Вести недели. Болезни отечественной медицины
Семь тридцать утра. И уже - первая операция. Вообще-то, сегодня у доктора Россейкина их будет восемь. Высший пилотаж даже для опытного кардиохирурга. Искусственный клапан даст больному сердцу новую жизнь.
Этот диагностический центр √ яркий пример того, какой должна быть современная медицина. Но вот возможности, скажем, у врача из глубинки и из крупного федерального медицинского центра - абсолютно разные. Разное оборудование, техника - все то, что называется медицинским хай-теком. Вот только болезни-то у пациентов - везде одинаковые.
Вот уже четыре года кардиологи из Пензы используют в работе только свои же, пензенские, комплектующие. Те, что разрабатывают вместе с инженерами местного завода. Те же клапаны (из изотропного пиролитического углерода) стоят в два раза дешевле американских - около тысячи долларов и уже продаются в двадцати странах мира - от Великобритании до Новой Зеландии. А еще - искусственные кости, суставы. Новые образцы показывают премьеру Медведеву.
Впрочем, проблем с медоборудованием в стране - слишком много. Непростой разговор премьер продолжает уже на специальном совещании. Отечественной медтехники в России - лишь пятая часть. Остальное закупают за границей и за огромные деньги. От элементарных инструментов до суперсовременных роботов.
"В России у нас только девять роботов "Да Винчи", - говорит врач.
"Может быть, кого-то здесь удивлю, если скажу, мне не очень понятно, кому этого робота в руки отдать еще пока. Есть, вот вы сказали, девять штук, шесть работает, три стоят, но это не потому, что мы такие уж совсем бесхозяйственные, а еще просто потому, что не всегда возможно кому-то это передать", - говорит председатель правительства Дмитрий Медведев.
Профессор Пушкарь - собственно, это он и рассказал премьеру об американских роботах - наверное, лучше других в России знает, как работает комплекс "Да Винчи". Вместо скальпеля перед хирургом - ручки манипулятора и педали. И, конечно, монитор с многократным увеличением.
Это только со стороны - как игровой автомат. Счет идет даже не на миллиметры. Микроны. Сложнейшая операция. У пациента рак простаты. Удалить опухоль и при этом сохранить мужские сексуальные функции - это было возможно и при так называемой открытой операции. Но здесь вероятность успеха максимальна. И процесс реабилитации - всего три-четыре дня.
Один час и 28 минут. Операция завершена. То, что за роботической хирургией будущее, уже поняли и в урологии, и в гинекологии, и в кардиологии. Но в России таких специалистов - единицы. А стоит "Да Винчи" четыре миллиона долларов. Хотя российские ученые готовы предложить своего как минимум в пять раз дешевле. А пока опытный образец ждет патент, инженеры его старательно прячут. Ведь китайцы уже предложили за новинку любые деньги.
"Наш будет иметь точность 50 микрометров, то есть превосходить "Да Винчи" в сто раз", - рассказывает заместитель директора Института конструкторско-технологической информатики РАН Сергей Шептунов.
На упреки в отсутствии новых разработок профессору Шептунову всегда есть, что ответить. Казалось бы, обычный песок, SiO2. Но инженеры научились покрывать песчаную нанопыль нанослоем золота и при определенных условиях убивать в ней раковые клетки. На руках - патенты и одобрения: Академии медицинских наук, Росздрава, еще десятка серьезных структур. Но целебная пыль так и пылится в пробирке. Хотя могла бы уже спасти не одну сотню жизней. То же может случиться и с роботом-хирургом, при том, что отправить его в производство можно было бы уже в 2013-м году.
"Вы понимаете, десять машин БТР или две тысячи? Как мы можем соперничать? В Америке две тысячи роботов, у нас десять мы что, хуже? 11 часовых поясов! Давайте спокойно операцию продолжать", - говорит профессор, заведующий кафедрой урологии МГМСУ Дмитрий Пушкарь.
Завершить работу над законопроектом "Об обращении медицинских изделий" на совещании в Пензе Медведев поручает к февралю следующего года. Но судя по репликам чиновников, которым и предстоит этот документ готовить, на большие денежные вливания здесь вряд ли можно рассчитывать. Хотя правительство и пообещало на развитие производства российской медтехники 190 миллиардов. Как их потратят, медики, похоже, узнают последними.
У вас, наверное, те же вопросы, что и у меня. Если ведущие институты страны уже разработали нашего российского хирургического робота, то почему их детище не находит поддержки ни на федеральном, ни на региональном уровне? Почему у нас до сих пор нет программы развития робототехники в хирургии и ответственного? Ведь есть в России специалисты, которые ничуть не уступают западным. Интересно будет следить за судьбой нашего хирургического робота.
