29 сентября 2005, 18:27
29 сентября 2005, 19:27
29 сентября 2005, 20:27
29 сентября 2005, 21:27
29 сентября 2005, 22:27
29 сентября 2005, 23:27
30 сентября 2005, 00:27
30 сентября 2005, 01:27
30 сентября 2005, 02:27
30 сентября 2005, 03:27
30 сентября 2005, 04:27
Все ноктюрны Шопена
"Я живу с удовольствием, болею с удовольствием, умираю с удовольствием и возрождаюсь с удовольствием. Мне все нравится", - сказал в одном из интервью пианист Андрей Гаврилов. Минувшим вечером маэстро выступил в Большом зале Консерватории. Провокатор и мастер эпатажа, как называют Андрея Гаврилова критики, предложил своим слушателям беспрецедентную программу – все ноктюрны Шопена.
"Я живу с удовольствием, болею с удовольствием, умираю с удовольствием и возрождаюсь с удовольствием. Мне все нравится", - сказал в одном из интервью пианист Андрей Гаврилов. Минувшим вечером маэстро выступил в Большом зале Консерватории. Провокатор и мастер эпатажа, как называют Андрея Гаврилова критики, предложил своим слушателям беспрецедентную программу – все ноктюрны Шопена. Рассказывают "Новости культуры".
Андрей Гаврилов – кумир не одного поколения. Одни считают, что он играет, как Бог. И всеми правдами и неправдами пытаются попасть на концерт, не имея билета. Люди постарше о билетах позаботились заранее.
Среди почитателей пианиста – единственный президент СССР Михаил Горбачев. Они дружат уже 2 десятилетия. В 85-ом Гаврилов стал первым советским музыкантом, уехавшим за рубеж без статуса беженца. А нынешний концерт посвятил 20-летию перестройки. Уникальная программа – все ноктюрны Шопена за один вечер – подарок Горбачеву.
Андрей Гаврилов, пианист: "Поскольку он большой романтический герой и Шопен – романтический герой. И тот был счастлив в любви и несчастлив, и тот. Оба романтики до мозга костей".
Такой подарок дорогого стоит. Особенно если учесть, что он потребовал от пианиста ежедневных 17-часовых занятий на протяжении 3-х месяцев.
Андрей Гаврилов, пианист: "Я играю сегодня жизнь Шопена. От 17 лет до последнего вздоха. Это жизнь не конюха, а Фредерика Шопена".
При всей эпатажности этого высказывания Андрей Гаврилов относится к Шопену очень бережно.
Андрей Гаврилов, пианист: "Шопен – это хрупкая романтическая субстанция, которая находится в хрустальном пузыре. Если прикоснуться к нему даже своими руками чуть грубее, то все рассыплется".
Но было бы опрометчиво ждать от Гаврилова абсолютно традиционного Шопена. Он чуть более нервен, в нем присутствует декадентский надлом. Он кажется персонажем неXIX, а скорее начала XX века. И все же это тот самый бесконечно любимый и волнующий Шопен – такой, каким услышал его Андрей Гаврилов.
Андрей Гаврилов – кумир не одного поколения. Одни считают, что он играет, как Бог. И всеми правдами и неправдами пытаются попасть на концерт, не имея билета. Люди постарше о билетах позаботились заранее.
Среди почитателей пианиста – единственный президент СССР Михаил Горбачев. Они дружат уже 2 десятилетия. В 85-ом Гаврилов стал первым советским музыкантом, уехавшим за рубеж без статуса беженца. А нынешний концерт посвятил 20-летию перестройки. Уникальная программа – все ноктюрны Шопена за один вечер – подарок Горбачеву.
Андрей Гаврилов, пианист: "Поскольку он большой романтический герой и Шопен – романтический герой. И тот был счастлив в любви и несчастлив, и тот. Оба романтики до мозга костей".
Такой подарок дорогого стоит. Особенно если учесть, что он потребовал от пианиста ежедневных 17-часовых занятий на протяжении 3-х месяцев.
Андрей Гаврилов, пианист: "Я играю сегодня жизнь Шопена. От 17 лет до последнего вздоха. Это жизнь не конюха, а Фредерика Шопена".
При всей эпатажности этого высказывания Андрей Гаврилов относится к Шопену очень бережно.
Андрей Гаврилов, пианист: "Шопен – это хрупкая романтическая субстанция, которая находится в хрустальном пузыре. Если прикоснуться к нему даже своими руками чуть грубее, то все рассыплется".
Но было бы опрометчиво ждать от Гаврилова абсолютно традиционного Шопена. Он чуть более нервен, в нем присутствует декадентский надлом. Он кажется персонажем неXIX, а скорее начала XX века. И все же это тот самый бесконечно любимый и волнующий Шопен – такой, каким услышал его Андрей Гаврилов.
