21 ноября 2005, 19:14
21 ноября 2005, 20:14
21 ноября 2005, 21:14
21 ноября 2005, 22:14
21 ноября 2005, 23:14
22 ноября 2005, 00:14
22 ноября 2005, 01:14
22 ноября 2005, 02:14
22 ноября 2005, 03:14
22 ноября 2005, 04:14
22 ноября 2005, 05:14
Наследие Константина Мельникова
Судьба зданий, созданных Константином Мельниковым – яркий пример того, как неровно работает законодательство по аренде памятников. Два фактора решают все - возможности арендатора и его сознательность. От них зависит, исчезнет памятник, или обретет новую жизнь. Пример первый – Бахметьевский гараж на территории 3-го автобусного парка, спроектированный Мельниковым и инженером Шуховым. Арендатор активно приступил к ремонтно-реставрационным работам. Стал резать уникальные металлоконструкции Шухова, разбирать кровлю, а потом и вообще превратил гараж в стройгородок.
Аренда памятников архитектуры – форма сотрудничества государства и предпринимателя, которая предполагает взаимную выгоду. Здания, зачастую заброшенные, должны обрести новую жизнь и превратиться в музеи, выставки, деловые и досуговые центры. В обязанности арендатора входит и проведение полной реставрации за счет собственных средств. А значит, аренда памятников архитектуры помогает государству решить сразу два вопроса: рационально этот памятник использовать, и вместе с тем не тратиться на его реставрацию и последующее содержание. Но не оборачивается ли на деле такая экономия невосполнимыми потерями? Мы провели мониторинг состояния арендованных памятников архитектуры на примере наследия Константина Мельникова. Рассказывают "Новости культуры".
Судьба зданий, созданных Константином Мельниковым – яркий пример того, как неровно работает законодательство по аренде памятников. Два фактора решают все - возможности арендатора и его сознательность. От них зависит, исчезнет памятник, или обретет новую жизнь. Пример первый – Бахметьевский гараж на территории 3-го автобусного парка, спроектированный Мельниковым и инженером Шуховым. Арендатор активно приступил к ремонтно-реставрационным работам. Стал резать уникальные металлоконструкции Шухова, разбирать кровлю, а потом и вообще превратил гараж в стройгородок.
Анна Леванова, консультант сектора советской архитектуры Москомнаследия: "Только один раз удалось добиться, чтобы закрыли контур здания. Ну, они просто пленкой затянули окна-двери".
Мера ответственности за недобросовестное отношение к памятнику не прописана ни в одном из документов по аренде. Конечно, Москомнаследие имеет право обратиться в суд. Такие прецеденты есть. Но суды – дело затяжное, и потому хорошо, если успевают отстоять хоть что-нибудь.
Уникальные металлические фермы, спроектированные самим Шуховым, одна из немногих подлинных конструкций, которые удалось сохранить. А это значит, что геометрия зданий останется неизменной, независимо от того, что новый хозяин решит здесь делать: гараж, спортзал или музей.
Но до этого еще далеко. Как оказалось, на полную реставрацию у арендатора просто нет денег. Для сотрудников Москомнаследия этот факт не был открытием.
Татьяна Раздольская, зав. сектором советской архитектуры Москомнаследия: "Во многих памятниках ситуация: владелец или арендатор берут в собственность, но не учитывают, что содержание памятника – дело дорогое. Реставрация иногда бывает дороже строительства".
Второй пример - это реставрация арендатором бывшего ДК "Буревестник". Здесь финансовые и культурные интересы совпали. Проект реставрации был признан лучшим за 2002-й год на конкурсе правительства Москвы. А вот третьему шедевру Константина Мельникова – его еще называют "шестерней на Стромынке" - повезло меньше.
Мы в театре Романа Виктюка. Уже 9 лет труппа обживает бывший дом культуры имени Русакова. На его сцене проходят репетиции, но спектакли здесь не играют. Находиться в зрительном зале небезопасно.
Состояние здания медленно, но верно приближается к аварийному. Ослабли фермы-перекрытия, не укреплены несущие конструкции, отваливается штукатурный слой. Театр – хозяин бедный, хоть и бережный.
