Джазовые персонажи Алексея Гуськова

З0 апреля телеканал "Россия –Культура" начинает показ проекта "Большой джаз". Его съемки проходили в творческой, импровизационной обстановке, и зрителей ждут открытия. Так, в составе жюри, мастерство участников будет оценивать Народный артист России Алексей Гуськов. Актер не часто выступает в этом качестве и признается: "оценивать – не моя задача". Однако для проекта «Большой джаз» он сделал исключение. Более того, этот опыт оказался для него "вдохновляющим". Подробности узнала Алина Артес.

А.А. – Приглашение на съемки программы "Большой джаз" стало удивлением для Вас? Как долго Вы раздумывали над этим предложением?

А.Г. – Приглашение на съемки передачи стало для меня большой честью, потому что я, конечно, не являюсь столь высоким профессионалом в музыке как мои коллеги по жюри. Как я шутил, справа от меня – величайший саксофонист, слева– великий трубач, а я – просто большой любитель джаза!

Вообще роль члена жюри не является для меня привычной. Я не любитель оценок и призов, да и вообще оценивать – не моя задача. Но в данном случае меня попросили исполнить иную роль – стать проводником между профессиональными музыкантами и зрителями. И я старался быть чутким слушателем, воспринимал исполнение скорее эмоционально, чем профессионально. Я так и сказал на передаче, что для меня есть две оценки: за мастерство и за артистизм, как в фигурном катании. И я старался поощрять баллом тех, кто вызывал у меня внутренний отклик.

А.А. – Таких откликов было много?

А.Г. – Ребята поразили меня. Номера были сделаны интересно не только с музыкальной точки зрения, но и с драматической. За каждой композицией стояла своя история, и это очень ценно. И я не просто оценивал конкурсантов, я наблюдал за развитием сюжета, ведь каждый номер – это отдельное мини-представление.

А.А. – Вам не раз приходилось исполнять роли музыкантов, а если точнее – дирижеров. Это и фильм "Концерт", и многосерийная лента "Седьмая симфония"… Как думаете, почему режиссеры видят Вас в этом амплуа?

А.Г. – Все началось с фильма "Концерт", который снимался в 2008 году. Это особый для меня фильм, очень сильно повлиявший на мою актерскую биографию и, в определенном смысле, изменивший меня. Я чувствовал ответственность, потому что речь шла о музыке Чайковского, о Большом театре, то есть, о нашей национальной гордости. Во всех трех странах, где проходили съемки, мне помогали профессиональные дирижеры: русский, румынский и французский. А дальше, кроме того, чтобы научиться попадать в ритм, в такт, управлять оркестром, была еще моя собственная работа, потому что мне надо было придумать этого героя, дирижера Андрея Филиппова. Его прообразами стали и Евгений Светланов, у которого я позаимствовал какие-то жесты, и Карлос Клайбер.

Я вернулся к этой работе на съемках "Седьмой симфонии", потому что мне надо было найти манеру дирижирования Карла Элиасберга. Я посмотрел все визуальные материалы о нем, которые только можно было найти, но конечно же искал что-то и у других дирижеров, как, например, знаменитый кулак Сейджи Озавы.

А.А. – Знаю, что Вы брали уроки музыки перед стартом съемок фильма "Концерт". Эти занятия как-то изменили Ваше отношение к музыке?

А.Г. – Нет, я всегда любил музыку. Наверное, просто лучше стал ее знать, глубже чувствовать. Музыка – совершенный вид искусства. Драматические актеры вербальны, и наши возможности ограничены словами. А музыка не имеет этих границ. И если музыкант играет мелодию, все зависит лишь от его мастерства и степени переживания артиста.

На "Большом джазе" это тоже ощущалось, кстати. Мы слушали музыку самых разных исторических периодов, но нам было интуитивно понятно, о чем идет в речь в том или ином произведении.

А.А. – В жюри "Большого джаза" зрители увидят также Игоря Бутмана. Оценивать конкурсантов, находясь рядом с корифеем джаза, легче или сложнее?

А.Г. – Игоря я знаю очень давно, невероятно люблю его – и как человека, и в творчестве. Восхищаюсь тем, что он делает для развития джаза у нас в стране, поэтому работа с ним – это всегда праздник. При этом отмечу, что Игорь оценивал выступления участников очень строго. Как профессор, который требовал идеального исполнения и высокой точности. Он всегда такой, когда речь о музыке.

А.А. – Я знаю, что Вы вместе исполняете спектакль "Онегин-блюз", в котором сочетаются классический текст Пушкина и джазовые стандарты. В "Большом джазе" тоже много необычных сочетаний. Как Вам кажется, насколько легко джаз соединяется с другими жанрами?

А.Г. – Я думаю, что с джазом можно сочетать все. Джаз – это универсально. По моему, одним из первых сочетание симфонического оркестра и саксофона использовал Равель во время написания "Болеро". Это цикличное ученическое произведение стало легендарным, а необычная смесь из инструментов и звуков вошла в историю. Поэтому не стоит думать, что джаз – это что-то далекое и несвязанное с нами, иногда джаз проявляется в самых неожиданных моментах.

Что же касается нашего спектакля, то я могу сказать, что текст Пушкина прекрасно ложится на джазовую мелодию. Сам Онегин – это очень джазовый, синкопический персонаж. Ищущий, пытающийся, мечущийся. Уверен, "Большой джаз" он бы смотрел с интересом!

Смотрите и вы! Первый выпуск проекта "Большой джаз" с участием Алексея Гуськова 30 апреля в 20:00.

Не пропустите первый выпуск проекта "Большой джаз" с участием Алексея Гуськова 30 апреля в 20:00.