Собрание слов Большое интервью Виктора Сухорукова

ДОЛИН:   Сегодня у нас дорогой гость в студии, прекрасный артист Виктор Сухоруков. Виктор Иванович, здравствуйте.

СУХОРУКОВ:   Здравствуйте, Антон, здравствуйте, все радиослушатели, я очень рад встрече с вами.

ДОЛИН:  Я хотел бы начать вот, с какого вопроса. Ну, я человек киношный и вас узнал по вашим киноролям прекрасным, но я знаю, что начинали вы в театре, и сейчас вы играете несколько ролей, в частности, уже некоторое время играете с большим успехом, я знаю, Тартюфа. Я обратил внимание, что прекрасная мольеровская пьеса сейчас практически по всему миру ставится очень активно снова, как будто какая-то волна произошла – только что немецкий «Тартюф» замечательный в Москву приезжал. А как вы думаете, как человек, все-таки вошедший в эту легендарную роль и существующий с этим на сцене, и как-то контактирующий с залом, видящий его реакцию, что-нибудь произошло такое, что «Тартюфа» и вот эту тему лицемерия и религиозного ханжества снова на поверхность вытащило? Или это какое-то совпадение, случайность?

СУХОРУКОВ:   Я думаю, совпадение, потому что в последние годы все равно мы живем какими-то штилями и цунами. То есть приливы, отливы. Одно время, помню, был период, когда по театрам пошла гулять чеховская пьеса «Вишневый сад», потом еще чуть ли не…

ДОЛИН:  Я помню момент, когда за год трижды поставили «Смерть Тарелкина», это было удивительно.

СУХОРУКОВ:   Да, да. Так и здесь, это, думаю, совпадение. Хотя, когда уже три года  назад Сафонов Паша взял эту пьесу, я тут же открыл «Театральную Москву» и посчитал, их было шесть штук к тому времени. Нет, я думаю, это было просто совпадение. А говорить о ханжестве, о лицемерии, о мошенничестве, о каком-то оборотничестве, хамелеонстве, это же тема мировая и вечная. Вот в любое время берите, ставьте, лишь бы талант у вас был к этому, потому что сегодня я сталкиваюсь с невежеством, безграмотностью, отсутствием редактуры и самоконтроля, какого-то самопознания, познания вообще, очень много дилетантства, очень много примитивности. Вот это самое главное. А то, что будет «Тартюф» или я, например, играю Сарафанова в «Свободной сцене», есть такое агентство.

ДОЛИН:  «Старший сын».

СУХОРУКОВ:   «Старший сын»  Вампилова, я играю Сарафанова с гениальной компанией – там и Евгений Цыганов, Евгений Пронин, Евгения Крегжде, Евгений Стычкин, одни Жени, Жени. Но спектакль-то просто супер.  Там и Оля Ломоносова, Граня Стеклова. Почему я их всех поименно называю - и Неведров Игорь, ведущий актер театра Виктюка, там же тебе Роман Полянский маленькую играет эпизодическую роль, но как, ярчайшим образом - потому что сегодня я выброшен как-то, вытолкнут или отодвинут из кинематографа на территорию театра и очень об этом не жалею, как я говорил вам, Антон, перед началом нашей встречи. Судьба то ли крыльями, то ли костылями вытолкнула меня на театральное пространство, и я счастлив, потому что здесь я испытываю катарсис, радость и профессиональную какую-то закалку имею, потому что я считаюсь как бы, почему как бы, потому что у меня трудовая в  Академическом театре Моссовета, и я числюсь как бы в театре, хотя все равно считаю и чувствую себя свободным художником. И у меня там и царь Федор Иоаннович в спектакле Юрия Еремина «Царство отца и сына», и спектакль «Р.Р.Р», приходите, увидите.

ДОЛИН:  Порфирия играете.

СУХОРУКОВ:   Да, я играю Порфирия Петровича. Сказка. У нас молодежи, аншлаги, такого сейчас в кинотеатрах не увидишь, а билеты не дешевые.

ДОЛИН:  Слушайте, ну, вот тоже я не верю в случайное совпадение, воля ваша, только что же вы были у Говорухина в очень любопытном фильме «Weekend», там же ваш герой такой же Порфирий Петрович.

СУХОРУКОВ:   Я не буду скрывать, как раз я репетировал «Р.Р.Р» Порфирия Петровича в театре и снимался у Станислава Сергеевича в роли следователя в одно и то же время.

ДОЛИН:  Я вот не знал про это, просто опознается моментально герой Достоевского, хотя там довольно дикий и причудливый сценарий, совершенно, казалось бы, не из нашей жизни, то есть формально из нашей, но не совсем из нашей, и все равно.

СУХОРУКОВ:   Ну, его поругивают, тоже поругивают сам фильм. Я  могу остановиться конкретно на этой истории под названием «Weekend». Это была последняя моя встреча со Станиславом Говорухиным, я с ним работаю со времен фильма «Не хлебом единым» по Дудинцеву.

