Собрание слов Большое интервью Сергея Белоголовцева

ГОЛУБКИНА:  Здравствуйте, Сергей Геннадьевич Белоголовцев.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Здравствуйте, Мария Андреевна Голубкина.

ГОЛУБКИНА:  В нашей программе присутствует гость, наш дорогой, любимый Сергей Геннадьевич Белоголовцев.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Добрый вечер, дорогие друзья.

ГОЛУБКИНА:  Мы сейчас с Сергеем Геннадьевичем пошутим, если сможем.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Ну, да, так в процессе. Так специально не будем шутить, а, если к слову придется, так чего же не пошутить.

ГОЛУБКИНА:  Сергей Геннадьевич, ну, начнем сначала, правильно, с момента вашего зачатия, во-первых.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Я его помню не точно.

ГОЛУБКИНА:  Ну, приблизительно.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Видно, память моя однобока.

ГОЛУБКИНА:  Ну, приблизительно расскажите, пожалуйста.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Ну, я родился в прекрасной и чудесной семье.

ГОЛУБКИНА:  Родился. О зачатии я говорю.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Ну, как может человек  про зачатие что-то говорить.

ГОЛУБКИНА:  Ну, пофантазируйте, представьте.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   За  9 месяцев до 2 апреля 1964 года. Очень романтическая история.

ГОЛУБКИНА:  Ваши родители,  давайте, они уже…

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Папа закончил Саратовский политех, поехал по распределению во Владивосток работать в институт преподавателем физики и на «картошке» познакомился с моей мамой, студенткой этого вуза. Она была прекрасная коротко стриженная блондинка, в очень красивой модной штормовке и в кедах «два мяча», китайских. И папу настолько  это поразило, что он предложил ей руку, то бишь, и сердце.

ГОЛУБКИНА:  Прямо на «картошке»?

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Ну, тут уж как-то вот, наверное, да, наверное, на «картошке». Ну, он, может, на «картошке» только с ней познакомился, а руку и сердце потом в более, может быть, какой-то располагающей для этого обстановке.

ГОЛУБКИНА:   Они не рассказывали, как он делал предложение?

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Слушай, вот это огромное упущение, я вот этого ведь не знаю.

ГОЛУБКИНА:  Что, правда, что ли нет?

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:    Я вообще как-то плохо знаю про свою семью все почему-то, это очень плохо.

ГОЛУБКИНА:  А где родители вообще?

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Родители живы, здоровы, в городе Обнинске проживают, в городе мирного атома. Как я его называю, «город Обнинск, город сноб, город труженик».

ГОЛУБКИНА:  Душа в душу. А почему же они не рассказали? А ты своим детям рассказываешь, как вы с мамой встретились, как вы влюбились друг в друга?

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Ну, да, наверное, рассказывал больше, чем они. Ну, у нас, видишь, наверное, просто не такие доверительные отношения были с мамой и с папой, хотя я бесконечно их люблю, и с мамой мы очень близки в том плане, что она мне дала очень много…  очень много творческого от мамы, а от папы больше артистического. Папа был очень хороший актер, хоть он и работал преподавателем. Ну, наверное,  преподаватель хороший и должен быть актером хорошим.

ГОЛУБКИНА:  А преподаватель чего?

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Физики.

ГОЛУБКИНА:  Физики в институте.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   В институте. В Обнинском филиале МИФИ он раньше преподавал, а сейчас  есть отдельный институт ИАТЭ называется, институт теплоэнергетики атомной в городе Обнинске.

ГОЛУБКИНА:  Я хочу сказать,  Сергей Геннадьевич, родители у вас, видимо, замечательные.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Прекрасные.

ГОЛУБКИНА:  Актер-то вы прекрасный, вы будете смеяться, несмотря на отсутствие  актерского образования, ну, профессионального, я так понимаю.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Мне кажется, я его уже получил.

ГОЛУБКИНА:   Ну, это, безусловно. Не было специализации.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:  Не было.

ГОЛУБКИНА:  Потому что институт был совершенно другой.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Горный Московский, физико-технический факультет.

ГОЛУБКИНА:  Вот это очень интересно. Как студенческие годы проходили?

