Иран по-восточному готовится к пятнице, когда выберет нового президента

На иранском базаре сразу вспоминаются российские рынки недавних времен. Менялы всех мастей зазывают клиентов. Их не смущает ни микрофон в руках, ни камера поодаль. При клиенте разрывают упаковку и отсчитывают новенькие купюры. Меняют обычно доллары. Мы менять не стали – незаконно. Но курс здесь немного выше, чем в банке.

Для таксиста Али Обеди важны две вещи – футбол и зарплата. За месяц он зарабатывает 250 миллионов реалов на семью из четырех человек.

– В принципе, хватает, – поясняет Али Обеди. – Живем. Главное, чтобы здоровье было. Все остальное будет.

Он хоть и миллионер, но купить, например, айфон не может. А ведь они здесь, несмотря на санкции, на каждом шагу.

– Иранцы стали мастерами по обходу санкций. Это слово только звучит страшно. У нас в стране есть все! Посмотрите, какие дорогие машины на наших улицах, как одеваются люди. У меня у каждого сотрудника айфон, – отмечает директор салона сотовой связи Обед Одинивар. – Мы все можем привезти. Да, чуть дороже. Но в Иране есть все – санкции не работают.

Иранцы к тому же и народ щедрый. Часто готовы отдать последнее, особенно нуждающимся. Собирают помощь своим беднякам, жителям Йемена и Палестины.

– Это не только потому что мы все мусульмане, – говорит Мельмете Халили. – Это просто человеческая обязанность – помогать нуждающимся. Наше сердце чувствует боль и то, что творит Америка в Палестине недопустимо.

На Америку отчасти возлагают вину и за инфляцию. Экономические реформы обещают все шесть кандидатов в президенты Ирана. Один даже готовит дедолларизацию и раздачу нуждающимся золота.

– Мы – богатая страна. Наша проблема в том, что богатство распределяется неправильно. В рамках золотой субсидии мы можем давать 20 граммов золота в год каждой семье из трех человек, – обещает кандидат в президенты, мэр Тегерана Алиреза Закани.

Другой обещает 8-процентный рост экономики, несмотря на санкции.

– Мы должны контролировать рынок. Достижение 8-процентного роста реально, нужно только воспользоваться возможностями экономики. Политика максимального давления, которую США проводили против Ирана, провалилась, – констатирует экс-глава администрации рахбара (высшего руководителя) Ирана Саид Джалили.

Третий кандидат более пессимистичен.

– Невозможно добиться 8-процентного роста без открытых границ с другими странами, – считает бывший министр здравоохранения Ирана Масуд Пазешкиан.

За их дебатами следит вся страна. В магазине телевизор включают по вечерам, когда выполнят производственный план. Внизу здесь торгуют обувью, а на чердаке ее делают.

На фабриках работа Масуда называется "ластинг". За день ему нужно натянуть 50 пар кроссовок на колодки, а потом еще 50 пар другой модели.

– Пока я работаю, я погружен в себя, думаю о жизни. Моя семья осталась в Афганистане, – рассказывает афганский беженец Масуд.

Тут обувь проходит через полный цикл производства. Директор предприятия в углу упаковывает продукцию в коробки.

– Объемы зависят от заказов. В среднем в день мы производим около 100 пар. Можем и больше, если их быстро раскупят. Берут в основном кожаную обувь – она дышит, –говорит директор производства Апас Саджади.

Они делают обувь любой фирмы. Кроссовки, например, называют американской маркой Vans. Название на кеды и слипоны пока не приклеили.

Иран – страна контрастов. Здесь у обычного торговца рыбой Али – голливудская улыбка. 32 композитных зуба он поставил всего за 500 долларов. Правда, это было четыре года назад.

– В Иране очень хорошие врачи! – считает торговец рыбой Али. – Отличное образование и талантливые люди!

В Иране процветает медицинский туризм. Особенно популярна ринопластика. Популярна настолько, что многие просто наклеивают на нос пластырь, чтобы выглядеть обеспеченным человеком. А все прочее – по страховке.

