Собрание слов Большое интервью Веры Глаголевой

МАКСИМОВ: Мы сейчас с нашей гостьей обсуждали главную проблему сегодняшнего эфира – на «ты» нам быть или на «вы», поскольку, я не буду скрывать, что Вера Глаголева сегодня у нас в гостях, она не просто моя знакомая, а один из ближайших моих друзей, из самых таких душевных, поэтому будем мы на «ты».

ГЛАГОЛЕВА: Да, да, с удовольствием.

МАКСИМОВ: Потому что мы же не можем обманывать слушателей.

ГЛАГОЛЕВА: Потому что мы, в принципе, знаем друг друга лет…

МАКСИМОВ: Не надо об этом говорить.

ГЛАГОЛЕВА: Почти 20. Ну, так и скажем, даже не просто знаем, а дружим лет так 16.

МАКСИМОВ: На моих глазах Верины дочки некоторые подрастали, а некоторые просто рождались, и вырастали дальше.

ГЛАГОЛЕВА: Да, кстати, рождались. Значит, 21 год, рождались.

МАКСИМОВ: 21 год, да. Тем не менее, есть вопросы, которые мы не обсуждали. Мне было бы очень интересно знать, я хочу начать, естественно, с главного события твоей жизни, как я понимаю, с последнего фильма. Это же главное событие жизни?

ГЛАГОЛЕВА: Ну, наверное.

МАКСИМОВ: Я знаю, это происходило на моих глазах, что эта история очень долго делалась. Сколько лет?

ГЛАГОЛЕВА: Ну, я думаю, что около четырех лет. Так серьезно три года, потому что мы начали писать сценарий три года назад.

МАКСИМОВ: Значит, три года, а соответственно, ну, еще год были мечты, были разговоры, когда Вера говорила: «Я хочу сделать «Месяц в деревне» Тургенева, но это никому не надо».

ГЛАГОЛЕВА: И мне кто-то говорил: и не надо. Кто-то мне, вот, кто напротив сидит, говорил: «Не надо. Кому нужен Тургенев сейчас?» – сказал мне Андрей Максимов.

МАКСИМОВ: Но он тоже ошибается.

ГЛАГОЛЕВА: Не думаю, не думаю.

МАКСИМОВ: Но я никогда не спрашивал, а почему было такое, я позволю себе слово, упертое желание это делать? Вот, с чем это связано? Прям вот это, причем были же какие-то другие предложения.

ГЛАГОЛЕВА: Я не могу сказать, что я, во-первых, ничего интересного так и не было за эти годы, во-вторых, хотелось после «Одной войны» сделать что-то значимое, потому что как бы современцы меня не очень привлекают, к сожалению, наверное. Я не читала ничего более. Ну, «Одна война» это какой-то критерий уже, поэтому как бы ниже не хочется опускаться и не хотелось. Поэтому классика, она как бы вообще, мы знаем, что классика это навсегда, поэтому хотелось прикоснуться к прекрасному, просто к прекрасному. Потому что красивые люди, красивые чувства, красота вокруг, красивые имения, красивые костюмы, красивые лица, которых уже нет, вот это все, наверное, совокупность вот этого всего.

МАКСИМОВ: А почему Тургенев?

ГЛАГОЛЕВА: Потому что Бунин, конечно, было бы тоже здорово, Бунин.

МАКСИМОВ: Здесь сидел режиссер, который недавно снял Бунина.

ГЛАГОЛЕВА: Да? Ну, вот это тоже счастье работать. Вообще счастье работать с таким материалом, потому что это такие вещи, которые действительно навсегда, чувства навсегда. Вот разбор ролей это самое интересное, что есть в нашей профессии. Особенно классических ролей, потому что сегодняшний день, он менее привлекателен для меня, потому что нет внутренних каких-то посылов, нет внутренних каких-то переживаний. Ну, они, наверное, есть, но они, вот не приходил ко мне такой сценарий, где меня потрясло бы вот именно…

МАКСИМОВ: Ну, как нет, за 20 лет нашей дружбы я видел огромное количество твоих собственных душевных переживаний разных. Ну, там по поводу детей, по поводу…

ГЛАГОЛЕВА: Ну, это другое, это все мельче намного. Ну, не потому что мельче, мне хотелось кроме внутренних переживаний, чтобы и внешне глаз радовался. У меня глаз радовался, когда я находилась в этой усадьбе, я видела этих красивых людей, мне это нравится.

