Собрание слов Большое интервью Кирилла Крока

МАКСИМОВ: Добрый вечер. Я, готовясь к этому эфиру, вспомнил, что Анатолий Васильевич Эфрос, последний его спектакль в театре на Малой Бронной назывался «Директор театра» по пьесе Дворецкого, был замечательный совершенно спектакль, и Дима Крымов придумал такую декорацию, когда декорации не было, было такое открытое пространство, и зрители понимали, что директор театра это хозяин театра. Это были советские времена, и отчасти это было так. Я с тех пор очень хочу побеседовать с каким-нибудь директором театра, потому что очень интересная должность, очень, мне кажется, такая интересная, не очень понятная и совсем не афишируемая это должность. Я-то, конечно, хотел побеседовать с тем человеком, который к нам сегодня пришел, но думал, что это вряд ли удастся, потому что это директор самого успешного нашего сейчас театра. И кроме всего прочего это человек, с которым мы вместе делали один из моих спектаклей, когда он работал в одном маленьком московском театре. Я думал, он не придет, а он пришел. Кирилл Игоревич Крок, директор театра имени Вахтангова. Здравствуйте.

КРОК: Добрый день.

МАКСИМОВ: Мы про все поговорим, и про маленькие театры, и про слияние театра Вахтангова с театром Рубена Симонова, или не про слияние, про все, и про ситуацию театральную. Но я сначала хочу понять, скажите мне, пожалуйста, Кирилл Игоревич, что заставляет человека заниматься театром за кулисами? Вот, что заставляет человека заниматься театром на сцене, я понимаю, там слава, это понятно. А за кулисами? Вот человек работает все время рядом с кем-то, и все время, он как бы рядом, но при этом он не в центре внимания, он не выходит на поклоны, и вы, кстати говоря, редко даете интервью, спасибо, что вы к нам пришли. Что вас когда-то заставило заниматься этим?

КРОК: Ну, вы знаете, наверное, меня заставило то, что с детских лет мои родители, наверное, не было месяца, когда я не ходил в какой-либо театр с мамой, поэтому такая какая-то прививка хорошим театром, детским театром у меня с детства. Я вообще считаю, что директор театра должен быть поменьше в публичной сфере. К сожалению, в театре Вахтангова, к сожалению, это не лукавлю, этого не получается. На самом деле, я для себя считаю самой главной оценкой своего труда, когда в конце спектакля полный зал стоя аплодирует актерам, которые на сцене, нашим актерам, и я вместе с ними. И для меня это высший катарсис, высшая похвала, высший итог деятельности сегодняшнего дня и итог деятельности директора.

МАКСИМОВ: Скажите, пожалуйста, всегда на премьерах кланяются артисты, потом артисты хлопают, куда-то в за кулисы, и из-за кулис выходят режиссер, художник.

КРОК: Да, создатели спектакля.

МАКСИМОВ: Никогда не выходит директор.

КРОК: Ну, а зачем директору нужно выходить?

МАКСИМОВ: Понятно, а неужели совсем нет, ну, не зависти, а как-то обиды, что они стоят на сцене, кланяются, а вы в это время за кулисами.

КРОК: Нет, вы знаете, никогда нет, потому что есть все-таки понимание – есть творец в театре, а есть те люди, кто ему помогают, и есть люди, кто обслуживает этого творца. Так вот я себя всегда в театре отношу к обслуживающему персоналу.

МАКСИМОВ: Ну, то есть вы изначально отводите себе роль второго человека, не главного?

КРОК: Нет, абсолютно не главного, потому что я глубоко убежден, что в театре главный не директор, не бухгалтерия, не юрист, а главный – лидер художественный, творец, за которым идут артисты, которого слушают, который для них является учителем, богом театральным, которого они воспринимают, как некую мессию. И если этот человек еще и талантлив, и человек успешен, то, ну, что можно лучшего пожелать для театра.

МАКСИМОВ: Все спектакли Римаса Туминаса, не все последние, а все спектакли Римаса Туминаса на сцене театра Вахтангова, мне кажутся выдающимися театральными работами. «Улыбнись нам, Господи» последняя работа, это просто, мне кажется, не совсем даже театр, это выход вообще за рамки театра и за рамки всего остального. Когда у Туминаса приходит какая-то идея, и он говорит вам: я хочу то-то и то-то, может быть такое, что ему директор театра скажет: знаете, это очень хорошая идея, но мы не потянем, это дорого. Потому что все спектакли Туминаса, они еще помимо всего прочего очень такие мощные постановочно. Такое может быть?