Личный пример от Виталия Кармазина: в Иране очень много кондиционеров. Они и в такси, и в магазинах и вообще в любом помещении. Иностранцу стоит быть осторожным, потому что из-за бронхита или ларингита могут наступить неприятные последствия.

– Я потерял главный рабочий инструмент репортера – свой голос. И пришлось обращаться в местную клинику, – поясняет репортер.

Репортер и в Иране меняет профессию – на пациента. В холле клиники все надписи на фарси. Справа – фото любимой команды персонала, слева по телевизору идет футбол. Врачи приветливые, но снимать осмотр не разрешили. После осмотра назначили стандартное лечение.

– В аптеке купили набор лекарств. Здесь и антибиотики, и сироп от кашля, и прочие, – демонстрирует Виталий Кармазин медикаменты.

Здесь препараты для лечения воспаления. Сказали, что должно помочь. Обошелся, кстати, этот набор дешевле, чем он стоил бы в России. Во многом именно поэтому Иран является экспортером лекарств в 40 стран мира. А с апреля этого года идут переговоры о поставках препаратов в 20 африканских стран.

В Иране так: что производят сами – не импортируют. Хотя на улице можно встретит УАЗ-3163 "Патриот" (UAZ Patriot), а в магазине – российское безалкогольное пиво. Но это все меркнет по сравнению с главным товаром Ирана – коврами. На них страна зарабатывала больше, чем на нефти.

– Это неотъемлемая часть нашей культуры. На ковре иранцы рождались, на ковре жили и на ковре умирали! – проводит экскурс в историю иранского общества директор музея ковров Махкубэ Масуми.

Ковры использовались и в обрядах. Если невеста присылала жениху ковер со львом, у которого хвост был опущен, то свадьбы не видать. Если хвост поднят, то она согласна.

У мастерицы Ирандух любимые сюжеты из иранского эпоса "Шахнамэ". Особенно про Гурдафарид, девушку, что в одеянии мужчины вышла биться с будущим возлюбленным Сухрабом. Битва закончилась объятиями.

– Это история о любви и о смелости иранской женщины, – считает ткачиха Ирандух Аскарим.

Чему еще могут поучить в этом цехе, так это инклюзивности. Минерасти – инвалид с детства, сюда приходит ради умиротворения.

– Здесь я нахожу спокойствие. Это уже мой девятый ковер. Мои работы продаются. Но я здесь не ради денег, мне хорошо тут, – поясняет Минерасти.

Вопреки расхожему мнению в Иране женщины и водят машины, и выбирают себе образование с работой. Жила Расам Арабзаде – генеральный директор ткацкой фабрики. Она всего добилась сама.

– Если вы внимательно посмотрите на иранское общество, то увидите, что менеджмент во многих сферах отдан именно нам. Мы знаем, как правильно общаться с мужчинами, – делится главным женским секретом в Иране Жила Расам Арабзаде.

В Иране давно поняли, что женский электорат не менее важен, чем мужской. И на выборах отдельные мероприятия кандидаты посвящают исключительно прекрасному полу.

– Именно на женщине держится наша семья. Женщина – главная клетка в организме нашего общества. В некоторых сферах я видел, что женщины намного лучше управляют, чем мужчины, – признается спикер иранского парламента (Меджлиса) Мохаммад-Багер Галибаф.

От комплиментов он переходит к вопросам пакистанских и афганских мигрантов. Предлагает построить стену на восточной границе страны. Но с Россией и Китаем в его штабе обещают укреплять отношения.

– Если наш кандидат победит, он продолжит политику президента Раиси. Нас ждет сотрудничество с нашими стратегическими партнерами – Россией и Китаем, – заверяет исполнительный секретарь штаба кандидата в президенты Ирана Галибафа Саларик.

Но кто бы не выиграл гонку, до его победы еще далеко. Сначала 4 дня агитации и дебатов, потом день тишины. Лишь после этого настанет та самая пятница, когда иранцы выберут нового президента.