МХТ имени Чехова открывает сезон спектаклем "Самоубийца"

Сезон МХТ имени Чехова открывает спектаклем "Самоубийца" по пьесе Николая Эрдмана. Это произведение со сложной судьбой – при жизни автора его не печатали и не ставили в театре. Удалось ли воплотить на сцене замысел одной из первых "чёрных комедий" в литературе, узнала Яна Музыка.

Пьеса "Самоубийца" связана с историей Московского Художественного театра. Когда в 1931 году Николай Эрдман читал Станиславскому свой текст с невесёлым названием, Константин Сергеевич, по свидетельствам очевидцев, хохотал до слёз. Станиславский был так вдохновлён этой чёрной комедией, что просил разрешения на постановку напрямую у Сталина. В тот момент пьеса была под цензурным запретом. В качестве аргумента Константин Сергеевич называл "Самоубийцу" одним из значительнейших произведений эпохи. Основатель МХТ свою постановку так и не осуществил. Николай Рощин снова и снова подчеркивает: текст очень сложный. Были даже сомнения – зачем рисковать и браться за такой материал? "Он манок с одной стороны этот текст. Но когда за него берешься, хватаешься за голову. Потому что очень он сопротивляется, он не дается", – делится заслуженный артист России.

Режиссер объясняет: Эрдман начинает с грубой черной комедии, но она вырастает в нечто трагическое, даже экзистенциальное. Создатели постановки не исследуют исторический контекст, сосредоточились на эстетическом. Николай Рощин сам создал сценографию для спектакля. Ощущения, которые стремился передать – разомкнутость пространства, слом личности. "В декорациях привлекла такая идея: я был под впечатлением, когда изучил как был создан первый мавзолей Ленина. Это деревянная рундучная фактура. Как это всё колотилось быстро. Мне кажется, это очень отображает и внутреннее состояние того времени", – признается автор.

Многогранный текст, вычурный, гротесковый. Актеры видят свою задачу в том, чтобы переключаться из одного пласта в другой. "Там есть репризность, там есть клоунада. Но при этом если начинаешь её играть буквально как клоунаду и разбирать так – это плохо. В бытовом смысле играть эту историю тоже не годится. Пройти между вот этими струями – очень сложная задача", – рассказывает актер Иван Волков.

Артисты вспоминают: на репетициях много хохотали. Текст буквально заряжен смеховой энергией. Но не это главное. "Николай Александрович просил относиться и к тексту, и к действию, и к тому вообще что мы делаем достаточно серьезно. Это ни в коем случаем не поддавки. У нас нет задачи каким-то образом людей развеселить", – заявляет народный артист России Александр Семчев.

История человека, доведенного до отчаяния. Авторы постановки резюмируют: это, конечно, комедия, но не комедия.