Уникальные секреты московского хранилища

Какой должна быть идеальная система карьерного продвижения по заслугам? Это вечный вопрос для многих стран. Но что касается России, то есть место, где к истории можно прикоснуться. Скоро – знаковый юбилей: 150 лет расположенному на Красной площади, основанному еще царями Историческому музею. За эти полтора века там побывали миллионы экскурсантов. Но мы увидим в том числе такое, что еще никто никогда не показывал вне круга посвященных.

Московский Кремль. Спасская башня. Понятно, что без этого Красную площадь представить невозможно. Но вот этот ключ, он еще от одного здания, без которого Красная площадь не Красная. Государственный исторический музей (ГИМ). Зайдем благодаря этому ключу через главный (парадный) вход. Хотя... Давайте-ка все-таки еще останемся на площади. Что здесь было в декабре 1991-го?

Каких бы взглядов кто ни придерживался (коммунистических или антикоммунистических), у многих тогда было ощущение: так с флагом великой державы прощаться нельзя. Его надо было хотя бы сохранить. Это только первый из уникальных экспонатов из запасников Исторического музея, который мы покажем сегодня. Но вернемся ко входу в легендарный ГИМ. На самом деле так он стал выглядеть опять. А было...

150 лет назад по указу Александра II был основан Императорский исторический музей. Но в 30-40-50-е годы ХХ столетия все здесь выглядело несколько иначе. Потом Сталин, конечно же, исчез. Но и в мое детство (в 70-80-е годы) так здесь не было. Давайте посмотрим, как восстановили роспись потолка. Это династия Рюриковичей и Романовых.

Проще всего сказать: музей всегда был про то или иное самодержавие. И есть те, кому историю Россию проще всего воспринимать так. Но ведь это не только так. В первом же зале (про каменный век) – знаменитые росписи Васнецова. Еще над оформлением работали и Репин, и Айвазовский. Но наш путь – туда, куда экскурсантов не пускают, – в библиотеку музея.

Запись номер один – про первое поступление. А оно в последней четверти позапрошлого века было не про самодержцев, а вообще из Северной Осетии. Этот удивительный бронзовый предмет – браслет – до сих пор в экспозиции.

"Он пружинит! Предмету – 2800 лет, а он сохранил пружинящие свойства", – рассказывает Александр Мошинский заведующий сектором отдела археологических памятников Государственного исторического музея.

Это уже извне сегодняшней Российской Федерации, но тоже наше – первая монета, отчеканенная после принятия на Руси христианства. Князь Владимир предстает здесь в образе византийского кесаря.

Идем дальше по залам. И в зале номер шесть увидим то, что на нашем пространстве еще не было ни России, ни Украины, но шла гигантская подготовка. Это саркофаг из паросского мрамора. Нашли его в 1916-м на Тамани. Во время оккупации нацисты перевезли это в Крым. Когда немцев прижала Красная Армия, варвары-нацисты изрешетили из автоматов и вдребезги разбили крышку.

"Реставратор, ученый Чеварзин приложил немало сил, чтобы собрать из 1670 кусков крышку этого замечательного саркофага", – отметил Андрей Яновский, заместитель директора Государственного исторического музея по научной работе.

Совершенно удивительные реставраторы работают здесь и сегодня. Уникальная съемка в, наверное, самом режимном отделе музея, где работают с "драгами", – так здесь называют драгметаллы. Но эта девушка работает с эмалью XVIII века, которая выглядит как новая. Это потому, что прошла восстановление с применением в том числе ультрафиолета. А дальше – уже те самые "драги". Очистка серебра.

– А у вас здесь проводят какие-то специальные экзамены, тесты, проверки на предмет драгоценного металла?

- У нас нет тестов, но у нас есть комиссия, повышение квалификации, – рассказывает реставраторов.

- Просто когда столько драгметалла держишь в руках, даже не приходит в голову что это драгметалл?

- Нет.

Наконец, по соседству – восстановление серебряного венца – лазерная сварка.

Кстати, этот музей не закрывался даже во время войны. Точнее, закрылся только на несколько дней осенью 1941-го. Во время войны здесь показывали в том числе оружие – и трофейное, и отечественное (специализация директора музея). Посмотрим то, что так не увидишь.

