Скрипач и дирижер Дмитрий Ситковецкий: «Я считаю себя продуктом двух миров» (Независимая газета)

Он гастролирует по миру как скрипач с филармоническими оркестрами Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, симфоническими оркестрами Чикаго и Филадельфии. Он дирижирует Лондонским и Королевским филармоническими оркестрами и несколько лет был главным приглашенным дирижером Государственного академического симфонического оркестра России. На этой неделе на канале «Культура» прошли первые выпуски его авторской программы. С музыкантом в четвертом поколении Дмитрием СИТКОВЕЦКИМ встретилась и поговорила телеобозреватель «НГ» Вера ЦВЕТКОВА.

– Дмитрий, зачем американскому скрипачу и дирижеру, живущему в Лондоне, понадобилась программа на российском телевидении?
– А мне тесно в одной строчке, у меня много всяких интересов. Я театрал и обожаю театр, я делаю музыкальные транскрипции, я перевожу любопытные для меня тексты, я возглавлял несколько лет музыкальные фестивали в Финляндии, Швеции, Сиэтле... Быть может, я – то, что называют renessans man. Ну так вот, к телевидению. Мне хотелось представить зрителям канала «Культура» выдающихся современных музыкантов – в формате беседы со мной, вроде как я вас веду к каждому из них в гости. Чтобы не просто рядовое интервью, когда знаменитости закрываются и выдают одни и те же истории-шутки. В каждом выпуске есть вещи, которые вы больше нигде не услышите, поскольку это рассказывалось мне как приятелю и мне как коллеге по цеху. Как вы понимаете, я и спрошу иначе, нежели обычный журналист. Первый выпуск был с Евгением Кисиным – когда здесь было последнее интервью с Кисиным, который вообще сюда не приезжает?.. Я уж не говорю о виолончелисте Мише Майском, с которым мы 35 лет дружим и вместе выступаем. Он рассказывает в передаче много интересного о своих учителях – Мстиславе Ростроповиче и Григории Пятигорском (и он единственный музыкант, занимавшийся у обоих этих великих виолончелистов), о начале своей карьеры в Риге. Во времена Советского Союза из Риги вышло невероятное количество больших талантов: Миша Барышников (который, кстати, сидел за одной партой с Мишей Майским), Александр Годунов, Гидон Кремер, Олег Коган... Возвращаясь к началу вопроса – я вообще считаю себя продуктом двух миров: русского и западного. И как дома чувствую себя в четырех городах: в Москве, в Баку, в котором родился, в Нью-Йорке и в Лондоне.

– Каким образом вам удалось перебраться в 1977 году из Москвы в Нью-Йорк? Вы невозвращенец?
– Нет, легальный эмигрант, но история довольно необычная. Если бы я просто подал на отъезд, меня бы тут же упекли в армию (мне было 22 года). Я уезжал по израильской визе, и для того, чтобы уехать легально, пришлось лечь в больницу на месяц, чтобы симулировать воспаление нерва: мол, играть на скрипке я больше не могу. Взял академический отпуск в Московской консерватории, в которой учился... Должен был ехать на конкурс в Брюссель – отказался от поездки, что окончательно убедило власти в том, что я не кошу. Я уехал без скрипки, безо всего. И уже через два месяца сыграл свой первый концерт там.

– И уже через шесть лет заработали на скрипку Страдивари. Как там быстро все происходит! Вот и другой российский музыкант, пианист Владимир Фельцман, не успел перебраться в Америку – с ходу первый концерт в Белом доме!
– Тут другая история. Фельцман приехал на десять лет позднее меня, уже знаменитым «невыездным», в последние годы на родине ему не давали площадок, приглашали играть только в Спасо-хаусе. Помню, гуляем мы с ним в Централ-парке, и от Володи поступает интересный вопрос: «Зачем ты, приехав сюда, пошел учиться в Джульярдскую музыкальную школу? Ведь ты был уже состоявшимся музыкантом» – «Затем, что я приехал сюда не как турист. Я этого мира не знал и хотел узнать его в том числе и изнутри своей профессии».

