Виктор Пелевин остается человеком-невидимкой
Виктор Пелевин сегодня празднует юбилей - ему исполняется 50 лет. Но где и при каких обстоятельствах он его празднует, никому неизвестно: писатель по-прежнему хранит строгое инкогнито. О его загадочной личности и книгах рассуждает обозреватель "Вестей ФМ" Антон Долин.
Наверняка главный российский писатель 90-х и нулевых - Виктор Пелевин - остается человеком-невидимкой. Если на первых порах его скудные фотоданные еще можно было встретить в сети, а на задней обложке "Чапаева и Пустоты" увидеть снимок без темных очков, то сегодня приходится довольствоваться лишь краткими и бессмысленными, по большому счету, биографическими сведениями: родился полвека назад, учился в московской английской спецшколе №31, родители - преподаватели, окончил в 1985 МЭИ как инженер-электромеханик, потом успел побывать в Литинституте, но не доучился, несколько лет работал в журнале "Наука и религия", специализировался по восточному мистицизму. Далее в биографии - пробел, заполненный книгами, вплоть до 2009, когда влиятельный портал Openspace.ru по итогам голосования пользователей признал Пелевина самым влиятельным интеллектуалом России. Хотя, как говорят знающие люди, в России он давно не живет - или, во всяком случае, бывает нечасто.
Да хоть бы и постоянно жил: на улице самого читаемого из писателей-интеллектуалов вряд ли узнают даже преданные фанаты. Такая позиция - жить только в книгах - давно известна, многие европейцы и американцы придерживаются ее всю жизнь, но случай Пелевина особенный: его стратегия уж слишком хорошо отвечает иронической методике деконструкции современной российской действительности, превращаемой им в виртуальную реальность, да и вообще призрачности последнего постсоветского двадцатилетия. Недаром все оно ознаменовано именно пелевинским творчеством: его первая публикация пришлась на 1989, год рубежа между СССР и новой Россией, а первый крупный и ныне культовый текст "Омон Ра" был напечатан ровно двадцать лет назад. Там речь шла о демифологизации космоса - главной советской героической легенды, обретавшей в гротескном мире пересмешника-философа Пелевина новые сюрреалистические черты. Герои анекдотов Чапаев и Петька превратились в мыслителей и эзотериков в "Чапаеве и Пустоте", главной русской книге 90-х, а с романом "Generation П" - увы, крайне неудачно экранизированном - Пелевин встретил новое тысячелетие. Он не только описывал, но и формировал его, ухитряясь всегда хранить одновременно позицию фантаста-антрополога и точнейшего социолога, лучше нас самих понимавшего все происходящее.
Не раз бывало, что критики топтали его книги, объявляя их устаревшими, а потом, через полгода-год, реальность вдруг догоняла пелевинскую фантазию и как бы подтверждала ее: именно так случилось с его последним прошлогодним романом "SNUFF", предсказавшим и выборы, и народные волнения, и Болотную, и Поклонную - перечитайте и удивитесь еще раз.
У Пелевина столько же фанатов, сколько ненавистников - и у последних есть свои резоны: дескать, писатель этот всего лишь остроумен, а не умен, и стилист из него средненький. В чем-то, вероятно, и так: Пелевин - явление меньшее, чем Великий Русский писатель, но, в то же время, и более широкое, более глобальное. Но главное, чего у него не отнять, он - явление. Потому его нового текста, который, по условиям контракта непременно должен появиться до истечения календарного 2012 года, все ждут с нетерпением, смешанным с заведомым раздражением. Страшно и подумать, о чем он будет. А вдруг о конце света?
