Новый балет Джона Ноймайера. Репетиции в Театре Станиславского

Уже в начале ноября «та самая Татьяна» выйдет на сцену Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. Балет, названный именем главной героини пушкинского романа, ставит Джон Ноймайер. Роман знаменитый хореограф прочёл крайне внимательно – и даже вывел на сцену героев, которые у Пушкина упомянуты вскользь. Музыку специально для постановки написала молодой композитор Лера Ауэрбах. Рассказывают «Новости культуры». 

Джон Ноймайер настолько влюблен в пушкинскую Татьяну, что даже балет назвал ее именем. Говорит, в ней отразилась не только реальность, но и парадокс времени. Татьяна Ноймайера – аутсайдер. Хореограф не побоялся вывести ее за грань общества и морали. Эта история не только о возможности счастья, об утраченных иллюзиях, нерастраченном чувстве, о желаниях, считавшихся запретными.

«Татьяна – редкий персонаж. Не только цельный и страстный. Это персонаж, который развивается по ходу сюжета. Она сочетает в себе полную открытость, доходящую до экзальтированности с одной стороны. При этом эмоциональность сочетается у нее с рациональностью. Путь, который она проходит как личность, – восхищает, поэтому у нее главная роль здесь», – объясняет Джон Ноймайер.

В Театре имени Станиславского и Немировича-Данченко Ноймайер делает третий балет. Хотя премьера «Татьяны» в Гамбурге была этим летом, хореограф снова переделывает сцены прямо по ходу.

Прима Мариинского – Диана Вишнева – два года ждала начала репетиций. Ради Татьяны отвергла многие заманчивые предложения. Погрузилась в пучину страстей, воспоминаний, снов.

Не только танец. Джон требует актерское проживание, в котором эмоции, чередуются с паузами и молчанием. «Он задает тебе определенную мотивацию, и дальше у тебя уже есть твоя свобода. Насколько ты можешь в себя заглянуть, насколько ты можешь понять, что он хочет сказать», – объясняет прима-балерина Мариинского театра Диана Вишнева.

Хореограф тридцать лет шел к своей «Татьяне». Он застал время, когда его учитель Джон Крэнко поставил «Онегина», но Ноймайер был глух к страданиям русского аристократа. Опера Чайковского тоже не особо волновала. Его потрясла откровенность и обреченность Татьяны, защищавшей право на счастье, которое было так возможно. «Джон Ноймайер настаивает, что он был очень близок Пушкину. Для него главное – Пушкин, отношения между героями», – говорит куратор проекта Ирина Черномурова.

Дмитрий Соболевский никогда не страдал еще так отчаянно. Не в претензии, что его Онегин в тени Татьяны, особенно такой. С Дианой Вишневой солист Станиславского и Немировича-Данченко танцует впервые. На репетициях работают так, словно это генеральный прогон. Вишнева не признает полутонов, не щадит ни себя ни других.

Для Ольги Ноймайер придумал ослепительно алое платье. Ветреная, капризная, влюбленная барышня, привыкшая к обожанию, нравится Ольге Сизых. Балерина не скрывает симпатии к своей героине, напоминающей избалованного ребенка. «Набор движений такой шустрый, легкий. Она во всех своих движениях быстрая, легкая», – уверяет прима-балерина театра Станиславского и Немировича-Данченко Ольга Сизых

Ноймайер – еще и автор либретто, декораций, костюмов, даже световую партитуру придумал сам. Любитель трансформеров и тонкого муара, изыска и лаконизма, тонкий знаток русской литературы и искусства. Он цитирует роман Пушкина с любого места. Но сердце его принадлежит только Татьяне.

Новости культуры