Как ярославский мужик утер нос немцам и встал в один ряд с князьями

История Великой Отечественной войны полна такими подвигами. Но подвиги в нашем прошлом были не только в военное время. Героическая генетика, что скрепляет Россию, имеет многовековую традицию.

Сегодня мы расскажем о дерзком созидательном свершении, казалось бы, простого русского мужика – Петра Телушкина из села Вятское Ярославской губернии. Дело было в 1830 году во время правления императора Николая Первого. В конце 20-х ураганный ветер повредил обшивку креста на шпиле Петропавловского собора – золоченую медь, но главное – у ангела на кресте – символического покровителя города – надломилось и повисло одно крыло. Как чинить – никто не знал. Нужно было возводить сложные и дорогостоящие леса, но в прошлый ремонт вся процедура растянулась на двадцать лет.

В то время по России путешествовал Александр Дюма. История захватила и его.

Леса оценивали в 200 тысяч франков. Это было накладно: затратить такую сумму денег, чтобы заколотить четыре гвоздя в крыло ангела; один гвоздь обходился в 50 тысяч франков.

Золотой шпиль на колокольне Петропавловского собора – явление уникальное, как для российской архитектуры, так и мировой. Таков был творческий замысел императора Петра Великого. До него крест на православных храмах венчал купол или луковицу.

А Петр решил на европейский манер – шпиль, но высоченный. Такой иглы во всей Европе не сыскать! И уж совсем не по-европейски – позолотить, чтобы сверкало, как у нас принято. Так и сделали. Воплотил дерзкий замысел привезенный из Европы архитектор Доминико Трезини, что работал в Петербурге не одно десятилетие и пережил там самого Петра. Дерзким замысел был и потому что главный храм города в то время, да и сам город, строиться начали, строго говоря, еще на территории Швеции. Это потом будет Полтава и территориально всё устаканится, а пока – волей императора – уже строим! А грандиозный шпиль должен был "примирить" Европу с Россией. Однажды, навестив стройплощадку, Петр поднялся на уже готовую колокольню, обнял итальянца-архитектора и, любуясь просторами Невы, воскликнул:"Парадиз! Истинный парадиз!"

И вот более века спустя в Петербурге уже не один год чесали репу, как же починить искалеченного ангела. Тут заявляется 23-летний кровельщик Петр Телушкин и говорит, что готов все исправить, не возводя строительные леса. Немыслимое дело... Как?! И за сколько вообще? А на ваше усмотрение – сколько соблаговолите. Оплатите лишь расходный материал – веревки. Петра Телушкина поначалу было сочли умалишенным, но мастер настаивал, и ему дали такую возможность.

В советское время о Петре Телушкине была написана книга и выпущен детский диафильм.

"Телушкин пристально смотрел на тусклое золото соборного шпиля, светившегося сквозь жухлую облетающую листву деревьев.

- Видишь, покосился ангел-то, пооблез, – рассказывал общительный мастеровой, – чинить надо; шестой год собираются... Богатые подрядчики за дело берутся. Лесами шпиль оденут. Работы – на годы.

- Напрасно, – вдруг решительно произнес Телушкин: – туда можно одному подняться, да и без лесов... Послушай, а где здесь самый главный начальник живет?

Смотритель крепости не поверил ярославцу: На крыльях полетишь, что ли?

- Зачем на крыльях. Я сделаю снасть вервяную.

- Попробуй, – разрешил смотритель. – А разобьешься, не велик убыток".

Так вот – Петр, начав свое восхождение, примерно треть пути проделал внутри шпиля, поднимаясь по ажурному деревянному каркасу. Так удалось протиснуться до откидного люка...Привязался внутри, опоясался веревкой и откинул маленький квадратик дверцы шириной всего 53 сантиметра.

Далее – описание операции, которое нам оставил тогдашний президент Императорской Академии художеств Алексей Оленин. Именно Оленин, опросив Телушкина, оставил нам единственное и подробное документальное свидетельство этого удивительного свершения. С литографиями.

