Сати Спивакова: "Я дурно влияю на скрипку мужа"

Дети в Париже. Супруг — известнейший музыкант — разъезжает по всему миру с гастролями. А сама Сати Спивакова считает своим домом только Москву. Здесь она недавно реализовала давнюю мечту — сыграла в спектакле "Персефона" и здесь же, на телеканале "Культура", уже несколько лет ведет программу "Камертон".

Распущенность из-за Гергиева

— Слышала, что вы чуть ли не всю передачу сами делаете. Это правда?

— Действительно, вся творческая часть в "Камертоне" лежит на мне. Раньше приходилось еще и кандидатуры с каналом обсуждать, и это было очень мучительно. Потому что не всегда тех, кого хотят видеть на "Культуре", хочу видеть я. И наоборот. Теперь, к счастью, я могу выбирать гостей сама. Ну и, конечно, я всегда присутствую при монтаже передачи.

— Вам не узко в рамках классической музыки? В программу "Сати", которая выходила на Первом канале, вы могли звать гостей любых творческих профессий.

— Еще как узко! Все задыхаюсь и задыхаюсь. Хочется попробовать что-то новое, ток шоу, к примеру, об искусстве. У нас же на канале кроме "Культурной революции" и нет ничего. Но пока не предлагают, а просить не хочу. И потом, я считаю, что это дискриминация! Забыла, как зовут человека, который у нас на канале по утрам берет интервью у артистов…

— Юлиан Макаров?

— Да. Юлиан, Вадим Верник, Святослав Игоревич Бэлза — все эти трое мужиков могут приглашать моих музыкантов в свои программы, а я их актеров и писателей не могу! Недавно было: сделала выпуск о Владимире Николаевиче Минине к юбилею Камерного хора. Звонят с канала: Минин уже идет у Бэлзы, ставьте что-то другое. Я сказала, что больше ничего нет и что Минина много не бывает.

— Вам, наверное, легко зазывать людей в студию — почти со всеми знакомы лично?

— Как правило, легко.
Но, например, вот уже два года я охочусь на Гергиева.
Он никак не может найти для меня время. Ни за кем я так долго не бегала! Думаю, скоро скажу ему через какое-нибудь СМИ: "Валерий Абисалович, я вас люблю и так, и не нужны вы мне в моей программе!" Потому что два года ждать коллегу мужа на полчаса… Я считаю, что не должна позволять себе такой женской распущенности.
Это уже может быть принято как личное домогательство.

Парижанка в кредит

— Вы все продолжаете жить на два дома: Москва—Париж?

— Сейчас я все реже и реже прилетаю в Париж, все меньше провожу там времени. И меня совершенно не хватает на детей, которые там живут. Что, конечно, ужасно. Больше всего от этого страдает младшая — ей 12 лет. Хотя и старшим я еще нужна. И маме, которая тоже во Франции. Но мне очень хочется работать, а работа здесь, в Москве. Да и муж без меня не может.

— Почему не перевезти детей сюда?

— Как вы себе это представляете? У них своя жизнь, друзья, учеба, первые наметки на работу. Старшая уже оканчивает университет, а средняя только поступила.
Они не хотят сюда переезжать. Сами всегда говорят: "Мамочка, ты не заморачивайся, не комплексуй, в Москве твоя жизнь, а здесь наша". Дочери меня понимают.
Потому что, когда они были маленькие, я была с ними. И сейчас, если что, всегда окажусь рядом. На самом деле только у нас в России так остро стоит вопрос: где жить?

— С кредитом за парижскую квартиру уже разделались?

— Не совсем. Еще два года выплачивать.

— Сейчас многие предпочитают жить за городом. Не думали перебраться в Подмосковье, на свежий воздух?

— Мы не деревенские жители. На природе я, например, впадаю в ступор.
Когда вокруг сосны, тишина, у меня сразу начинает болеть и кружиться голова. Я родилась в Армении, но не выношу горы. А море обожаю! Могу летом месяц просидеть на курорте. Получаю невероятный заряд энергии.

Лишние деньги

— Вас можно назвать человеком, избалованным хорошей жизнью?

— Я не отрицаю, что мне повезло. Что выпало счастье встретить Володю, великого музыканта, который стал моим мужем. И благодаря ему могу общаться с неординарными людьми. Этим я, наверное, и правда, избалована.

— Но не деньгами?

— Да у нас никогда нет лишних денег! Спиваков всю жизнь вкалывает как лошадь, чтобы прокормить семью, помогать детскому фонду, который сам создал. И у нас четверо своих детей — кроме дочерей растим еще Володину племянницу, — содержим две квартиры. Уже третий год как купили маленький участок, но у меня до сих пор даже не было никакого поползновения найти архитектора. Знаю, что средств не хватит.

— Ваша семья близко дружила с Мстиславом Ростроповичем?

— Да. Мы с Володей в этом смысле были счастливыми, даже привилегированными людьми. Очень тесно общались и с Мстиславом Леопольдовичем, и с Галиной Павловной, и с дочками.
Ростропович был человеком, который одной минутой общения способен целиком заполнить вас, напитать. Он был таким могучим, таким сильным. Ему даже не нужно было отдыхать — спал по два часа. И казалось, что уж его эта мерзкая болезнь точно не возьмет...

Бабская злость

— Вы имеете право прикасаться к скрипке Владимира Теодоровича?

— Никто не имеет на это права. Муж даже считает, что если кто-то дотронется до инструмента, меняется его молекулярный состав. В футляре я могу его взять, а вынуть — никогда. Очень боюсь. Скрипка Володи была сделана в 1712 году!

— У вас никогда не было ни грамма ревности по отношению к этому инструменту?

— Это очень романтичная легенда, которую любят сами музыканты: моя первая женщина — скрипка. Но нет.
Я дочка скрипача. Знаю, если лишить супруга инструмента, он не сможет дышать полной грудью, нормально жить. А зачем мне больной муж?
Другое дело, что иногда у меня возникают приступы бешенства, когда свое драгоценное время он тратит на какие-то общественные акции. Мобильный телефон Спивакова есть, кажется, у всех. А уж если Володя обещал где-то появиться, то отказать не может. Недавно в США выдался свободный день. Вашингтон, тепло, сакура расцвела, думаю: наконец-то пойдем гулять. Ничего подобного! Утром муж пошел давать интервью, а потом надел галстук и пиджак — в эту жару! — и побежал на праздник детских коллективов. В тот день я даже не стала душить в себе приступ совершенно бабской злости.

— Но можно мужа оградить как-нибудь. Номер мобильного поменять.

— Я не из тех жен, которые привыкли служить щитом. Не умею.

— Вы говорите, что не слишком много времени уделяете своей внешности. Но как же тогда удается так хорошо выглядеть?

— Конечно, спасибо маме и папе. Генетика играет роль — моя мама и сейчас, в свои 74 года, очень красивая женщина. Но вообще, думаю, внешний вид крепко связан с внутренними процессами, с тем, что происходит в голове. Во время репетиций спектакля "Персефона" я практически не спала, почти ничего не ела, кроме фруктов, сока и витамина С.
Выкуривала по полторы-две пачки сигарет в день. И знаете, смотрелась в зеркало и понимала, что выгляжу отлично.

Екатерина Зоркина
МК-Воскресенье (300851), №28, 8 июля 2007, стр.30, МК Телекадр