Кто, где, когда… (STORY)

Толковый словарь... Тамары Синявской

Председатель жюри второго сезона проекта «Большая опера» Тамара Синявская убеждена: «Певцы должны быть проводниками, но если проводник без ума, без разума, без сердца, без музыкальности, без таланта, то это - озвученная дубина».

Влияние

Свободы у меня никогда не было - я всегда была, как привязанная, на веревочке у мамы. Мама с меня глаз не спускала. Если я выходила на бульвар, находящийся через дорогу от нашего дома, мама меня потом пытала - зачем? Я удивлялась: «Откуда ты знаешь, где я была?!»

А у мамы, оказывается, везде были шпионы - мальчишки, которых она просила присматривать за мной, чтобы, не дай бог, со мной беды не случилось. У мамы был сильный характер, и я очень долго находилась под её влиянием. Она прожила тяжёлую жизнь и, конечно, не хотела, чтобы я повторила её судьбу. Поэтому она меня очень оберегала. Даже чересчур. Я училась уже в 9-10-м классе, когда начинаются все эти отношения «мальчики-девочки», а мама всё равно за мной присматривала. Помню, однажды накануне Нового года она меня вдруг отпустила из дома - праздновать к друзьям. Для неё всегда главным было, чтобы компания была «солидная», а тут она доверяла тем людям, к которым я шла. А потом я узнала, что всю ту новогоднюю ночь мама, как подорванная, ходила под окнами квартиры этой девочки, у которой мы собрались. Вот так... Она очень за меня боялась. Мне кажется, что я отчасти до сих пор не избавилась от маминого влияния.

Я всё время как бы оглядываюсь: а что бы сказала мама, одобрила или нет? Думаю, все мы родом из детства. И, может быть, преодоление этого самого родительского влияния, неосознанная борьба с ним и есть то главное, что мы пытаемся сами сделать в своей жизни.

Дружба

У меня такая натура, что я никогда не буду чего-то добиваться специально. И идти напролом ради своей цели тоже не по мне. Может быть, я от этого много теряю, не знаю, но таков уж характер. Я могу довольствоваться малым, тем, что мне даётся свыше, Богом, как хотите это назовите, но это так. Так было и с конкурсом Чайковского. Тем более что я знала - главной претенденткой на победу считали Елену Образцову, и, откровенно говоря, соревноваться с ней мне не хотелось. Мы же были подружками. Но в театре сказали - надо, я не могла не подчиниться. Был 1970 год. В тот год, без всякого сомнения, выступали лучшие голоса Советского Союза. Я не сомневалась, что победу присудят Елене Васильевне. Но неожиданно, как потом стало известно, вмешалась великая Ирина Архипова. Она была членом жюри, и именно она настояла на том, чтобы первое место присудил нам обеим - Елене Образцовой и мне. После этого в наших с Леной отношениях наступило некоторое охлаждение. Хотя, казалось бы, никто не виноват. Слава богу, что время всё расставляет по местам. Былые размолвки, нелепые обиды канули в Лету. Мы по-прежнему дружим. Думаю, испытания медными трубами только проверяют качество дружбы.

Любовь

Войти в эту реку обратно очень сложно. Да я и не хочу... В студенческие годы у меня были увлечения, но, скажем так, одностороннего характера. Чаще всего я придумывала себе какого-нибудь героя или принца. Жила в воображаемом мире. Мне даже на сцене ничего не надо было придумывать, чувства из меня так и лились рекой, я жила ими. Но в реальной жизни мне нравилось... сохранять дистанцию. Теперь-то я понимаю, что я так будто бы готовилась к чему-то главному, так мне не хотелось распыляться по мелочам на какие-то несерьёзные увлечения. Любовь - это же как лихорадка... Ты в постоянном волнении. Просыпаешься и первым делом смотришь, как он? Как мама держала меня в поле своего зрения, так и я всегда держала в поле зрения Муслима... У нас много было общего. Не только музыка и пение, само мировосприятие. И хотя Муслим был очень эмоциональным человеком, наши вкусы и оценки почти всегда совпадали. Стоило ему увидеть по телевизору чьё-то выступление, которое вызывало у него взрыв эмоций, он тут же ко мне: «Ты слышала это?!» И начинается вечер «вопросов и ответов», восторгов или негодования. Теперь этот увлекательный диалог вести мне не с кем...

Неуверенность

Мама мне нарочно рассказывала страшилки про одну хорошенькую девочку, которую заманили... Что дальше случилось с этой несчастной девочкой, я могла только догадываться. Мама меня настолько запугала, что однажды я всерьёз подумала, а не взять ли мне кислоту и не облить ли себе лицо? Чтобы уж, как говорится, не искушать и не испытывать судьбу? Я была весёленькой симпатичной хохотушкой, а мечтала стать уродиной. Но, слава богу, до дела не дошло, но... мысли подобные были. Просто я хотела заранее от всех защититься.

