Люди и роботы в поисках гуманизма
Два немецких фильма и один венгерский показали в основном конкурсе Берлинского кинофестиваля. Все они, так или иначе, посвящены теме гуманизма и победы человеческого начала. Фильмы посмотрела Арина Богдан:
Одна из картин так и называется "Я твой человек". Его сняла Мария Шрадер, известная в Германии, в первую очередь, как актриса. В свое время она получила "Серебряного медведя" Берлинале за роль в картине "Эйми и Ягуар". В 2020 году она же во время первой волны пандемии, когда аудитория перешла на онлайн-платформы, представила ставший хитом сериал "Неортодоксальная" о девушке из хасидской общины Нью-Йорка, которая сбегает в Европу. В картине "Я твой человек" Шрадер продолжает исследовать человеческую и, в первую очередь, женскую душу. Главная героиня – научный сотрудник музея, без семьи и детей решает принять участие в тестировании робота-мужчины, созданного для того, чтобы быть идеальным партнером. Ничего необычного в век, когда вся наша жизнь неразрывно связана с гаджетами, когда зачастую она невозможна без них, когда все чаще говорят об искусственном интеллекте, который, кажется, способен быть даже более гуманным, чем люди. В фильме также отчетливо считывается идея замены живого общения девайсами и, в общем-то, нежелание современного человека расставаться с иллюзией неодиночества. Все эти идеи изложены в простой и привлекательной для широкой аудитории форме с юмором, иронией и нотой грусти. Картина понравится всем, кто оценил сериал "Неортодоксальная", а у тех, у кого сериал вызвал критику, картина вызовет похожие замечания по поводу излишней легкости подхода и сентиментальности.
Еще один немецкий фильм называется "Фабиан: Прогулка перед собаками" . Его режиссер Доминик Граф в конкурсе Берлинале уже в третий раз. Он возвращается в него всегда после длительных перерывов, но пока что ни одной награды не получил. Возможно, фильм "Фабиан" привлечет к себе больше внимания, так как в его основе – одноименный роман Эриха Кестнера, который по значимости равносилен роману "Берлин. Александрплац". Кестнер описал в нем последние дни Веймарской республики с ее чрезмерно свободной, яркой, подобно лоскутной картине жизнью. Эта фрагментарность передается в фильме посредством монтажа, клипового и порой раздражающего, но в то же время напоминающего о том, что режиссеры немецкого кино 1920-х – 1930-х годов экспериментировали с монтажом, пытаясь ухватить дух времени. Не случайно кинопроизводству и в романе, и в фильме уделена отдельная сюжетная линия. И вот во всей этой куда-то несущейся и стремящейся к чему-то неясному, но пугающему Германии, Германии, которая еще не забыла Первую мировую, но уже стоит на пороге Второй мировой войны, живет юный Якоб Фабиан. Через его фигуру поднимается тема "маленького человека", который лишь незаметный винтик в мировой истории. Пацифист и противник любого радикализма, Кестнер с приходом к власти нацистов был запрещен, а его книги были среди тех, что сжигались на площади. Доминик Граф смешивая игровые кадры с фрагментами хроники и записями, сделанными в наши дни, как бы стирает границы времени, проводит параллели, заставляет нас сегодняшних вдохнуть сигаретный дым Берлина прошлого века.
Добавлю, что роман "Фабиан" уже экранизировался в Германии в 1980 году. И, как на прошлом Берлинале была представлена новая версия "Берлин Александрплац", так на нынешнем показана новая версия романа Эриха Кестнера. Видимо, немецкие кинематографисты ощущают необходимость в возвращении к ставшим классикой текстам.
Логичным продолжением предвоенного "Фабиана" является "Естественный свет" венгерского режиссера-дебютанта Денеша Надя. Это очередная попытка осмыслить события Второй мировой войны. Денеш Надь приоткрывает страницу истории, увиденной глазами венгерского фермера, которого определили в группу, ведущую поиск советских партизан на оккупированных территориях. Если несколько лет назад зритель в Каннах в течение двух часов следовал за заключенным концлагеря по имени Саул в картине другого венгра Ласло Немеша, то теперь он два часа следует за металлической каской Иштвана Семетки в ожидании трагедии. Фильм о войне, но перестрелке в нем отдано всего несколько минут. Остальное время заполняет серый, холодный воздух, наполненный страхом и безмолвием. В картине почти не говорят. Главный герой проживает сложный внутренний монолог, пытаясь оставаться человеком в том болотистом аду, в котором он оказался. Роль Иштвана исполняет Ференц Сабо, чей будто выбитый из камня профиль подобен истуканам острова Пасхи и скульптурам времен Третьего Рейха. Согласно одной из легенд, истуканы охраняли силу клана. Примерно ту же функцию носила немецкая скульптура конца 30-х годов, показывавшая человека без изъянов. Вот только человек, в отличие от камня, не всегда поддается обработке, и гуманизм или хотя бы его искра может оказаться скрытым и разрушительным для системы, но спасительным для мира изъяном.
