Из подземелья (Литературная газета)
Казалось бы, прекрасный повод порадоваться: на канале «Культура» вышла новая программа «Вслух», первая поэтическая после закрытия в 1996 году программы «Стихоборье» на канале «Российские университеты» и во многом повторяющая её соревновательный формат (напомним, «Российские университеты» были подарены НТВ за верное служение Ельцину на выборах). И вот через 15 лет стихи вернулись на экран, однако проект, реализованный силами компании «АТВ», вызвал множество вопросов.
Приметы времени таковы: никому и ничему нельзя верить. По вкусу вроде сладенькое, а почитаешь информацию на упаковке и ощущаешь во рту горечь. На вид как будто построено капитально, но поскребёшь – труха. Кажется, деревья шелестят листвой? Нет, это ветер гоняет полипропиленовый пакет.
С поэзией та же история. В метро транслируют: «Где купить себе меха? Все меха на вэдэнха!» Мало того что украли слог, так ещё и Каллиопу заставили прислуживать разбогатевшим челнокам. А заодно не очень складно, но в рифму напомнили пассажирам, чего стоят теперь архитектурные шедевры неоклассицизма…
Это, как говорится, эмоциональный фон к объяснению. Объект – канал «Культура». Чувство – любовь-ненависть.
Намерения «Культуры» сформулированы в межпрограммном пространстве блистательными заставками, тонко продуманными шрифтовыми композициями, классическими визуальными образами. В них заявлен масштаб замысла: тянуть лямку, поднимать планку, стоять на цыпочках.
И вот новый проект «Вслух», телеверсия представлений о роли поэта и поэзии. Место действия – подвал. Камера любуется неоштукатуренными стенами, указывает: создатели программы поклоняются андеграунду, а, следовательно, заставят всех смотреть на мир из подземелья. Символичен и выбор ведущего. Бодро из тёмных закоулков катакомбной декорации выходит нарядный Александр Гаврилов, похожий на богемного шалопая из старого водевиля. Основой его конферанса становится тезис «стихи про себя». Из выпуска в выпуск он жонглирует двойным смыслом фразы и, кажется, так очарован находкой, что будь поблизости зеркало, поцеловал бы собственное отражение взасос.
Перейдём от андеграунда к бэкграунду, процитируем интервью, вышедшее под заголовком «Культурная политика – c’est moi». В те времена Александр Гаврилов, видимо, ещё не рассчитывал получить должность на государственном телеканале и в выражениях не стеснялся. Рассказал о своей затее – выпуске серии открыток «Открытый стих», ответил на уточняющий вопрос корреспондента: «Открытки в клубных сортирах?»
«Да-да, в клубных сортирах. Когда я объяснял нашим – конечно, не потребителям, а тем, кто работал в этом проекте, – я говорил: поймите, открытка должна цеплять насмерть. Человек шёл в сортир, нёс с собой грамм кокса, в сортире очередь, он мнётся рядом, и висит эта стойка. Он берёт открытку просто для того, чтоб было, на чём равнять, – и она должна вштырить его так, как будто он уже занюхал! И мне кажется, мы своего добились: эти открытки реально штырят, как следует».
А нам-то казалось, что лучшее пространство для современного поэта в классицистических залах и вестибюлях Дома Пашкова или Библиотеки Ленина. Нам казалось, что поэтическое слово должно звучать в соответствующих пространствах, отдаваться эхом.
В подвале нет эха, его создают искусственно. Излюбленный АТВшный приём кочует из передачи в передачу. Назойливо и манерно человеческая речь на несколько секунд преобразуется звукорежиссёром, голосу придают эффект странного потустороннего объёма, как будто говорящий опустил голову в железную бочку.
Конечно, субкультуре андеграунда противопоказано пафосное визуальное решение. Под имперскими колоннами, росписями, лепниной каждое сказанное слово, всякий поэтический образ приобретают особый смысл.
Высказаться так можно только в подвале:
Диктатура ли демократия,
хоть по выбору, хоть насильно –
результат всё равно отрицательный,
если речь идёт о России.
Если жизнь сикось-накось-выкуси,
набекрень, на бровях, на спуске,
всё погибло и цикл зациклился –
значит, ты – настоящий русский.
Прозвучи эти откровения Татьяны Щербины в Доме Пашкова и подумается, что рядом, в шаговой доступности, – Лобное место. Но в подземелье программы «Вслух» действует презумпция невиновности, торжествуют права человека. Здесь, в рамках темы «Тоска по мировой культуре», можно предложить зрителю свой щербиновский верлибр.
