Художнику Борису Орлову исполнилось 80 лет

80 лет исполнилось сегодня художнику Борису Орлову. Его работы хранятся в крупнейших музеях мира: галерее Тейт в Лондоне, Центре Помпиду в Париже, в Пушкинском музее и Третьяковке. В канун юбилея с мастером встретилась Юлия Струкова.

«Один раз я уронил гипсовую скульптуру, она упала и рассыпалась в черепки. Вышла целая серия вот таких работ, как бы разбитых черепков, я в них добавил скрепы, как бы попытка удержания от распада», – заметил художник, скульптор Борис Орлов.

Преуспевающий выпускник Строгановки Борис Орлов еще в 60-х понимал: не готов плыть по течению и тиражировать реалистическое искусство.

«В стройные ряды "измов" я боялся вступать, поскольку воспитанный на экзистенциализме, который требовал личности. Я не хотел шагать в ногу с сотней человек», – заявил он.

До 30 лет экспериментировал с пространством и горизонтом, потом начались поиски своего места в социуме. Тогда художник изучал социальную геральдику и создавал свой имперский цикл, где перекликались регалии и знаки античные, наполеоновские, советские.

«Я увидел, что вот социальная геральдика, она в основном опирается на всю знаковую систему нашего социума, который является по сути дела имперским, военно-имперским. Вот, это еще раз открыл. Причем, интересно, что все как бы об этом знали, но об этом или немодно было говорить, или страшно было говорить. Потому что советская идеология не допускала таких слов как империя», – отметил Орлов.

Круг Бориса Орлова – его друзья и соратники: Пригов, Булатов, Янкилевский. Они же самые строгие критики. Их Орлов называет второй ветвью пассионариев, которые, в отличие от большевиков не разрушали, а создавали объективное искусство.

«Пассионарность – не просто ещё энергия такая фонтанирующая, но ещё и бескорыстность. Мы же делали не за деньги», – отметил Орлов.

Возможность показать свое искусство на родине появилась только с перестройкой. Тогда же его стали вывозить за рубеж.

«Был гриф «не имеющий художественной ценности». Вы можете себе это представить? Можно сейчас в музеях хранить эти справочки: "разрешается к вывозу как не имеющие художественной ценности". Я так вывез несколько штук и эти вещи, не имеющие художественной ценности, продал на Чикагской ярмарке. На эти деньги я два года прожил в Нью-Йорке», – рассказал он.

В Нью-Йорке в 91 году он делал выставку "Пламенеющая империя", где доминировала вертикаль: обелиски, парадные бюсты. А в конце октября в Москве открыл выставку "Гибель богов", совсем другую.

«Разваливается Советский Союз. А у меня уже упавший ангел там, все фигуры, уже ни одной вертикальной нет, все прислонились к стене или опрокинулись так: только диагональ или лежачие. И произошел распад страны, нашего прошлого, распад моей биографии. Полный распад, все перерублено», – пояснил художник.

Работы Бориса Орлова – теперь не только в российских музеях, но и в знаменитых собраниях мира. Когда в Музее истории искусства в Вене в зале римских скульптур выставили бюст "Велизария Георгия Жукова", публика была уверена, что это работа античного мастера. Размышления о времени – в поздних работах Орлова. Парадные бюсты покрываются черной краской вечности, усилия и подвиги героев прошлого зарастают растительным орнаментом, безразличным к человеческим страстям....

«Потемнели все эти радости побед, которые здесь были написаны. И я попытался чуть-чуть расчистить, а оттуда такая бешеная яркость моей молодости, бешеная яркость молодости моей страны», – добавил Орлов.