, а здесь он считался нормой. Все это перевернуло меня, я поняла, что не хочу быть только в классическом репертуаре, мне нужно выходить за границы предоставляемых возможностей.
В конкурсах меня всегда настораживал тот факт, что молодой артист рискует остаться лишь конкурсным исполнителем. Что он только спринтер, не марафонец, способен собраться для короткого выступления, а не вести весь спектакль. Поэтому я не приветствую, когда артисты стремятся принять участие в как можно большем количестве конкурсов. Во всем нужна мера и понимание, а для чего ты это делаешь, что тебе это дает. Ведь награда далеко не всегда означает признание, статус и новые роли.
А.А. – Участники «Большого Балета» часто признаются, что не все конкурсные дни даются им одинаково легко. Кому-то тяжелыми кажутся сольные выходы, а кто-то испытывает волнение перед вечером современной хореографии. А какой этап Вы считаете самым сложным?
Д.В. – Трудно сказать однозначно, все индивидуально. Телевизионный формат в целом непростой. Камера настолько близко, что выхватывает самые мелкие детали мимики и жестов. Артист как никогда оголен, он должен держать лицо, быть органичным в кадре. Но такой опыт закаляет. Съемка крупным планом очень помогает увидеть собственные ошибки даже не в смысле техники, а именно исполнительского мастерства, артистизма, подачи себя на сцене.
Если говорить в целом о том, какой жанр в танце сложнее, то я бы не стала так выделять, здесь невозможно сравнивать. В классической и современной хореографии разные подходы в работе. В классике ты воздушен, должен создавать ощущение эфемерности, мечты. Не говорю уже о технической стороне, ведь классика делает балерину таковой, это крепкий стержень.
В современной хореографии все идет от твоего нутра, внутреннего мира. Кому-то это сложнее дается, ведь заглянуть в себя, вытащить эмоции на сцене очень непросто.
В моем репертуаре одним из самых интересных и непростых опытов стал моноспектакль Каролин Карлсон «Женщина в комнате». Действие длилось сорок минут, на протяжении которых я ни разу не уходила со сцены. Сначала мне казалось, что это невозможно, я не смогу удержать внимание зала. Да и физически это непросто. Но Каролин верила в меня, мы много работали. И в итоге я очень уверенно и свободно чувствовала себя в спектакле, он стал одним из самых любимых в моем репертуаре.
А.А. – В 2020 году пандемия коронавируса изменила все планы. Артистам, организаторам фестивалей пришлось быстро приспособиться к непростым условиям. Это коснулось и Вашего фестиваля «Context». Опыт этого года будет использоваться в дальнейшем?
Д.В. – Этот год с удвоенной силой аккумулировал наши творческие идеи, ускорил те процессы развития фестиваля, к которым мы шли. В первую очередь это касается создания собственной онлайн-платформы live.contextfest.com. Она дала нам возможность провести большую часть параллельной программы с мастер-классами и лекциями, которую мы не смогли осуществить вживую. Особенно горжусь тем, как мы сделали трансляцию Вечера молодых хореографов. Его мы смогли успеть показать вживую на сцене в «Гоголь-центре». Трансляция была выстроена таким образом, что зритель мог видеть приготовления артистов за сценой, моменты закулисья, обычно скрытые от посторонних глаз. В итоге трансляцию посмотрело около 100 тысяч человек!
Также мы показали запись спектакля Алексея Мирошниченко «Шахерезада», в котором я должна была выступить в рамках фестиваля. Постановку мы обязательно покажем вживую, но интернет позволил увидеть ее еще большему количеству зрителей из самых разных стран и городов. И в этом главный плюс режима онлайн.
Опыт таких показов и в целом составления программы для digital мы точно будем развивать дальше. Мир изменился окончательно. Сегодня время синтеза разных жанров. Конечно, ничто не заменит живого спектакля и аплодисментов в зале, но перед театрами сейчас стоит вопрос, а как сделать так, чтобы танец был создан с учетом показа только онлайн? Это предполагает иные подходы к съемке и в целом мысли движения в пространстве. Я вижу в этом естественную эволюцию искусства. Это очень интересный процесс.
А.А. – Вы прекрасно совмещаете несколько амплуа: и артистки, и организатора. А о своем собственном спектакле когда-нибудь мечтали?
Д.В. – Никогда не видела себя в роли хореографа. Я в полной мере реализуюсь как артист, мне интересен процесс сотворчества с постановщиком, познание себя в этом, расширение духовных границ. И сегодня мне хочется делиться накопленным опытом, я постепенно перехожу к педагогической деятельности. Даю мастер-классы, провожу открытые уроки в своей студии Studio Context, а также по приглашениям в других театрах во время моих гастролей. Сейчас я являюсь доцентом кафедры режиссуры балета в Санкт-Петербургской консерватории, где также периодически даю уроки по сценическому мастерству. С учениками мне интересно работать уже непосредственно над ролью.
Поэтому и в «Большом Балете» мне казалось важным рассказывать о той или иной партии, объясняя, как я ее чувствую, какие акценты важно уловить, как выстроить дуэт с партнером, как найти себя в партии. В своем становлении как педагог и я вижу еще и свой долг перед моими учителями. Ведь знания передаются из ног в ноги, как у нас принято говорить.
А.А. – Кажется, Вы исполнили все главные балетные партии. Но есть ли то, что Вам пока не удалось осуществить на сцене?
Д.В. – В классическом репертуаре я, действительно, многое успела за свою творческую карьеру. Поэтому постепенно отхожу от ролей Жизели или Джульетты. Но в современной хореографии для меня открывается масса возможностей, это новый этап. Работа с Охадом Наарином, Каролин Карлсон, Марко Гекке, Эдвардом Локом, Полом Лайтфутом и Соль Леон, с артистами труппы Марты Грэм и многими другими показала мне главное – жизнь артиста в современном танце не имеет границ!
Не пропустите специальный выпуск проекта «Большой Балет» 19 декабря в 15:30!
Фото: Вадим Шульц