Неуверенность - мое слабое место. Мама меня, честно говоря, всегда поддавливала. Поэтому, когда я пошла прослушиваться в Большой театр, маме я нарочно ничего не сказала. Потому что была уверена - она, что называется, обрежет мне крылышки, я испугаюсь, и на этом всё закончится. И Бог меня, видимо, тоже хранил. Когда после первого тура я вернулась домой бледная и уставшая - «от нервов», мама тут же заинтересовалась, а что, собственно, происходит? Потому что она знала за мной такую особенность: я легко могла в обморок грохнуться, ну такая слабая нервная система у меня была. Я решила ни за что не признаваться. Я к тому же была мнительная, а мама сомнений в меня еще больше добавляла. Но, с другой стороны, несмотря на мнительность, я почему-то уверена была в своих силах, что в Большой меня возьмут. Вот такой парадокс.

И когда уже был назначен третий тур прослушивания, тут я сказала маме, что пробуюсь в Гнесинку. Нет, про Большой театр я по-прежнему даже заикнуться не смела. «Ну зачем тебе это надо, - запричитала мама. - Что это за профессия - певица?»

В общем, она не одобрила моего поступка. А ведь она ещё не знала главного... Когда же меня приняли в Большой театр, прихожу, помню, домой, и от счастья как закричу: «Мам, меня всё-таки взяли в Большой!..» «Да ты громко так не кричи, а то соседи засмеют», - перебила меня мама. Она не поверила, что меня, двадцатилетнюю девчонку, взяли в главный театр страны.

Когда же я всё-таки её убедила, что не вру, она заплакала: «Какой ужас, тебя там испортят, ты же чистая целомудренная девочка, а попала в настоящее болото...»

Поддержка

В моей жизни был период, про который я могу сказать так: если бы не мой первый муж Сергей, даже не знаю, что со мной было бы... Потому что он меня буквально спас.

Этот брак продлился очень недолго. Не могу сказать, что это была любовь с первого взгляда. Мне просто нравилось, как Сергей за мной ухаживает. Замуж за него или за кого-то ещё я вообще не собиралась. По советским меркам я уже была глубокой старухой, и мне казалось, ну кому я нужна, 28-летняя? Но Сергей так ненавязчиво и трогательно показывал свою любовь, что я сдалась. К тому же он меня здорово поддержал. Потому что у меня в это время умерла мама. И я осталась одна - со своим страхом жизни и с парализованной тёткой на руках. И он мне подставил своё крепкое мужское плечо. Я приняла его предложение, вышла замуж и уехала на стажировку в Италию. А он остался здесь.

А потом появился Муслим. И вся наша спокойная жизнь с Сергеем закончилось. Но я ему благодарна до сих пор. Если бы не он, ещё неизвестно, как бы я выкарабкивалась из ситуации, когда, кажется, что помощи ждать неоткуда. Надеюсь, что и ему я тоже кое в чём помогла. Сергей был артистом балета театра Станиславского. А, как известно, жизнь балетных артистов недолгая. Однажды, уж и не вспомню кто, мне посоветовали сказать мужу, чтобы он получал второе образование. Он пошёл на юридические курсы, которые успешно окончил, и с тех пор продолжал карьеру благополучного юриста. Вот такие выверты судьбы!

Судьба

Роли - это и мистическая вещь, я думаю, некоторых ролей надо опасаться, потому что могут дать установку на всю жизнь. В моей биографии такой вехой стала роль Любаши из оперы «Царская невеста».

Я много спела до неё, после... Но она, если можно так выразиться, от первой и до последней ноты - моя внутренняя суть. Это настоящая драма о том, как русская красавица по имени Любаша ради любви пошла на убийство, то есть стала жертвой своих же чувств. «Всё для тебя... А ты меня покинешь...» - поёт Люба­ша... Девочкой, живя в мире грёз, я всегда мечтала о любви сильной и глубокой. Потому и эта опера так легла мне на сердце. Больше того - у меня так в жизни всё и произошло! И как после этого не верить в то, что роли не определяют судьбу?

Однажды...

