Сегодня исполняется 55 лет со дня рождения Елены Майоровой

Ее актёрский талант называли «бездонным колодцем» – убедительно и правдиво Елене Майоровой удавалось создавать диаметрально противоположные образы. Режиссеры работу с ней сравнивали с игрой на скрипке, которая сама по себе звучит божественно. Голос этой скрипки оборвался трагически – на самой высокой ноте. Сегодня исполняется 55 лет со дня рождения актрисы. Рассказывают «Новости культуры».

«Голливудская дива», «русская Грета Гарбо»… После европейских гастролей со спектаклем «Орестея» Петера Штайна, Елену Майорову иначе и не называли. Ее Афина заворожила публику, зарубежные режиссеры кроме ролей, предлагали руку и сердце. Коллеги изумлялись перемене: куда на сцене исчезает та взбалмошная веселая девчонка, к которой они привыкли?

«Ее появление было, когда солнце всходило, – вспоминает народный артист России Евгений Миронов. – И ее блестящее платье, ее шаги сверху, это было преображение, настоящее перевоплощение, она была воздушна, недосягаема, с дистанцией ко всем, настоящая богиня».

Как трудна была дорога на Олимп, знала, наверное, лишь сама Елена Майорова. «Спасибо, следующий» – только и слышала на театральных прослушиваниях в Москве. Не сдавалась. Закончила ПТУ, несколько лет обматывала трубы стекловатой на стройке. И снова попытка – поступила в ГИТИС, на курс Табакова. Еще долго потом режиссеры будут предлагать ей роли «женщин из народа» – буфетчиц, милиционеров, проводниц.

В театре ее возможности были безграничны. Роли она отдавалась полностью, будь то Маша в «Трех сестрах», Нина Заречная в «Чайке» или Тойбеле в «Тойбеле и ее демоне». От этой мистической сказки Зингера о женщине, соблазненной злым духом, другим актрисам становилось не по себе, а Майорова играла, словно саму себя. Но сценарий сериала «На ножах» по Лескову испугал даже ее. Предстояло играть инфернальную злодейку, убийцу Глафиру.

«Я ей даже посоветовал сходить в храм, поставить свечку, – рассказывает Александр Орлов. – Я ей говорил, ну это не ты, это Глафира, которую ты играешь, не надо так совмещать себя с персонажем».

Режиссеры ее обожали. На роль интеллигентной жены поэта в « Макарове» Владимир Хотиненко сразу же утвердил Майорову.

«В ней драма есть и юмор, и невероятное движение души жены поэта, работать с ней было одно удовольствие, – отмечает Владимир Хотиненко. – Это удовольствие как скрипачам играть на скрипке Страдивари».

В жизни, рассказывают друзья, более простого, открытого и неунывающего человека не было. О себе она говорила: «Я согласна гореть, сгорать, не замечая трудностей». Такой она и запомнилась – яркой и необычной в каждой роли – на сцене и на экране.

Новости культуры