Собрание слов Большое интервью Андрея Кнышева

МИТРОФАНОВА:  В гостях у меня сегодня Андрей Гарольдович Кнышев. Здравствуйте,  Андрей Гарольдович.

КНЫШЕВ:   Здравствуйте всем.

ФРАЗА ДНЯ:  «В человеке все должно быть прекрасно, но не до такой же степени».

МИТРОФАНОВА:  Как вступление скажу. Однажды я пригласила в прямой эфир женщину историка, она с очень большим именем, Наталья Басовская. И она пришла, рассказывая о королях, в общем, о столетней войне, как-то так. И она обложила весь стол такими своими заметками. Я еще думаю: столетняя война, конечно,  столько событий. И тут пришел Кнышев. Если бы видели, что у нас на столе – его три книги, его распечатки, его какие-то заметки на полях, он открыл компьютер. Друзья, он просто здесь устроил кабинет.

КНЫШЕВ:  Компьютер я машинально открыл, это уже просто синдром. Я просто, как такой повар, который, ну, что будем готовить, а он разложил там свеклу,  консервированную кукурузу, воблу, не знаю, клубнику. И, в принципе,  понадобится, может, вообще что-то другое. Ну, так, чтобы было.

МИТРОФАНОВА:  И как всегда, мы побежим еще и в магазин за чем-то.

КНЫШЕВ:  Пошлем лучше кого-то.

МИТРОФАНОВА:  Ну, может быть, и так, кто помоложе, это считается. Ну, ты у нас достаточно  взрослый товарищ и уверена, большему числу людей, большему количеству людей ты знаком. Но вдруг среди нас есть люди, которые родились после 1987 года, ближе к 90-м?

КНЫШЕВ:  Да что там, бери выше, после 2000-го.

МИТРОФАНОВА:  Даже так? А этим людям уже, кстати, почти 15 лет.

КНЫШЕВ:  Это личности сложившиеся уже просто.

МИТРОФАНОВА:  Можно тебя попросить  небольшую справку, которую бы ты дал сам о себе, потому что все эти Википедии… хотя я еще распечатала альтернативную справку о тебе с твоего личного сайта.

КНЫШЕВ:  Ой-ой-ой, нет, вот о себе это… «Жизнь дается человеку один раз, чтобы не частил».

МИТРОФАНОВА:  Хорошо, тогда я. Родился 5 ноября, все ясно, 1956 года, Москва. И вот тут уже начинаются вопросы. Москва, российский писатель-сатирик. Я слышала от нашего с тобой гуру, писателя Арканова, он очень расстраивается, когда его называют сатириком, и называли в молодости. Он сказал, что просто писатель я, а вот какой уж я  сатирик или прозаик, или что-то, зачем людей так называют. Вот ты сам себя как?

КНЫШЕВ:  Да, я думаю, да, это просто такое отсутствие, вот свято место пусто не бывает, поэтому, чтобы заполнить, изобрели  такое вот словосочетание. Оно идет больше, наверное,  с позднезастойных  времен, с такой фигуры автора с листочками на сцене, который читает свои юморески. Такой stand-up, comedy советских времен. Но вообще просто, если человеку дан какой-то дар, способность что-то, допустим, остро выразить или подметить как-то, для меня это просто способ мышления. Поэтому у меня есть какие-то не только в жанре юмора, но  в жанре  серьезного какие-то и короткие, и подлиннее. И поэтому я бы предпочитал, если бы было такое слово «писатель-придумщик». Ну, потом я занимался и занимаюсь, кто знает, как повернется, не только бумажным словом, но и зрительными образами, телевидением, возможно, кино будет когда-нибудь, не знаю. Поэтому вот криэйтор, не знаю, придумщик, выдумщик. Мне интересно играть просто со смыслом, со словом, с парадоксом, уменьшать объект, преувеличивать его и так далее, и из этого извлекать смыслы какие-то. Поэтому это такое дежурное клише.

