В Третьяковке открылась крупнейшая выставка Врубеля
Большое культурное событие. В новом здании Третьяковской галереи в Москве открылась крупнейшая выставка Михаила Врубеля. Впервые за последние 65 лет на одной площадке собрали более 300 работ, наверное, самого загадочного и неоднозначного русского художника. Это вдохновляющая и трагичная фигура в истории нашего искусства, художник, ослепший в последние годы жизни. Он, словно вспышка в мировой живописи, горящая до сих пор.
Подобно тому, как песчинка превращается в жемчуг, Врубель из одной лишь перламутровой раковины – создает художественный мир. "Жемчужина" – без преувеличения – самая изысканная его работа.
"Ему подарили раковину. Месяцами Врубель облюбовывал эту раковину и создал с нее более 30 рисунков", – сказала Ирина Шуманова, куратор выставки, заведующая отделом графики XVIII – начала XX века Государственной Третьяковской галереи.
Лишь три из них – цветные. Яркое он видел в черном и белом. Вселенную разглядывал в микромире. И эта экспрессия – неожиданная, оригинальная, шокирующая манера – опережала время, пугала современников. Даже главный поклонник и заказчик Савва Иванович Мамонтов, сказал однажды: "Послушайте, что же это такое! Это же черт знает что такое! Я ничего подобного не видел никогда".
"Написал он этот портрет года за два до драматических событий в жизни Мамонтова, когда он абсолютно неправомерно был обвинен в растрате, посажен в тюрьму. Он как бы выламывается из этого кресла, из этой обстановки. Ему тесно, он крупнее, мощнее, сильнее, чем та реальность, в которой он живет", – поясняет гендиректор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова.
Врубель и Мамонтов встретились в Москве, куда художник вслед за увлечением – циркачкой – приехал без денег, но в новом пальто.
"У него были контрасты: или получает сумму и может всех угощать и приглашать, или мог жить на три рубля в месяц. Был неординарной натурой", – отметила Елена Митрофанова, замдиректора по науке музея-заповедника "Абрамцево".
Мог вдруг сказать Репину: "А вы, Илья Ефимович, рисовать-то не умеете". "Все может быть", – с улыбкой отвечал Репин. Разговор состоялся за чаем в подмосковном имении Мамонтовых.
"Я опять в Москве или лучше в Абрамцеве", – пишет Врубель в письме сестре. Впервые здесь оказавшись в марте 1890-го, он погружается в атмосферу мамонтовского кружка, руководит "заводом изразцовых и терракотовых декораций".
Керамическая мастерская – его новое страстное увлечение – рукотворный сказочный мир. Он создает майоликовую часовню, для дома придумывает изящные печи. И даже с маленькой лежанкой для детской комнаты. Совершенное сочетание красок и узоров – под стать артистической, затейливой атмосфере усадьбы.
Скульптура, мозаика, майолика, витражи, театральные костюмы – под крылом Мамонтова Врубель оформляет особняки и спектакли. В частной опере знакомится с будущей женой Надеждой Ивановной Забелой, сразу влюбляется в голос и образ. Создает многочисленные портреты: бестелесную скрывает в сирени, а сидящую у камина пишет прямо поверх "пророка".
Ее прелестный голос возвращал Врубелю связь с миром, когда художник потерял разум и зрение потрясенный смертью сына, раздавленный работой над мечтой всей жизни "Демоном поверженным".
"Это произведение действительно обладало магической властью над художником. От перенесения в разные помещения менялся колорит этой картины, менялся блеск этих красок. Врубель не понимал, что они меняются лишь от света, ему казалось, что демон померк мистически, он пытался его дописать. В конце концов Врубель не выдержал этого соперничества и постепенно впал в стихию безумия", – рассказала Ирина Шуманова.
Диагноз современники восприняли даже с некоторым облегчением – так проще было объяснить странности поведения и приверженность к демонической теме. Художнику, впрочем, повезло с психиатрами – московский доктор Усольцев пестовал талант.
"Врубель очень остро реагировал на синий цвет. Помещенный в синюю комнату, он успокаивался. Поэтому ему давали столь необычный материал, как синий карандаш, и вот этим синим карандашом он творил чудо", – пояснила Ирина Шуманова.
Галерея портретов пациентов клиники, череда стереоскопически точных пейзажей из больничного окна. Художник подписывает работы: "Доктору Усольцеву от воскресшего Врубеля". Но улучшение оказывается недолгим, игру с болезнью художник проигрывает.
В лечебнице для душевнобольных в Петербурге самый загадочный художник рубежа веков умирает в 1910-м.
"Этот художник был наделен от Бога невероятным даром, но также и был наделен каким-то особенным, очень русским стремлением к максимальному совершенству выражения того, что виделось ему как конечный результат", – подчеркнула Зельфира Трегулова.
"Врубель пришел с лицом безумным, но блаженным", – скажет Блок на его могиле. "Демона" назовет – символом времени. "Ни день, ни ночь, ни мрак, ни свет." Но предчувствие трагических испытаний, что принес России ХХ век.