КРОК: Ну, вы знаете, в театре Вахтангова быть этого не может, потому что я работаю в очень успешном с точки зрения экономики, в очень успешном театре. Наверное, в каком-то другом театре, да, к сожалению, директор может говорить, что, ну, наверное, вот это мы не потянем, на это у нас нет денег. В отношении спектаклей Туминаса быть даже не может этого. Если даже денег вдруг не хватит, то я всегда их найду.

МАКСИМОВ: Где?

КРОК: У людей. У нас была такая ситуация, что нам нужно было ехать на гастроли, вот сейчас мы едем в феврале с «Евгением Онегиным» в Лондон на пять спектаклей в театре Барбикан, это крупнейшая площадка города Лондона.

МАКСИМОВ: Давайте, чтобы слушатели поняли, что происходит. Театр Вахтангова везет не куда-нибудь, а в Лондон, не что-нибудь, а «Евгения Онегина». Ну, это просто, мне кажется, да, хорошо, вот надо ехать.

КРОК: Вот нужно ехать. Это огромнейший бюджет, порядка 18 миллионов рублей был до того момента, когда курс евро или доллара стал таким, каким мы знаем его сейчас. Это было 18 миллионов. Естественно, нужно было где-то искать людей, кто нам может в этом помочь. И я воспользовался случаем, когда к нам на спектакль «Евгений Онегин» просилась придти Прохорова Ирина Дмитриевна, которая возглавляет фонд Михаила Прохорова. Она пришла, посмотрела спектакль, была в восторге после этого, и я к ней напросился на прием и попросил ее помочь театру, убедил, чтобы они нас профинансировали в этом вопросе хотя бы частично. И мне очень приятно, что фонд, несмотря на то, что была уже сверстана и программа на год, это была середина года, и все деньги уже были распределены, нашел такую возможность.

МАКСИМОВ: А в начале вот этого отношения лежит ее восторг от спектакля

КРОК: А вначале всегда в театре лежит спектакль, вначале лежит культурный художественный продукт. Вот, если он есть, то все вокруг него, с моей точки зрения, складывается. Если его нет, ну, никакими пиар-усилиями ничего не сделаешь, и не надо там, знаете, есть некоторые деятели у нас в театре, которые все время говорят: да вот это мафия, есть кукловоды там где-то за сценой, которые хотят нам что-то навязать. Вы сделайте культурный продукт, но не так, чтобы вы думали, что это продукт только в вашем понимании, что это искусство, чтобы это было общее, общетеатральное признание или большинство театрального мира это признавало, и все, и, поверьте, будут и гастроли, будут и фестивали, будут зарубежные поездки, все будет, потому что в основе театра лежит художественный продукт.

МАКСИМОВ: Вот вы говорите, что это экономически успешный театр. Эта экономика театра из чего, в основном, складывается?

КРОК: На сегодняшний день в России экономика любого театра складывается из субсидий, которые дает учредитель, государство на выполнение государственного задания и тех средств, которые театр зарабатывает сам на, первое – показе спектаклей, гастрольной деятельности и, если у вас есть какие-то спонсоры или меценаты.

МАКСИМОВ: Если брать процент, ну, так условный процент, сколько процентов государство дает и сколько театр сам?

КРОК: На сегодняшний процент в театре Вахтангова, ну, это абсолютно уникальный случай, это все признают, такого нет больше нигде в России, мы даже по итогам того года обогнали немножко Московский Художественный театр, что на один бюджетный рубль театр Вахтангова зарабатывает 2,5 рубля. То есть, если говорить в миллионах, то, к примеру, за тот год доход театра от продажи билетов и гастролей составляет 452 миллиона рублей.

МАКСИМОВ: Это значит, что заполняемость зала стопроцентная всегда?

КРОК: Заполняемость зала не может быть 100-процентная, она у нас 98 процентов по итогам года, 98,3.

МАКСИМОВ: Я должен сказать нашим слушателям, что это огромная цифра, просто запредельная.

КРОК: Но это 1155 мест зала.

МАКСИМОВ: А почему не может быть 100-процентная?

КРОК: Ну, потому что в любом зале, особенно в театре Вахтангова мы оставляем, закрываем от продажи один ряд, потому что приходят гости, приходят журналисты, приходят артисты других театров и, естественно, мы их сажаем.

МАКСИМОВ: То есть, по сути, в зале сидит 100 процентов зрителей.

КРОК: В зале сидит 100 процентов, а вот эти места, которые мы не отдаем в продажу изначально при начале продаж билетов, то вот и получается, они дают вот эти 3-4 процента.

Полностью интервью с гостем слушайте в аудиофайле.