Я не знаю, а в чем разница между шашкой, саблей и палашом. Оказывается, палаш – это прямое оружие. Целая наука! Но я отвлекаюсь на шпагу. И это не просто шпага. Работа того русского мастера, которого отправили на учебу в Англию, а он превзошел учителей. Вот откуда сказ про Левшу. И это – здесь!

Именно в Туле сейчас открыли первый филиал Исторического музея вне Москвы. И современную экспозицию именно по-современному сопровождают и рассказом для слабослышащих, и шрифтом Брайля, и даже тактильными моделями, то есть такими, какие можно пощупать, – для слабовидящих. И о чем же рассказывают?

Взять то же знамя СССР. Оно хранится в отделе тканей, где после революции нашли приют те церковные вещи, которые иначе бы пропали. Взять, например, домонгольскую пелену, которую можно посмотреть и в постоянной экспозиции. Удивительно, что этот уникальный памятник уцелел в те годы, когда парадные сени украшали памятники новым вождям, хотя, кстати именно Ленин (а еще Луначарский) уберег музей от тех, кто хотел открыть здесь пролетарскую фабрику.

Но с чего все начиналось 150 лет назад? Первый проект музея предполагал, что его здание встало бы там, где сейчас мавзолей. А 150 лет назад хватило, наверное, такта не ставить это у Кремлевской стены.

- Сначала появляется Исторический музей, потом верхние, нижние торговые ряды, – рассказывает Алексей Левыкин, директор Государственного исторического музея. – Здание Думы. Это, кстати, во многом архитектуру Государственного исторического музея и определяло.

- То, какой стала Красная площадь?

- Да, какой стилистики будет Красная площадь окончательно..

А того самого такта хватило у архитектора Шервуда.

- Английская фамилия?

- Да. Так же, как Лермонд, – уточняет Левыкин.

- Лермонтов.

- Лермонтов. Что не помешало ему стать великим.

- Но это англичанин был?

- Нет, он был уже все-таки в большей степени, наверное, русским человеком, просто это потомки.

- Коренной москвич английского происхождения. Да какая разница?

- Это не имеет никакого значения для того времени. Главное-то было – вера.

Во что верят здесь?

- Я предполагаю, что, как и везде, у вас среди сотрудников есть и монархисты, и сторонники марксизма-ленинизма?

- Есть, – сказал Алексей Левыкин.

- И какие-нибудь анархo-синдикалисты водятся. Но, насколько я понимаю, что здесь это совершенно неважно?

- Это неважно. Это наша история, которой можно гордиться. История народного подвига и трудового.

- А стесняться?

- А не надо стесняться. Если стесняться, надо помнить всегда страшное, чтобы его не повторять. Надо помнить предательство, измену, а ее тоже хватало, но прежде всего это подвиг людей.

Интересный момент: именно на Историческом музее на Красной площади вновь появились орлы. А еще львы-единороги, которые при советской власти тоже были сняты, но сохранены, что и позволило изготовить новые. Может, и на том, что в Москве осталось от Китайгородской стены, восстановят то, что сохранили здесь?..

"Существует легенда, что жители города видели, как этот флюгер вращается. Он имел такой достаточно угрожающий вид. И его вроде как называли "мымрой", – рассказала Анастасия Шатина младший научный сотрудник отдела металла Государственного исторического музея.

Мымра или нет, а сохранили именно здесь. Но "здесь" – это где? В 90-е годы в проезде были восстановлены Воскресенские ворота. По верху – переход. Но не только в бывший Музей Ленина. Сразу за переходом – скрытый ото всех "музей в музее". Тюремная камера что ли?

– Там мужик какой-то сидит...

- Это Пугачев, – поясняет директор Государственного исторического музея.

- Это место где Пугачева держали?!

Держали чуть в стороне, но, в принципе, здесь. Место – историческое во всех смыслах. Это же касается и расположенного через переход бывшего Московского губернского присутствия. И почему же в советские годы здесь замазали царских орлов, но сохранили гербы подмосковных городов?

