Берлинской стены нет, но немцы остаются разделенным народом

3 октября 1990 года благодаря позиции СССР две Германии, Восточная и Западная, воссоединились. Однако страна выглядит расколотой до сих пор.

"Спустя 34 года после воссоединения нужно осознать, что Восток и Запад разошлись дальше, чем, возможно, когда-либо прежде. Вожделенное единство теперь имеет место только в пропускаемых мимо ушей торжественных речах. За 34 года две Германии на какое-то время сблизились, но уже какое-то время вновь отдаляются друг от друга", – отмечает издание Der Spiegel.

Так чем ГДР до сих пор напоминает о себе?

Марио Шуберт торгует всем, что сделано в ГДР, но себя он считает меньше предпринимателем, а больше коллекционером. Его магазин – это и лавка древностей, и музей, и библиотека.

"Это оригинальные газеты о полете в космос. У меня есть коллекционеры, которые интересуются исключительно космосом. Вот первый и единственный космонавт ГДР (Зигмунд Йен), а вот, конечно же, Юрий Гагарин. Хороший кадр с первым космонавтом ГДР", – рассказывает и показывает Марио.

Он носит в ухе сережку в виде двух молоточков – память о детстве в Рудных горах, где добывали уран, в котором нуждался СССР. Хорошее, говорит, было время.

"Я ходил в школу, и все десять лет мы учились вместе с друзьями, мы выросли вместе, мы были вместе с самого сада. Сейчас система устроена по-другому. Тогда были школьные лагеря. У меня было чудесное детство", – вспоминает Марио Шуберт.

Trabant по-русски значит спутник. У Марио, наверное, самый приметный Trabant в Берлине: обычно они приглушенных тонов, а этот оранжевый. У восточных немцев была привычка давать таким машинкам имена. Это Руди, ему 47 лет. У него два цилиндра, четыре передачи и пластмассовый кузов.

"А вот здесь автограф известнейшего восточногерманского велогонщика Густав-Адольфа Шура – чемпиона мира, легенды. И автограф Эгона Кренца", – хвастается Марио Шуберт.

На первую декаду октября приходятся две даты: 3-е – годовщина объединения Германии, 7-е – ее разъединения. В этот день в 1949-м и образована ГДР, что окончательно оформило послевоенное немецкое бытие в виде двух отдельных государств.

Эгон Кренц – человек, который возглавил восточную Германию в 89-м, сразу после Эриха Хонеккера, уже в период заката.

"Прежде всего я вспоминаю, как 75 лет назад советское руководство отправило телеграмму, подписанную Сталиным, по случаю образования ГДР. В этой телеграмме было написано, что создание ГДР является поворотным пунктом в истории Европы, и ГДР будет стоять на стороне Советского Союза и совместно работать над тем, чтобы в Европе больше не было войны. Я думаю о помощи советских друзей – без Советского Союза ГДР не могла бы существовать. Я очень много думаю о том, сколько советские, российские друзья сделали для ГДР", – рассказывает Эгон Кренц.

В 1960-х и 1970-х темпы роста ГДР опережают западногерманские. На востоке производится практически все: от кроссовок и джинсов до телевизоров и холодильников. Кто не помнит гэдээровские мебельные стенки, майсенский фарфор или цейсовскую оптику? В обмен на нефть, газ, металлы ГДР поставляет в Советский Союз морские и речные суда, локомотивы и подвижной состав, большой и маленький.

Набор: локомотив, рельсы и несколько вагончиков – в СССР стоил около 50 рублей. Но это была мечта каждого советского мальчишки. Сделанные с огромным вниманием к деталям, эти паровозики внимание пап также могли захватить надолго. И, купленные где-нибудь в начале 1980-х, живы до сих пор.

"Я думаю, что люди интересуются ГДР, потому что в ГДР производили очень качественные товары. Это были товары на века, не то что сейчас. Да возьмите, например, миксер или любую электронику", – говорит Марио Шуберт.

Но ГДР – это не только новое качество быта. В конце концов в СССР техника всегда была дефицитом. Зато кино было для всех.

Студия DEFA обогащает кинорынок соцлагеря новым для него жанром вестерна. Коренные жители североамериканского континента врываются в жизнь советских людей экранизациями Майна Рида и Фенимора Купера. В массовом сознании окончательно закрепляются образы бледнолицых, как правило, плохих, и краснокожих, по большей части хороших.

Эти незамысловатые боевики дали старт карьере многих восточногерманских звезд, например, Ренаты Блуме, советской публике знакомой также по шедшему в 1980-х сериалу "Карл Маркс: молодые годы". Ну а в роли Чингачгука, Ульзаны и Оцеолы – незаменимый югослав Гойко Митич. По популярности в Союзе с ним соперничает балет Центрального телевидения ГДР в программе "Утренняя почта" и какое-то время нападающий футбольного клуба "Магдебург Юрген Шпарвассер.

На чемпионат мира 1974 года сборная СССР не попала из-за отказа играть отборочный матч с командой Чили, где только что произошел военный переворот, и многие болели за сборную ГДР, которая на выходе из группы встретилась с будущими чемпионами – сборной ФРГ. И немцы с востока неожиданно выиграли это политически заряженное дерби со счетом 1:0.