МАКСИМОВ: Я должен сказать, что я, когда посмотрел картину, у меня тоже глаз радовался и это, конечно, какое-то совершенно кино в хорошем смысле слова не сегодняшнее, оно про какую-то совсем другую жизнь, что само по себе замечательно. Но не было ли и нет ли страха, он должен быть, что, а это надо вообще кому-то, вот эти красивые лица, красивые усадьбы, красивые чувства?

ГЛАГОЛЕВА: Ну, вы знаете, если это надо хоть кому-то, то это уже хорошо. Людям, которым не хватает этого, наверное, вот этой красоты, к которой привыкли – к красивой музыке классической, к хорошим, красивым картинам, к Третьяковке, ходят в Третьяковку, ходят на выставки, слушают красивую музыку. Я думаю, что вот этим людям это надо, другим это не надо. Кто смотрит, не буду, конечно, говорить какие-то конкретные вещи, но кто смотрит… Вот я, например, не люблю, совсем не люблю компьютерные вот эти вот фильмы, вот эти блокбастеры, фэнтэзи, меня совершенно это не трогает. Меня трогает старое русское кино. Я имею в виду кино Хейфица «Дама с собачкой». Ну, вот для меня, посмотрев «Даму с собачкой», намного более как-то для меня, для души мне это важнее, чем я посмотрю какие-то спецэффекты безумные, мощные, на которые потрачено 100 миллионов, мне абсолютно это никак.

МАКСИМОВ: Я когда смотрю Баталова с Саввиной, то у меня тоже возникают разные всякие хорошие чувства. Но я думаю, может, мы с тобой устарели просто?

ГЛАГОЛЕВА: Ну, да, может быть, а почему нет. Мы, наверное, устарели. Но мы-то есть, и такие, как мы устаревшие, они тоже есть, поэтому я думаю, что вот для этих людей, я думаю, что это будет откровение такое, потому что все-таки люди, которые смотрели, например, в театре у Эфроса спектакль и запомнили его на всю жизнь, и я тоже.

МАКСИМОВ: Это мы.

ГЛАГОЛЕВА: Да. Я по несколько раз смотрела, и я смотрела разные составы, и сейчас, когда я делала картину, я очень много прочитала, конечно же. Когда-то читала «Репетиция моя любовь», и сейчас я возвращалась к этим книгам. Там есть раздел постановки «Месяца в деревне», и, конечно, это очень интересно. Вот как Анатолий Васильевич разбирал это, он все же записывал, он гениальный человек. И спектакль получился знаковый, он такой очень запоминающийся. И Оля Яковлева прекрасная, и прекрасная и Елена Коренева, и Аня Каменкова. Они делали нечто, от чего дух захватывало тогда.

МАКСИМОВ: Мы вернемся еще обязательно к этому фильму, безусловно, но я, раз возникла фамилия Эфроса, я не могу не спросить, а как он с тобой репетировал «В четверг и больше никогда»?

ГЛАГОЛЕВА: Никак. А я подготовленная, когда меня утвердили, я, конечно же, схватилась за эти книжки и читала их. И думала «Репетиция моя любовь», это мы будем с утра до ночи репетировать, и я думаю, ну, как, как, я же ничего еще не знаю. Ничего. Он в кино работал совершенно по-другому, и меня это удивило, честно говоря. Он же сам актер бывший, и он очень хорошо сам показывал. И вот он показывал, и если бы все актеры повторяли за ним то, как он показывал за всех.

Полностью интервью с гостьей слушайте в аудиофайле.