ДОЛИН:  Да, я помню этот фильм.

СУХОРУКОВ:   И потом как-то мы  подружились и четыре картины я с ним сделал. Ну, вот вы как-то отмечаете ее сейчас хорошо, а другие солидные люди поругивают и говорят, что это неудача, что он провалился в прокате. Не буду спорить, дискутировать на тему этого фильма, к сожалению, он тоже долго лежал на полке, чего-то вылеживался, выжидал. И на эту тему мне хочется,  Антон, тоже поговорить об одной картине под названием «22 минуты». Ну, я закончу о своем театральном пути только для того, чтобы к этому не возвращаться или возвращаться только по необходимости. Так вот, Порфирия Петровича играю, дальше у меня Тартюф, это в Театре на Малой Бронной, я играю замечательного еврея Авнера Розенталя приглашенным актером в Театре Вахтангова у Римаса Туминаса «Улыбнись нам, Господи», за роль которую я уже призы собираю. Вот и «Черешневый Лес» меня наградил, и газета «Московский комсомолец», я получил приз за эту роль. Я счастлив, я купаюсь, я там преображаюсь. И когда мне говорят: «Как ты хорошо выглядишь», да только потому, что  меня труд красит, меня труд молодит, я это делаю в театре с большим удовольствием, чего не могу сказать о кинематографе, который меня баловал в первый кризис, который был в 90-е годы, когда действительно газета танцевала по коридорам от сквозняков на «Мосфильме», я это сам видел, когда мышки бегали по киностудии Горького. А я снимался, у меня был Балабанов, у меня был Мамин, у меня был Мельников, у меня были гениальные режиссеры в то время, и, конечно, те работы  оставили, украсили мою биографию, чего не скажешь о сегодняшнем дне, потому что, не знаю, может быть, время мое ушло, может быть, теперь как бы… Потому что в то время, когда я в 90-е  годы служил в кинематографе, меня спросили: «А что для вас важнее кино или театр, что вы больше  любите?»  Я говорю: «Там, где меня любят, там и дом». Конечно, я говорил: театр – это дом, а кино – это дача, дача может быть,  может не быть, а дом должен быть всегда. Потом я, конечно, признался в любви кинематографу, потому что он меня так приманил, что я занаркоманился  кинематографом, и я уже не мыслил себя без кинокамеры, съемочного процесса и вот этой атмосферы. Но всему приходит конец, и я понял, что ни к чему нельзя привязываться, ни во что и ни в кого влюбляться нельзя в профессии, надо как-то жить очень рационально, расчетливо и, извините, талантливо. И там, где нет места таланту  или твоему развитию, надо оттуда уходить, не сожалея.

ДОЛИН:  Слушайте, ну, у вас получается настоящий сейчас, вы говорите: кончилось, время ушло... но у вас сейчас настоящий ренессанс театральный, по тому, что вы рассказываете.

СУХОРУКОВ:   Да, да.

ДОЛИН:  То есть, наоборот, период совершеннейшего цветения и радости, и внутреннего какого-то поиска, и нахождения себя, правильно?

СУХОРУКОВ:   Мало того, я вдруг вспомнил книжку Эфроса «Репетиция любовь моя», когда, прочитав ее, я ерничал, говорил: ой, репетиция, любовь, какая может быть любовь, когда это занудный процесс поиска, потерь, изобретений, ломки и так далее. Когда что-то собирается, не получается, когда ты весь долго работаешь, весь мокрый, липкий, скучный, занудный, уставший, похмельный, а у тебя ничего не получается. А потом я вдруг понял: я сегодня испытываю большую радость именно от репетиций, потому что это позволяет мне познавать самого себя, делиться своими фантазиями с другими, что-то такое сочинять. Конечно, наверное, здесь есть и опыт, и прожитый какой-то большой пройденный путь, и какие-то приобретения, штампы. А что такое золото у Гобсека? Это у актера штампы, наработки, как скажет Георгий Георгиевич Тараторкин, у которого будет юбилей в январе, и мы с ним под руководством режиссера и руководителя театра Моссовета Хомского Павла поставили «Римскую комедию», это моя сейчас свежая премьера, «Римская комедия» по Леониду Зорину. Когда мы с ним что-то там репетировали, он говорил: «Это все штучки». А я говорю: «А я люблю штучки».

ДОЛИН:  Про штампы тоже ведь известное выражение, что просто выдающийся актер отличается от не талантливого тем, что у не талантливого мало штампов, а у выдающегося их полно.

СУХОРУКОВ:   И еще талант заключается в том, что эти штампы надо использовать очень, очень  правильно. То есть один их использует, лишь бы заполниться, лишь бы там что-то продемонстрировать, а талантливый человек использует их по назначению.

Полностью интервью с гостем слушайте в аудиофайле.