МИТРОФАНОВА:  Давай «сатирика» зачеркнем тогда.

МЫСЛЬ ДНЯ:  «Тихого, скромного, интеллигентного человека необходимо перед употреблением взбалтывать».

МИТРОФАНОВА:  О личной жизни твоей, кстати, мало вообще, кто ее знает. Ты какой-то доступный минимум людям позволяешь знать?

КНЫШЕВ:  Я не подходящий для этого фрукт. Что с меня взять, никаких эпатажных выходок, понимаете,  я не занимаюсь бейсджампингом с небоскребов, или там я не женат на Бейонсе, может, надо послать, какое-то сделать предложение, не знаю, может быть, что-то еще, коллекционировать что-то дикое. Опиши меня, что я сейчас одет в такой костюм…

МИТРОФАНОВА:  Самовяз.

КНЫШЕВ:  Костюм крокодила, на голове оранжевая шапка с божьими коровками такими, очень смешные башмаки с загнутыми носами. Видишь, при всем при том я одет, как Арлекин, правда же?

МИТРОФАНОВА:  Функционально, действительно.

МЫСЛЬ ДНЯ:  «Начинать во всяком деле надо с главного. Остальные сами разойдутся».

МИТРОФАНОВА:  Ты считаешь, что медийный человек такой уж совсем, но ты действительно популярный. Ты в свое время был на телеке часто, тебя знают. Те, кто считаются твоими фанатами, вообще за тобой следят пристально и считают большой честью и для себя безусловным каким-то достоинством даже знать тебя и читать твои книги, хотя их немного, их три, но готовится к выходу четвертая. То есть, понимаешь, твоей фамилией, я тебе честно скажу, не знаю, насколько это комплимент, просто люди бравируют: а я его знаю. И вот это уже статусность другого человека повышает. Я могу и о себе так сказать.

КНЫШЕВ:  Ну, ты, конечно, наговорила  здесь таких сложных вещей. С одной стороны, может показаться это вроде бы приятным и лестным, с другой стороны, от этого просто один шаг, от попадания в этот конвейер медийный, от которого я как раз стараюсь отгребать. И это, частично в этом содержится усилие, о котором говорил Антон Павлович Чехов, вот выдавливать из себя раба. В данном случае раба, допустим, страха быть неузнанным или неприглашенным, а из этого читай дальше, не оплаченным, невостребованным.

МИТРОФАНОВА:  Недозаработанным.

КНЫШЕВ:  Да, то есть вот выдавливать этот трепет позорный и страх. С другой стороны, просто чтобы не замещалась вот известность своей известностью, есть такое выражение. Масс-медиа состоит из людей, известных своей известностью.

МИТРОФАНОВА:  Да, да, это как ассистент ассистента.

КНЫШЕВ:  Вот не хочется, так сказать, в каком-то ряду там где-то болтаться. Поэтому я бы с удовольствием делился своим творчеством, и пусть знают, что у этого есть автор, вот он есть автор такой, но остальное должно быть, может быть, как-то в сером тумане. Но иногда, конечно, бывает полезным, чтобы инспектор ГИБДД улыбнулся и  как-то снисходительно тебя отпустил восвояси за выезд на встречную, но это надо как-то регулировать.

МИТРОФАНОВА:  Это комфортная популярность называется.

КНЫШЕВ:  Такой период я тоже проходил, но вот совсем  в батискафе тоже есть свои прелести. Но из него иногда хочется подняться, напустив пузырей, высунуть подзорную трубу.

МИТРОФАНОВА:  Позорную трубу.

КНЫШЕВ:  Такая желтая подводная лодка, чтобы всплыла, что-то такое показала. Причем всплыла где-нибудь в совершенно другом месте. Или, наоборот, все ждут всплытия подлодки, а ты  пролетаешь на дельтаплане.

Полностью интервью с гостем слушайте в аудиофайле.