…В Лондоне поставили памятник Гагарину.
Возник вопрос: каким лицом торговать
России,
коих у неё полные чемоданы?
Львом Толстым? Так у всех есть свои
Шекспиры
и свои одноглазые полководцы,
и другие предшественники деградации…
Смотришь государственный канал, недоумеваешь: в стране множество талантливых антисоветчиков, почему выбрали эту?
Предположим, речь идёт о разнообразии мировоззренческих концепций, но ведь тогда госпоже Щербине должен кто-то возражать, Юнна Мориц, к примеру. Однако чтение русофобских виршей проходит без полемики, хотя, казалось бы, создатели телепроекта должны быть заинтересованы в конфликте. Но драматургию они находят в другом – устраивают нелепое соревнование между двумя молодыми участниками. Голосование в студии оборачивается чувством неловкости и курьёзами вроде того, что случился в последнем выпуске: публика выступила против прекрасных стихов харьковчанки Анастасии Афанасьевой. Кстати, упомянутое «Стихоборье» было интерактивным, в выборе участвовали не только сидящие в студии, но, что гораздо важнее, – телезрители.
Да, спора не получается. Тему гражданственности, например, вяло обсуждают Сергей Гандлевский с Игорем Иртеньевым, совпадающие за кадром в основополагающем – сочувствии проекту «За честные выборы». Но разве можно обойтись в разговоре о гражданской позиции поэта без представителей старшего поколения, без фронтовиков? Они ещё живы, в «Литературной газете» постоянно публикуют новые стихи Константин Ваншенкин, Егор Исаев. Возможно, им трудно будет приехать в студию, но почему бы не сделать запись? Диалог, пусть заочный, разных поэтических поколений мог бы многое объяснить. Ведь именно на этом стыке времён укоренился конфликт между позицией поэта-гражданина и его приватными притязаниями. Но зритель становится свидетелем лишь незамысловатой дискуссии интроверта с экстравертом.
Один из самых квалифицированных представителей КСП-движения Сергей Мирзаян читает короткую лекцию «Поиски Израиля – старинная русская забава», а потом иллюстрирует тему песней «на свои словеса». Кажется, самое время дать слово Игорю Растеряеву с его «Русской дорогой», чтобы тема «Поэзия и музыка» была раскрыта во всей полноте. Но никакого Растеряева в АТВшной программе, конечно, нет. Зато есть сочинитель из Риги, произведения которого впитали всю пошлость старых прибалтийских фильмов о загранице…
Выходит, поэтический клуб не место для дискуссий. Но стоит ли тогда создавать иллюзию полемики, провоцировать никому не нужную соревновательность, заставлять ведущего мельтешить в кадре? Может быть, освободить время и пространство поэтам?..
Отметим, что передача «Вслух» многим понравилась. И действительно, на ТВ появилась площадка для поэтических выступлений. Большинству этого обстоятельства достаточно, чтобы считать критику в адрес программы неуместной. Благодарный зритель старается не обращать внимания на недостатки, с интересом слушает стихи, смотрит на новые лица: Марии Марковой, Аглаи Соловьёвой, Анны Русс, Анны Логвиновой, Веры Полозковой. У зрителя появилась возможность сделать какие-то выводы, например, что в России женщины доминируют не только в теннисе, но и в поэзии, что выросло целое поколение поэтов, инфицированных интонацией Бродского, что у многих из них техническая оснащённость и смелость выше дара писать стихи не только «про себя».
К сожалению, эстетика АТВшного междусобойчика вряд ли поспособствует преодолению границ индивидуального. Да и обретение собственного голоса состоится за пределами подвальной студии программы «Вслух». Но передача сыграла важную роль. В ней опробованы методы, применены режиссёрские решения, которые следует отнести к ложным. Новый проект, посвящённый поэзии, который, стоит надеяться, возникнет на канале «Культура», должен учесть ошибки предшественников. Самое главное – выйти на поверхность, оглядеться по сторонам, увидеть наконец страну, в которой мы живём.
Не пора ли заканчивать на ТВ с либеральной версией отечественной культуры? Особенность этой версии заключается прежде всего в игнорировании русской традиции и недопущении в эфир её носителей и продолжателей.
Олег Пухнавцев
http://www.lgz.ru/article/18356