Роман Виктюк, режиссер: "Здесь все сохранилось, все есть. Только нужно чуть-чуть усилий со стороны государства, так как никакие другие вливания не помогут".
По закону государство не обязано финансировать арендатора. Если же оно на это идет, то ищет обходные пути. А это требует немалого времени. В случае с театром Виктюка прошло 9 лет, прежде чем государство подготовило постановление о своем участии в реставрации.
Татьяна Раздольская, зав. сектором советской архитектуры Москомнаследия: "Решается, за счет каких средств".
Роман Виктюк, режиссер: "Я стучу по дереву, что вот, решили".
По мнению специалистов, в новом законе об охране памятников очень много пробелов, зачастую он просто не работает. Потому нередко аренда оборачивается игрой в рулетку - и для самих памятников, и для арендаторов, и для государства.
Судьба зданий, созданных Константином Мельниковым – яркий пример того, как неровно работает законодательство по аренде памятников. Два фактора решают все - возможности арендатора и его сознательность. От них зависит, исчезнет памятник, или обретет новую жизнь. Пример первый – Бахметьевский гараж на территории 3-го автобусного парка, спроектированный Мельниковым и инженером Шуховым. Арендатор активно приступил к ремонтно-реставрационным работам. Стал резать уникальные металлоконструкции Шухова, разбирать кровлю, а потом и вообще превратил гараж в стройгородок.
Анна Леванова, консультант сектора советской архитектуры Москомнаследия: "Только один раз удалось добиться, чтобы закрыли контур здания. Ну, они просто пленкой затянули окна-двери".
Мера ответственности за недобросовестное отношение к памятнику не прописана ни в одном из документов по аренде. Конечно, Москомнаследие имеет право обратиться в суд. Такие прецеденты есть. Но суды – дело затяжное, и потому хорошо, если успевают отстоять хоть что-нибудь.
Уникальные металлические фермы, спроектированные самим Шуховым, одна из немногих подлинных конструкций, которые удалось сохранить. А это значит, что геометрия зданий останется неизменной, независимо от того, что новый хозяин решит здесь делать: гараж, спортзал или музей.
Но до этого еще далеко. Как оказалось, на полную реставрацию у арендатора просто нет денег. Для сотрудников Москомнаследия этот факт не был открытием.
Татьяна Раздольская, зав. сектором советской архитектуры Москомнаследия: "Во многих памятниках ситуация: владелец или арендатор берут в собственность, но не учитывают, что содержание памятника – дело дорогое. Реставрация иногда бывает дороже строительства".
Второй пример - это реставрация арендатором бывшего ДК "Буревестник". Здесь финансовые и культурные интересы совпали. Проект реставрации был признан лучшим за 2002-й год на конкурсе правительства Москвы. А вот третьему шедевру Константина Мельникова – его еще называют "шестерней на Стромынке" - повезло меньше.
Мы в театре Романа Виктюка. Уже 9 лет труппа обживает бывший дом культуры имени Русакова. На его сцене проходят репетиции, но спектакли здесь не играют. Находиться в зрительном зале небезопасно.
Состояние здания медленно, но верно приближается к аварийному. Ослабли фермы-перекрытия, не укреплены несущие конструкции, отваливается штукатурный слой. Театр – хозяин бедный, хоть и бережный.
Роман Виктюк, режиссер: "Здесь все сохранилось, все есть. Только нужно чуть-чуть усилий со стороны государства, так как никакие другие вливания не помогут".
По закону государство не обязано финансировать арендатора. Если же оно на это идет, то ищет обходные пути. А это требует немалого времени. В случае с театром Виктюка прошло 9 лет, прежде чем государство подготовило постановление о своем участии в реставрации.
Татьяна Раздольская, зав. сектором советской архитектуры Москомнаследия: "Решается, за счет каких средств".
Роман Виктюк, режиссер: "Я стучу по дереву, что вот, решили".
По мнению специалистов, в новом законе об охране памятников очень много пробелов, зачастую он просто не работает. Потому нередко аренда оборачивается игрой в рулетку - и для самих памятников, и для арендаторов, и для государства.
