Тресковая война, ковид Макрона и шведы без Швеции: чем популизм грозит Европе

Англичане запасаются сыром, поскольку его поставки из Франции с нового года будут дороже примерно на треть. Также правительство Бориса Джонсона просит подданных королевы запастись другими продуктами и лекарствами, которые в случае жесткого выхода Великобритании из Евросоюза после 1 января резко подорожают либо вообще исчезнут из-за перебоев грузового транспорта на остров с материка. Счет до Brexit пошел на часы.

Тем временем боевые корабли Королевского флота готовятся сразиться с французскими и бельгийскими рыбаками за гребешки, селедку и скумбрию, что после выхода Британии из ЕС оказываются в территориальных водах Британии, куда промысловикам с материка уже нельзя. По сей день траулеры Евросоюза добывают до 60% своего улова именно в британских водах, которые все еще общие. Но такому режиму остались буквально последние часы.

Сейчас назревает война по типу тресковой, что Британия вела полвека назад с Исландией. Тогда потомки викингов первыми в мире объявили вокруг своего острова двухсотмильную зону и запретили чужакам рыбачить в ней. Любители трески Великобритании не согласились и внаглую продолжали рыбачить у исландских берегов.

Исландцы, прекрасно это помнят. Армии у них как таковой нет, но они закупили быстроходные катера береговой охраны, оборудовали их гигантскими секаторами и стали гоняться за британскими рыбаками, обрезая им тралы. Чик – и трал уходит в пучину.

Гордые англичане было отправили на битву с викингами военные корабли. Дело доходило до таранов и стрельбы. Но исландцы победили, пригрозив американцам, что выйдут из НАТО и лишат их важнейшей военно-воздушной базы в Кефравике. Поскольку Исландия в Атлантике ровно посередине между Америкой и Европой, база Кефлавик – стратегический аэродром на полпути между континентами. Аргумент стал решающим. Англичанам пришлось угомониться. Теперь уже сам Лондон готовится отстаивать свои рыболовные угодья.

Глупость в том, что англичане столько рыбы сами не съедят. А в случае, если станут запрещать рыбачить у себя рыбакам ЕС, те грозятся не пускать английскую рыбу в Европу, блокируя в море их баржи. Собственно, это лишь один эпизод в истории популизма британских политиков.

Помним ведь, что сам Brexit затеял премьер Дэвид Кэмерон, который просто ради красного словца безответственно трепанул о возможном выходе Британии из Евросоюза ради получения в переговорах сиюминутных выгод. Когда идея вопреки ожиданиям самого Кэмерона стала набирать популярность, Кэмерон вынужденно поддержал референдум, объявив, что сам будет на нем голосовать против Brexit.

Не помогло. Британцы под популистскими лозунгами проголосовали за выход из Евросоюза. Мотором движения стал тогдашний мэр Лондона Борис Джонсон. В итоге популист Кэмерон бесславно подал в отставку.

Популист Борис Джонсон отказался занять его место. Пришла Тереза Мэй, но как популист она больше занималась делом об отравлении Скрипалей и "Новичком", чем переговорами об условиях Brexit. Бесславно свергнута. Премьер Борис Джонсон возглавил британское правительство с уверенностью найти выгодное для Британии соглашение о выходе из Евросоюза.

Не нашел. Уверенность оказалась блефом. Теперь всем, кто смотрит на эту историю со стороны, смешно. Всем, кому придется испытать ее на своей шкуре, грустно.

Впрочем, и на континенте полно примеров, когда легкость необыкновенная, приправленная популизмом политиков, доводит прямо-таки до непоправимых результатов. Взять хотя бы Швецию. Нет, я сейчас не о расслабленной встрече коронавируса. Хотя и этот пример тоже важен. Я об иммиграционной политике страны, где иммигрантов безответственные политики-популисты в свое время зазывали, исходя из сиюминутных электоральных соображений, а сейчас на юге Швеции сложилась положение, когда в крупном городе Мальме иммигрантов уже половина, а в некоторых населенных пунктах страны переселенцев из горячих точек Африки и Ближнего Востока даже и больше половины.

Не так давно в стране образовалась Арабская партия Швеции, что формируется по принципу этнической солидарности. Так она предложила коренным шведам уехать из Швеции, если их что-то не устраивает. Секретарь Арабской партии Швеции Крар Аль-Хамеде так и заявил: "Вам нечего здесь делать. Ваша Швеция, которую вы хотели бы вернуть, ушла навсегда".

Крар Аль-Хамеде обращается в первую очередь к шведским пенсионерам, для которых утрата страны, которую они строили, особенно болезненна. Если бы шведам показать такую картинку лет тридцать назад, то согласились бы они, допустим, на референдуме отказаться от своего обычного скандинавского уклада ради сегодняшней картины "разнообразия"? Вряд ли. Но их никто не спросил. Думали о сиюминутном.

Другой и очень близкий пример легкомысленного среди европейских политиков – отношения к собственной роли. Президент Франции Макрон, нарушив им самим же объявленные меры безопасности, заболел ковидом. Болеет непросто – ужасная слабость и затрудненное дыхание. Отправлен на изоляцию в павильон Лантерн, что в Версале. Без жены.

Сейчас во Франции официально запрещено собираться в компании больше шести человек. Макрон накануне собрал к себе на ужин ровно вдвое больше. 12 мест за его столом были заполнены среди прочих такими важными персонами, как премьер Франции Жан Кастекс, президент Национального собрания Ришар Ферран и генсек Елисейского дворца Алексис Колер. Плюс еще более полудюжины явно высокопоставленных гостей.

Институт Пастера во Франции официально предупредил, что ковидом люди заражаются чаще всего за общим столом. Так вот за общим столом уже больной к тому времени президент Макрон заражал своих гостей, собранных в недопустимом количестве. Теперь вся верхушка власти Франции на самоизоляции.

Как на самоизоляции и участники европейского саммита, которые очно собрались недавно в Брюсселе – а это глава Евросовета Шарль Мишель и несколько премьер-министров стран Евросоюза – премьер Испании Педро Санчес, Португалии Антониу Кошта, Бельгии Александр де Кроо, Люксембурга Ксавье Беттель, Ирландии Микал Мартин, генсек Организации экономического сотрудничества и развития Анхель Гуриа.

Во всех этих примерах – и с глупостью Brexit, и со Швецией, неизвестно ради чего отказавшейся от себя, и с Макроном, который, нарушая правила безопасности, сам вывел президента Франции из строя в канун Рождества, подцепив ковид, да еще мог наградить им очень многих, – есть общее. Легкость необыкновенная в восприятии собственной ответственности перед своими странами и народами. Это какая-то малосимпатичная смесь популизма, легковерия, ощущения краткосрочности своих задач. Это так же, как дама, министр обороны Германии заявляет, что говорить с Россией надо лишь с позиции силы. Или как как политики-временщики на Украине бессмысленно порушили отношения с Россией.