"Обитель": изощренный сталинский ковчег

Как и в каждом языке, в русском есть термины, что сконструированы так, что несут в себе подтекст, а подтекст этот важнее прямого значения слова. Вот есть, например, нейтральное слово "телевидение", а есть "зомбоящик". Чувствуете разницу? Но если "зомбоящик" звучит грубовато, то "госканалы" вроде как тонко, иронично, и все сразу понятно.

А что понятно? В устах нашей демшизы – то, что госканалы априори душат свободу, навязывают тоталитаризм и возврат к сталинщину. Сталин здесь – тупо пугало, а ассоциации со Сталиным в таком залоге направлены против госканалов, мол, ясно, куда они клонят.

Главный госканал страны – "Россия 1". Кстати, по рейтингам уже который год самый популярный у телезрителей. И да, мы не стесняемся возвращаться как к самому Сталину, так и к сталинским временам. Но как? И сколь хорош Сталин в наших проектах: в новостях, аналитике, документальном кино и художественных экранизациях?

Понятно, что мы не сторонники черно-белого мышления. Генералиссимус Сталин – главнокомандующий Великой Победы и в этом смысле безусловный герой. Сталин – это индустриализация страны, мощные проекты фундаментальной науки, атомная энергетика и атомный щит. Кино, литература, архитектура и живопись соцреализма. Здесь не поспоришь.

Нужен ли Сталин сегодня? Точно нет. У нас демократическая государственная конструкция и общество с генетической прививкой от сталинской жестокости, когда любой человек – пыль. Повторение невозможно. У России после опыта сталинских репрессий к ним сильный популяционный иммунитет и достаточно антител. Об их уровне телеканал "Россия 1" непрестанно заботится. В нашем эфире – многосерийная премьера, экранизация романа Захара Прилепина "Обитель".

Это про Соловецкий монастырь, точнее, о жизни на Соловках в первом – еще в 20-годы прошлого века – экспериментальном полигоне будущего ГУЛАГА Соловецком лагере особого назначения – СЛОН.

В качестве легкой воспитательной меры репрессированных там "ставили на комарика", голыми, привязав к дереву, отдавая на поедание летучим кровопийцам. Руководство лагеря могло без суда и следствия принять решение и о расстреле. Лагерный фольклор говорит о рутинности расправ.

"На Соловках называли расстрел по-всякому. Одни говорили: уводят налево. Другие – под размах. Третьи – отправить на Луну. Четвертые – в шестнадцатую роту. Впрочем, отправкой в шестнадцатую роту называли любую смерть – болезнь ли, самоубийство или что-то другое", – пишет в своей книге Прилепин.

Но что сложно? Это про Сталина не все. "Обитель" – про Соловки 1927 года, когда партия Сталина собрала на северном архипелаге своего рода Ноев ковчег, где всякой твари по паре: от белых и красных, воров и интеллигентов, убийц и священников. Но если Ной просто спасал, то сталинский ковчег был куда более изощренным проектом. Спасением для собранных должна была стать лишь трансформация личности в безликий винтик, колесико, бесчувственный шпенек общей социальной машины, заточенной на свободу как необходимость, сверхпростое равенство и лагерное братство. Когда индивид под эти лекала не "выстругивался", то на сталинском ковчеге его уничтожали. Никчемен.

Соловецкий лагерь – модель предстоящего гигантского социального эксперимента по перевоспитанию масс и созданию нового человека для нового общества в мировом масштабе. Отсюда и представления о справедливости, когда справедливо все, что приближает нас к светлому будущему. А на Соловках – эксперименты в безграничном диапазоне: от расстрелов и пыток до научных кружков и театра.

Про Сталина это? Да, про Сталина. В отраженном свете. А вскоре на канале – еще одна мощная премьера – фильм Глеба Панфилова по мотивам рассказа Александра Солженицына "Один день Ивана Денисовича". В главной роли – Филипп Янковский. Про Сталина? Да, про Сталина.

На самом деле в обезличенную серую массу безжалостно превращались все: и палачи, и жертвы. Сломанные судьбы, пусть и по-разному, у тех и у других. Обесценено все. Все извращено, поругано. И все – пыль. Сверхидея – идеальный мир. Человек со всей своей поэзией, пороками и силой для сверхидеи неудобный материал. Слишком много в стороны торчит.

Тяжело было это пережить. Тяжело это показывать, тяжело снимать и тяжело смотреть. Тем не менее телеканал "Россия 1" как раз чаще других обращается к теме сталинских времен и сталинских репрессий. Без прикрас. Все как есть. С болью, страданиями, несправедливостью и человеческим трагедиями.

Солженицын на нашем канале экранизировался и ранее. Сценарий 10-серийного фильма "В круге первом" по своему роману написал сам Александр Исаевич. Это 2006-й. Год спустя у нас же – "Завещание Ленина" по мотивам "Колымских рассказов" Варлама Шаламова, который сам почти 20 лет провел в лагерях. 12-серийный фильм режиссера Николая Досталя тогда стал настоящим событием.

А в прошлом году на телеканале "Россия 1" с большим успехом состоялась премьера телесериала "Зулейха открывает глаза". 8-серийная экранизация романа Гузель Яхиной о судьбе татарской крестьянки Зулейхи, великолепно исполненной Чулпан Хаматовой. 1930 год. Мужа убили, семью раскулачили, а главную героиню отправили по каторжному маршруту в Сибирь. Вместе с тремя десятками таких же несчастных Зулейха оказалась в глухой тайге без еды, крова и надежды. Зулейха находит в себе силы пройти через все испытания, простить, любить и жить дальше. Страшная судьба простой крестьянки как судьба всей страны.

И как тут не вспомнить еще один проект телеканала "Россия 1" – документальную кинотрилогию "Русский крест" к 90-летию народного артиста СССР, лауреата профессионального кинематографического приза "Ника" с формулировкой "Честь и достоинство" актера Георгия Жженова. Тоже попал под сталинские репрессии: сначала ленинградская тюрьма "Кресты", а потом долгие годы лагерной каторги. Владивосток и Магадан на Колыме.

"Через год-два я уже постиг законы лагеря. Жил сегодняшним днем. Сегодня цел – и ладно. Выражаясь языком блатных, из чистого фраера я постепенно становился мутным фраером. То есть человеком опасным, с которым лучше не связываться. Но все ли из тех, кто по неволе ступил на колымскую землю, разделяли эти неписанные законы? Лучше умри ты сегодня, а я завтра. Сколько прошло перед моими глазами людей, которые погибли так и не осилив круги колымского ада... Людей честных, глубоко чувствующих, интеллигентных", – вспоминал Жженов в фильме.

Вот вам и госканал. Но в сталинской теме есть и свои границы. И когда кто-то по какой-то дурной моде ставит Сталина и Гитлера на одну доску, мол, равная ответственность за Вторую мировую, мы точно здесь не готовы согласиться. Расовая теория Гитлера, по которой нас быть не должно, по которой печи Освенцима и газовые камеры Треблинки – высшая справедливость и вершина европейской цивилизации, – вот чего в интернациональной идее, заложенной в основание СССР, у нас не было.

Ну, а Сталин? Да, это наше прошлое. Мы так к нему и относимся. С идеей – больше никогда! А вот глядя на тоталитарный либерализм Америки, почему-то уверенности, что они к варианту сталинщины не придут, нет. И глядя на то, сколь терпимо Европа относится к нацификации Украины и правовому беспределу там, у нас тоже нет уверенности, что прошлое Европу не накроет вновь.