Андрей Кончаловский столкнулся с невезением

Так уж мне везло, что две мои оперные премьеры пришлись на роковой для меня день. Оба раза - когда ставил в «Ла Скала» «Евгения Онегина» и «Пиковую даму» - на мировом чемпионате играла миланская футбольная команда, весь город стоял на ушах. Поначалу я не понимал, чем это грозит. Но уже на генеральной репетиции в оркестре появились маленькие телевизорчики. Человек играет на скрипке, а глазом косит в экранчик рядом с пюпитром, где идёт футбол. В кулисах у экрана столпились все - рабочие, осветители, ассистенты, хористы... На премьере «Евгения Онегина» во время арии Ленского «В вашем доме, в вашем доме...» за кулисами раздался взрыв воплей - гол забили! Слышно было так, что зал вздрагивал. Но это было лишь начало. Затем вырубился световой компьютер. А все переключения световых приборов - и восходы, и заходы солнца, и вечерний полумрак – всё отрепетировано и запрограммировано там. Я понял, что что-то случилось, лишь когда вдруг совсем погас свет. Оркестр несколько минут играл в полной темноте - даже пюпитры не были освещены. Мне стало дурно. Побежал к инженеру, влетел в его комнатку, сидит механик, инженера нет - на футболе.

«В чём дело?» - «Не знаю. Наверное, от жары компьютер вырубился». Бегу обратно. На сцене - дуэль. Происходить должна на рассвете, в слегка сиреневом полумраке. Выстрел, Ленский падает, и... восходит ярчайшее летнее солнце! Этого я уже не вынес, боялся, что заору на весь зал. Выбежал на улицу - жарища, улица пуста, все смотрят футбол. Во всех окнах мерцают телевизоры. Даже бары и те закрыты. Только один, напротив театра, открыт. Зашёл, хватил стакан водки... Вернулся в театр. Там уже приспособились переключать приборы вручную. Ужас! Одна была надежда, что зрители подумают: световые эффекты - режиссёрская находка. А на премьере «Пиковой дамы» со светом накладок не было, но футбол остался... На сцене - драматическая пауза, Лиза (её пела Мирелла Френи) на Канавке, вдруг - у-у! у-у!! Ревут сирены, клаксоны орут на полную мощность, волна автомобилей несётся мимо здания оперы. «Наши» выиграли! Рычат автобусы, болельщики размахивают знамёнами, а у нас, понимаете ли, Лиза собралась топиться.

К счастью, в оперу приходит все-таки не футбольная публика, она слушает до конца... И это себя оправдывает, во всяком случае про себя могу сказать, что, оказавшись в жюри проекта «Большая опера», я не раз становился свидетелем того, как именно в самую последнюю минуту молодые певцы выдавали то волшебство, которое может подарить слушателю только оперное искусство.

Мария Гулегина узнала, как может преобразить настоящая любовь

Первый муж увидел меня, 14-летнюю, на улице, влюбился и сразу пришёл свататься. Конечно же, пришлось ждать окончания школы. Я вышла замуж и поступила в консерваторию. Но почти сразу же муж заявил, что петь я больше не буду... Я родила дочь, забрала её и всю свою жизнь доказывала, что петь буду, несмотря ни на что! Второй раз вышла замуж, потому что стыдно было быть не замужем. Помню, я тогда училась на пятом курсе консерватории, вышла во двор покачать дочь на качелях, а рядом играла девочка, с которой возился папа. И моя Наташа посмотрела на них с грустью и произнесла: «А у меня папы нет». «Как нет, Наташенька? Он капитан, он плавает!» - начала лепетать я. Мы вернулись домой, она открыла дверь в ванную и устало спросила: «Ну и где он тут плавает?»

Звучит как анекдот, а мне в тот момент стало так стыдно, что я вскоре вышла замуж, что называется, за первого встречного. Врала, что люблю, себе врала, мужу, всем вокруг. Родила сына Руслана, а потом на один из своих дней рождений подарила себе развод. Правда, тогда я ещё не подозревала, что человек, которого я содержала много лет, начнёт судиться со мной... Через некоторое время друзья стали мне говорить: «Тут есть один хороший человек, Слава. Он вдовец, спортсмен, очень хочет с тобой познакомиться». Знакомиться со мной Слава прилетел в Италию. Оказалось, что он - двукратный чемпион СССР, а сейчас тренер по греко-римской борьбе. Он случайно увидел меня по телевизору и несколько лет мечтал со мной познакомиться. И вот он стоял передо мной и робко спра­шивал: «А можно я к вам ещё в Вену прилечу?» «Да, пожалуйста, - говорила я. - Прилетайте, если деньги есть, границы открыты». «А в Нью-Йорк?» - «Да ради бога!» И тихо-тихо... влюбилась! Влюбилась так, как никогда до этого. Он очень похож на моего отца. В 2010 году мы поженились. До встречи со Славой я не любила платья, красивые вещи: джинсы, чёрные свитера и пиджаки - все, больше ничего не носила. Как будто в броню себя заковывала.

А сейчас покупаю себе платья, придумываю наряды. Вот недавно участвовала в проекте «Большая опера» и волновалась не только из-за того, что была членом жюри, но и потому что знала - Слава потом будет смотреть меня по телевизору, а мне важно, чтобы любимый мной гордился.

ВЕРА ИЛЮХИНА

STORY, 12.12.2013