Евгений Загот: "Артисты мюзикла — это десятиборцы"

В своем интервью Евгений Загот рассказал, какова роль музыкального руководителя в мюзикле, что самое сложное в работе артиста и дал полное определение этому музыкальному жанру.

— За что был ответственен музыкальный руководитель "Большого мюзикла"?
Евгений Загот: Я работал в тесной связке с художественным руководителем и режиссерами конкретных выпусков. Режиссеры отвечали за то, что конкретно будет происходить в номере, но мы сообща решали, что за номер, чем он хорош, подходит ли он артисту, что он даёт артисту на данном конкретном этапе проекта. Также мы вместе работали с педагогом по вокалу, потому что иногда бывает, что номер поставлен так, что это не канонический вариант и требуется спеть немного по-другому. Где-то это связано с темпами, где-то с тем, что намеренно сделана другая оркестровка. И тогда вся работа по аранжировочной части ложилась на меня. По большому счёту, музыкальный руководитель отвечает за всё, что звучит в кадре. Если что-то не нравится — виноват музыкальный руководитель (смеется).

Также я и дирижировал. В некоторых выпусках у нас выступал Петр Востоков и его оркестр, оркестры Сергея Дурыгина и Андрея Алексеева, а в остальных дирижером был я, и номера сопровождал мой оркестр "Stage orchestra".

— Как, с вашей точки зрения связаны, мюзикл и опера? Можно ли сказать, что мюзикл — это такой, "облегченный" вариант оперы?
Е. З.: Мюзикл в его хорошем проявлении — это наследник оперы. Иногда бывает, что это наследник оперетт или каких-то народных, площадных мероприятий. Истоками мюзикла можно назвать то, что исполняли в свое время менестрели, барды, потом появилось слово "варьете" и так далее. Но на самом деле мюзиклы в своем серьезном контексте, такие как "Призрак оперы", "Отверженные", "Рента", "Ближе к норме", "Мисс Сайгон", "Рэгтайм" — это все наследники оперы. Некоторые из них наследники оперы в полном смысле слова, то есть с точки зрения организации музыкально-драматического материала, с точки зрения его сложности. Я бы даже вам так сказал, что сегодня мюзикл — это больше опера, чем то, что сегодня называют современная опера. Это симбиоз драматического театр и музыкального. Его никак нельзя назвать "лёгким" жанром. И я считаю что канал "Культура" — это тот канал, который непременно должен заниматься мюзиклом, причем, именно в некоммерческом смысле слова. Именно с точки зрения искусства. Поэтому, я думаю, что и формат нашего шоу выбран правильно, и время выбрано правильно.

— В чём же тогда отличие мюзикла от оперетты?
Е. З.: С опереттой всё понятно. Начнём с того, что сегодня оперетт, как таковых, не существует. Потому что "оперетта" — это нечто, что всё-таки имеет территориальный и временной признаки. То есть мы понимаем, что это развлекательное сценическое действие, как правило с историей, которая чаще всего имеет хэппи-энд. И имеет либо венгерские, либо французские, реже английские, иногда немецкие и русские корни. Всё это можно назвать опереттой. Опять же, повторюсь, мюзикл сегодня — это просто современный музыкальный театр. Можно, наверное, употребить выражение "коммерчески успешный". Это не в смысле, что он должен быть супермассовым, но мюзикл — штука дорогая, и поэтому он обязательно должен быть коммерчески успешным.

Можно мюзикл сегодня называть и потомком оперетты, можно потомком оперы, можно потомком американских ревю. На самом деле все эти черты — они в разных мюзиклах по разному проявляются. Мюзикл — абсолютно открытая среда. Почему-то у разных людей он вызывает ассоциации с тросточками, шляпами, перьями, кордебалетами и пр. — такое тоже есть. А ещё есть 99 вариантов. Я, кстати, очень надеюсь, что разнообразие номеров на "Большом мюзикле" даст какой-то, в хорошем смысле слова, ликбез той аудитории, которая совсем с жанром не знакома.

В мюзикле также присутствует синтетический звук — это оркестр, соединённый с современными технологиями, это амплифицированное микрофонное пение, это подвижные артисты, которые умеют одновременно петь, танцевать, и очень прилично играть. И именно это соединение, эта синтетика в хорошем смысле слова, они и создают такую "бесшовность" спектаклю и всему динамизм действию. Фокус мюзикла в его мобильности, в разностилевом подходе, и этого совершенно нет и не было в оперетте и опере.

— Какие темы может раскрывать мюзикл?
Е. З.: Практически любые. Темой большого современного мюзикла должна затрагивать большие слои общества и вызывать общественный интерес. Далее, она должна как-то резонировать с сегодняшним временем. Не было мюзикла про мужской стриптиз — пожалуйста, возник мюзикл "Full monty". Не было мюзикла про биполярное расстройство — пожалуйста, возьмите мюзикл "Ближе к норме". Не было мюзикла про человека, у которого трудности с реальным общением — вот вам "Дорогой Эван Хансен".

— Артисты мюзикла — это такие универсальные солдаты, правильно?
Е. З.: У артистов мюзиклов самая тяжелая работа. Если читатели знакомы со спортом, то это будет очень удачное определение. Есть прыжки в высоту. Есть бегуны. Есть спортсмены, которые толкают ядро. А есть понятие "семиборье", или "десятиборье" в лёгкой атлетике. Эти спортсмены умеют всё. И здесь тоже самое. Есть опера — там певцы великолепно поют, есть балет — там хореография на высшем уровне. А у нас иногда нужно это делать одновременно: спеть, станцевать, тут же возникает какой-то драматический эпизод, который надо абсолютно точно сыграть, и снова закончить музыкальный номер. И это всё надо сделать, желательно, не сбив себе дыхание. Это просто особое искусство, это в самом деле десятиборцы.

— Расскажите о проекте, что было самым сложным?
Е. З.: На съемках все шло четко, по графику и единственная проблема и это, наверное, всеобщая проблема — не так много репетиций. Репетиций не хватает никогда — ни в мюзикле, ни в театре, любой пианист скажет вам, что репетиций не хватает. Потому что идей много, а есть жёсткая реальность. И я тут даже не собираюсь жаловаться на эту тему. Это надо принимать, и если ты не хочешь этого — тебе не надо работать на телевидении, вот и всё. Скорость, с которой нам надо было делать аранжировки — она была запредельная, и скорость с которой артистам надо было учить номера, которые были придуманы режиссёром, и нашему замечательному вокальному ансамблю, которому надо было срочно в это впрыгивать — всё это было очень быстро. И тут проявляется ещё одна черта артиста мюзикла — всё должно быть сделано очень быстро, схватывать нужно просто мгновенно, и делать сразу без ошибок.

— Какой номер запомнился вам больше всего?
Е. З.: Так сложно сразу сказать, все же они с "рождения" и до конца съемок родные. В любом случае — это творчество и это конкурс, потому какие-то номера удались больше, какие-то меньше. Больше всего я горжусь номером "Don’t cry for me Argentina" в исполнении Юлии Чураковой в выпуске, посвященном Эндрю Ллойду Уэбберу. Думаю, что никто на меня не обидится. За этот номер ей дали высокие баллы все члены жюри.

Ближайший выпуск шоу "Большой мюзикл" смотрите на телеканале "Россия-Культура" 4 декабря в 20 часов.

Беседовала Дженнет Арльт