"Здесь находилось Мостурагентство, остатки которого мы постоянно ощущаем. Вы, наверное, когда здесь бываете, слышите эти громкие голоса, приглашающие автобусы? С советских времен эти голоса звучат", – отметил Алексей Левыкин.

Но еще раз: никакая экскурсия не включает то, что показываем сегодня мы. Скажем, в постоянной экспозиции есть всем известное подарочное оружие Наполеона. А в запасниках... Еще о шашках. "Шашка Преображенского полка. Вот он, знаменитый гимн. Это выполнено в технике травления", – говорит Левыкин.

Как все эти сохраненные знания пригодились при создании новой формы Президентского полка? Впрочем, что касается воинских традиций, то запасники музея поистине бездонны.

"Вот, например, наградное оружие за храбрость, о чем свидетельствует надпись. И мы четко видим, что его владелец – несомненно офицер русской армии, геройский человек, потому что первая награда, которую он получил за подвиг, – это был орден Святой Анны IV степени. Очень ценная и очень почитаемая офицерская награда, самая первая офицерская награда боевого офицера. К ней стремились, – подчеркнул Алексей Левыкин. – А если мы откроем клинок этой шашки, мы увидим, что это Георгию Константиновичу Жукову".

Вот памятник Жукову и стоит именно у Исторического музея. Но внутри в запасниках... В 1992-м тот последний флаг СССР с Кремля заполучил отец нынешнего директора музея. А что нынешний?

- Когда работаешь в Историческом музее, на историю начинаешь по-другому смотреть?

- Да, иногда тебя пробивает дрожь, когда ты смотришь на некоторые вещи, – признается Алексей Левыкин. – Либо когда ты смотришь на тапочки Зои Космодемьянской и понимаешь, что за этим предметом (очень часто даже легкомысленным) – героический поступок, героическая смерть, храбрость. Ты даже не понимаешь, можешь так поступить или нет.

- Я знаю что Дэн Сяопин, китайский руководитель, приехал как-то в Париж, когда у французов было 200-летие французской революции, и все вокруг этого крутилось. И его не могли не спросить: "A что для вас Великая французская революция?" "Вы знаете, прошло еще слишком мало времени, рано делать выводы", – ответил политик.

- Да. Он сказал даже так: "Чтобы понять, какое влияние оказало мировое развитие", – уточняет Алексей Левыкин.

- Вот это знамя когда впору показать всем?

- Да уже впору показывать. Можно показать на любой современной выставке.

- Быстрее время стало идти?

- Да.

Вот как раз о течении времени.

– Меняется взгляд на историю, когда работаешь в Историческом музее?

- Конечно. Очень. В лучшую сторону, – признается реставратор Елена Корнилова.

- Это совершенно новое. По-другому смотришь на предметы, на жизнь, – считает реставратор Даниил Фомин.

- Она лучше или хуже оказывается, зная историю?

- Интереснее.

- История такая, какая есть. И наша задача – ее сохранить, – отметил реставратор Сергей Клепиков.

И из пожеланий.

- Пользуясь возможностью, хочу сказать, что руководство нашей страны не думает о будущем. Надо подумать, как Исторический музей будет отражать политику нашего государства – внешнюю и внутреннюю, жизнь общества, допустим, лет через 50, а лучше через 150, – сказал Алексей Левыкин.

- То есть вы предлагаете уже сейчас артефакты эпохи начинать откладывать?

Какие артефакты?

- Очень часто огромное значение имеют предметы, которые, как кажется на первый взгляд, совершенно не интересны, – продолжает Левыкин.

- Ручка которой подписывали...

- Перо Александра II, которым были подписаны протоколы заседания Комитета по улучшению жизни и благосостояния крестьянства.

- Ручка Путина, ручка Байдена...

- Да. Например, в Государственном историческом музеи хранится стол, который был передан из МИДа и находился в Тегеране, за которым состоялись переговоры просто потрясающей важности. То есть руководство должно думать о том, каким образом через 150 лет во время очередного юбилея будет отражаться современная история.

- О требованиях России к НАТО, о гарантиях безопасности в Европе.

- Да, совершенно верно.

Историки явно чего-то ждут.