– Выпуски программы, которые прошли в эфире на этой неделе, – с Кисиным, с Майским, с американской певицей Барбарой Хендрикс и с вашей матушкой пианисткой Беллой Давидович. Вы сами выбирали кандидатуры? И вообще чья это идея сделать такой цикл – ваша или канала «Культура»?
– Это идея продюсера Марго Кржижевской и моя, мы с ней связаны со времен Виталия Вульфа, который знал меня с детства по Баку – он дружил с моими родителями. Разумеется, мы с Марго обговаривали возможные кандидатуры, более того, я представил громадный список предполагаемых персон на канал «Культура», и не только музыкальных.

Есть колоссальные личности с невероятными историями, которые совсем не освещены здесь у вас. Вот, к примеру, знаменитый американский пианист Гарри Графман – его дедом был адвокат, спасший Бейлиса, а сам он коллекционирует китайское искусство. (Бывает, большие люди вблизи кажутся монстрами, каким мне показался, например, Бернстайн, – в этом случае не стоит портить знакомством впечатление от их выдающегося творчества.) Сложность в том, что моих героев географически трудно поймать для съемки. Они востребованы, их время расписано надолго вперед, они мотаются с выступлениями по всему земному шару. Надеюсь, вышедшие четыре выпуска – не последние (конечно, зависит от того, насколько хорошо смотрели программу и какая будет критика).

– Ваша скрипка Страдивари застрахована. А руки?
– И руки, без рук скрипка не скрипка. Помимо рук в нашем деле очень важна личность. Музыкант – это не профессия, это вас избирает кто-то сверху, Бог или природа. Как исполнители мы всегда двояки: один «я» активный, другой «я» наблюдающий, дающий указания («держи, не упусти», «сейчас будет катастрофа» и т.д.). Пытаешься вызвать сверхсилы, попадаешь в какой-то столб, и через тебя идет такая энергия, что дай бог не рассыпаться. Эта энергия тебя поглощает полностью, и надо уметь с ней справиться. Вызывание этих сил – интересный мистический процесс, когда это получается – мы, музыканты, счастливы. Важно также понимать, что музыка состоит не только из звуков, музыка состоит из воздуха между нотами, пауз, молчания... И те исполнители, которые, как великие актеры, владеют незримыми, неслышными паузами, – они владеют временем. Великого музыканта моментально определяешь и в записи по первым звукам, как по отпечатку пальцев. А вот молодые очень похожи, их различать трудно. Замечательно талантливы сейчас корейцы. Корея – единственное место в мире, где отношение к музыке столь высоко. Представьте, там официально зарегистрированных пианистов 30 миллионов!

– Как вы, музыкант и театрал, относитесь к моде – классическая опера на современный лад?
– Неоднозначно. Подобная практика началась еще лет 20 назад в Германии, в Komische Oper. Не каждая опера имеет выдающийся сюжет – это раз. И два – есть таланты, умеющие бережно переносить классику в современность. Джонатан Миллер, поставивший «Риголетто» в Английской национальной опере, перенес действие в Нью-Йорк, в «маленькую Италию» середины XX века, при этом не поменяв сюжета-фабулы, не изменив взаимоотношений, ничего, по существу, не порушив. Очень достойная вышла постановка! А бывает и как с «Русланом и Людмилой» в Лионе – Темирканов увидел репетицию и ушел, отказавшись иметь с этим дело. Миша Майский, кстати сказать, отказался от традиционного классического фрака и выходит на сцену в необычных нарядах. Тоже ломка традиций.

– Ваш любимый композитор, конечно, Бах?
– Любимых композиторов много, но больше всего времени я провел и вправду с Бахом. И благодаря Баху вошел в историю. По трамвайному билету попал в вечность, сделав транскрипцию его «Гольдберг-вариаций», которую играют сейчас по всему миру и как трио-вариант, и струнным оркестром. Помнится, коллеги смеялись: делает транскрипцию для струнных! Надо всегда писать против ветра – вот мой девиз. Думаю, лет через 50 обо мне полностью забудут как об исполнителе, но Гольдберговские вариации будут играть всегда до тех пор, пока будут помнить Баха.

Независимая газета, 20.06.14
http://www.ng.ru/capacity/2014-06-20/9_sitkovetsky.html