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Ну, студенческие годы проходили вообще бесподобно, и я прям, меня, знаешь, такое, а студенческие годы это прям какое-то, когда мне плохо или, наоборот, когда мне очень хорошо, чтобы было еще лучше, я начинаю это вспоминать, этим грезить.  Была потрясающая атмосфера в горном институте. У горного института же огромная история такая творческая. Первые КВНы московские, вот еще те, еще, когда Масляков с Жильцовой вел, или не с Жильцовой, не важно, когда вот те еще КВНы, еще те до закрытия, там команда горного института была очень мощная. Кстати, вот Михаил Борисович Борисов, известный, наверное, вам.

ГОЛУБКИНА:  Педагог.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Да, педагог.

ГОЛУБКИНА:  Он там начинал?

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Да, он там начинал.

ГОЛУБКИНА:   Педагог Щукинского училища.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:  Да, педагог Щукинского училища, актер, телеведущий, он потом к нам как-то даже приезжал  на наши посиделки КВНовские, даже нам чего-то там подсказывал, показывал, какие-то актерские штучки  нам подсовывал в хорошем смысле слова. И в горном институте такая была атмосфера, она была всегда очень творческая. То есть многие вузы, в которых это как бы убили, но оно жило вот там. Вот, например, тот же Донецкий политех, знаменитая КВНовская команда, где там Сивохо, Федя Гапоненко, вот эти все прекрасные ребята,  это тоже все как бы у них жило, жило,  где-то там в подполье ушло, ну, не то, что в подполье, театральные какие-то были организации, какие-то агитбригады в этих вузах во всех. Вот у нас в горном была потрясная история, потому что у нас был ремонт все время актового зала, то есть я пять лет проработал на стройке этого старого корпуса, на реконструкции. У нас был один день, мы не ходили на уроки, а ходили на стройку, как идиоты таскали там мусор какой-то и цемент, раствор. И при этом  эта вся творческая  история, она ушла в лес натурально.

ГОЛУБКИНА:  Это как это?

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Вот в лес натурально. У нас был потрясающий военно-патриотический клуб, потому что…

ГОЛУБКИНА:  А, вы ходили в походы, что ли?

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Мы ходили в походы.

ГОЛУБКИНА:  Это, как  КСП.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Это вот было, да, это было КСП. У нас был клуб военно-патриотический, который два раза в год устраивал слеты.

ГОЛУБКИНА:  А где это происходило?

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Это был четырехдневный КВН. Это происходило в деревне Кременки.

ГОЛУБКИНА:  Это в каком районе?

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Деревня Кременки это рядом с Серпуховом, с городом прекрасным. Потому что там у нас в институте формировалась дивизия ополчения, она, естественно, была разбита сразу в первом же бою.

ГОЛУБКИНА:  Это в смысле, это во время Великой Отечественной войны?

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Да. Но при этом они проявили себя, как какие-то большие герои, и на базе  вот этой ополченческой дивизии потом сформировалась дивизия уже такая профессиональная, боевая, которая дошла до Берлина. И так она славно шла, она там всех лупасила этих фашистов проклятых.

ГОЛУБКИНА:  А вернулась и поступила обратно в институт.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Ну, кто-то поступил, кто-то не поступил.

ГОЛУБКИНА:  Доучился.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Нет, просто в том здании записывали в добровольцы людей, и она именно вот в этом здании сформировалась, и ее изучали военные следопыты. Был клуб  очень мощный, и была агитбригада при этом клубе, и клуб, чтобы рекрутировать в агитбригаду  хороших людей, устраивал такие вот слеты четырехдневные, такие КВНы большие. Ой, чего мы там только ни делали.

ГОЛУБКИНА:  То есть это было еще до КВНа телевизионного.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Это было до КВНа телевизионного.

ГОЛУБКИНА:  Это просто вы взяли в основу игру эту.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Да, в основу игру эту взяли, растянули это на 4 дня, то есть конкурс капитанов, разминка, конкурс «Домашнее задание», вот это уже большое, в виде спектакля такая уже форма. И мы там дошли уже до того, что мы уже в конце своего обучения, мы уже даже Сартра ставили, представляешь? Сартра ставили в лесу запрещенного.

ГОЛУБКИНА:  Ничего себе, вы виртуозы.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ:   Это я сейчас вспоминаю, и я понимаю, что это было такое безрассудство, такая юношеская шизоидная смелость. То есть мы к этому слету готовились полгода, понимаешь. То есть люди ходили, писали, сочиняли, рисовали, это было такое предвкушение того, что ты сейчас выедешь на 4 дня в лес и там будет такая интеллектуальная битва.

Полностью интервью с гостем слушайте в аудиофайле.