На этом успехи восточногерманской сборной на том чемпионате закончились, но партийному руководству СССР и ГДР это, конечно, дало повод поговорить о преимуществах социалистической системы. Хотя в целом спортивные достижения ГДР вызывали некоторую ревность в Москве. Но теперь это никому не интересно. Спортивные достижения – это все допинг, образование и наука – ерунда, промышленность куплена за копейки и по большей части ликвидирована. А вся ГДР достойна того, чтобы ей ужасались. Или просто забыли.

Ангела Меркель так оценила итоги объединения перед уходом с поста канцлера 3 октября 2021 года: "Я говорю не как канцлер Германии. Я хотела бы рассказать это вам как гражданин Востока, как один из 16 миллионов людей, которые жили в ГДР, которые пришли в немецкое единство с этой историей жизни и испытывают такие оценки снова и снова, словно эта жизнь до немецкого единства не считалась. Балласт, в лучшем случае подходящий для балансировки веса, но по существу выброшенный как бесполезный груз".

Комплекс чувств, связанных у восточных немцев с рефлексией о прошлом, в новой Германии часто называют ностальгией, как будто это очень личные переживания, у каждого свои. Но все-таки это коллективное чувство, в нем есть стержень. Иначе государственный праздник объединения Германии не превращался бы на востоке в повод для массовых протестов. Что ни год, то мощнее.

Восточные немцы жили, конечно, получше, чем большинство в Союзе, но все равно не так богато, как живут сегодня. Несмотря на это, на политическую диктатуру и государственную безопасность, видимо, было что-то еще, чего особенно не хватает людям с опытом жизни в ГДР. И именно эти люди ходят на митинги Сары Вагенкнехт и голосуют за ее новую партию.

"Госпожа Бербок позволила себе увлечься ролью женщины, которая всегда придумывает такие замечательные, остроумные вещи. Она снова заявила, что результаты голосования на востоке будут представлять угрозу безопасности Германии. Я хотела бы сказать госпоже Бербок, что она кое-что неправильно поняла. Риск для безопасности Германии – это такие люди, как вы, г-жа Бербок, это люди, которые разыгрывают военную карту, это люди, которые все больше втягивают нас в войну", – указала депутат немецкого парламента, председатель одноименного союза Сара Вагенкнехт.

Это факт: актуальная критика власти находит больший отклик именно на востоке Германии, потому что здесь для этого благодатная социальная почва. По опросам две трети немцев, живущих в бывших землях ГДР, хотели бы в ГДР вернуться.

"Вся моя жизнь в ГДР была позитивной. Я выросла в очень простой семье, но я могла получать образование без проблем, мне не надо было за это платить. Мои дети тоже выросли в ГДР, у них были сады, школы, летние лагеря. Тогда не было богатых или бедных, мы хорошо жили все вместе. Представление о жизни в ГДР исключительно через призму Stasi и диктатуры – это как раз то, что злит людей – выходцев из ГДР. У нас была другая жизнь, и эта жизнь была прекрасной", – убеждена жительница Германии Кристина Ранге.

"ГДР – это мое прошлое. И я за многое благодарен: за моих друзей, учителей, за мое образование. Все это было хорошим. Мое прошлое в ГДР дало мне уверенность в моем настоящем, в том, что я делаю сейчас", – отмечает заместитель председателя партии "Альтернатива для Германии" в Бранденбурге Ханс-Кристоф Берндт.

Вместе с господином Берндтом журналист разглядывает схему госпиталя Charité, где политик работал до объединения Германии. Бывший лаборант медицинского института две недели назад вывел "Альтернативу для Германии" на второе место на выборах в восточной земле Бранденбург, где АдГ набрала без малого 30%.

"Во времена ГДР понятия "немецкий народ", "немецкая нация" всегда были положительными в рамках социализма. Мы не хотим, чтобы Германия опустилась на дно. Это восточная гордость, это самосознание в восточных землях, к которым долгое время относились как к беспризорникам. Теперь восточные земли говорят: у нас есть все основания смотреть на нашу историю с гордостью, а не с презрением", – подчеркивает Ханс-Кристоф Берндт.

Национальная гордость и связанное с ней осознание национальных интересов – последнее, что нужно глобалистской элите, удерживающей власть в Германии. Особенно сейчас, когда немецкие ресурсы вновь без остатка необходимо задействовать для ослабления России.

Так что прогноз коммуниста Эгона Кренца пока следует относить к долгосрочной перспективе.

– Я отмечаю день образования ГДР, а не 3 октября, день объединения. И в этот день я говорю (по-русски): "Спасибо, товарищи, друзья из бывшего Советского Союза. Мы были друзьями и в будущем будем друзьями.

– Вы в это верите? – уточняет журналист.

– Я верю в это, – подчеркивает Кренц.

Возможно, когда-нибудь это случится. Может быть, и канцлер Германии, кто бы им ни был, когда-нибудь скажет, что-то отличное от того, что говорит каждый год 3 октября.

"Я не раскрою тут секрет: в этом смысле германское объединение и спустя 34 года, конечно, не завершено. В чем причина этого и что это означает, об этом мы должны говорить сегодня. Мы должны завершить процесс объединения. Это будет стоить многих усилий. Если вспомнить исходную позицию, то мы продвинулись далеко вперед", – заявил действующий канцлер ФРГ Олаф Шольц.

До того дня, когда возраст единой Германии сравняется с временем жизни ГДР, остается всего семь лет, а никаких признаков окончания великого объединения не наблюдается, в отличие от примет очередного разъединения.