Здесь Телушкин, остановясь, начал вместе с веревкою, к поясу привязанною, обходить винтом около шпиля, упираясь сильно ногами в вертикальные фальцы или загибы медных золоченых листов, покрывающих Петропавловский шпиц. Фальцы сии, или загибы, имеют не более двух вершков ширины.

Вершок – старорусская мера длины около четырех с половиной сантиметров. То есть два вершка – менее 9 сантиметров. Казалось бы, не так мало, но если это ваша единственная опора на высоте более ста метров, да еще с ветерком и просто веревкой вокруг талии, то можно себе представить напряжение Петра Телушкина в тот момент.

Кстати, интересно, что в советском образе Петр Телушкин ползет вверх по шпилю босиком, а Оленин пишет о сапогах. Наверное, так изображать мастера было нужно. Его тем самым пролетаризировали. Впрочем, ползем с нашим героем дальше.

Сии-то фальцы Телушкин, упираясь ногами, захватывал их руками, одними только пальцами, ибо иначе придерживаться за них было ему невозможно. От сего усилия часто у него выступала кровь из-под ногтей.

Петр Телушкин двигался вокруг шпиля, тянув за собой веревку, пока не удалось обвить его. Получилось связанное веревочное кольцо, которое наш герой поднимал вместе с собой, с неимоверными усилиями, пробираясь наверх. Пока не уперся в трехметровый шар – яблоко, на котором и установлен крест с ангелом.

"Дождь миновал, выглянуло солнце, но оно уже не грело. День кончался. Телушкин, сцепив зубы, из последних сил шагнул вплотную к яблоку, завершающему шпиль".

Штурм этой конструкции был отдельной задачей. Мы видим на литографии Оленина – Петр привязывает себе ступни к шпилю и откидывается, будучи тоже привязанным назад – до почти горизонтального состояния. Из такой позы он бросает наверх конец веревки дабы обвить основание креста. Получилось не с первого раза. Понял, что нужно кидать против ветра, чтобы брошенный конец вернулся.

Получилось! Так и удалось взобраться на самый верх. Оттуда можно было уже сбросить припасенную с собой в сумке веревочную лестницу.

Весь подъем занял три дня. Понятно, что мы упростили описание. У Петра Телушкина во время восхождения была масса хитроумных приемов, скользящих петель, вспомогательных веревок с кольцами и, конечно, это был человек недюжинной силы. Одной рукой он отрывал от земли более двухсот килограммов – 13 пудов.

В итоге за шесть недель Петр Телушкин починил на высоте в 120 метров и крест, и ангела. Осенив себя наверху крестным знамением в благодарность Всевышнему за то, что тот уберег, и удалось не свернуть шею, мастер двинулся вниз. Сам император Николай Первый принял героя, наградил медалью "За усердие", а к ней еще и добавил 5 тысяч рублей серебром, что было тогда очень приличной суммой. Смельчак прославился, получил прозвище "Небесный кровельщик" и массу заказов. Например, починить кораблик на шпиле Адмиралтейства в Петербурге.

Художник Григорий Чернецов увековечил Петра Телушкина в числе самых известных петербуржцев, наблюдающими за парадом на Марсовом поле.

Полотно называется "Парад по случаю окончания военных действий в царстве Польском". Император верхом на гнедом коне, а в толпе и великие князья, и фаворитки императора, и Александр Сергеевич Пушкин, а еще поэты Гнедич и Крылов и наш Петр Телушкин.

В сторонке от сановитых... Шляпа в руках, заложенных за спину. Стоит с непокрытой головой. В знак уважения к прибывшему императору. Эскиз фигуры "небесного кровельщика" Чернецов прописал заранее.

Список персонажей для картины утверждал лично Император. Мастерская художника располагалась прямо в Зимнем дворце, Николай Первый заходил к Чернецову и давал свои рекомендации.

Кстати, если вернуться к Петру Телушкину, то важным мотивом для ярославского мужика было негодованием тем, что немцы за ремонт креста и ангела на Петропавловке заломили дикую сумму. Так, чтобы утереть им нос, наш мастер взялся за дело, даже не обозначив своего вознаграждения.