За кадром О колоколах и звонарях
Программу "За кадром" ведёт Николай Мамулашвили.
Представители самых разных профессий, порой редких, порой экстремальных, но чаще самых обычных, – гости в нашей студии.
Испытатели, врачи, водолазы, пожарные, дипломаты, лётчики, автогонщики, альпинисты, журналисты и спасатели... Этим профессионалам есть, что рассказать об изнанке своей работы, о том, чего мы не знаем, о том, что обычно остаётся за кадром.
Их всех объединяет одно: любовь к своему делу. Это люди с характером, они никогда не отступают. Каждый из них обрёл настоящее признание и находится на своём месте.
Сегодня у нас в гостях – Игорь Васильевич Коновалов, председатель Общества церковных звонарей, глава звонарей московского храма Христа Спасителя и старший звонарь Московского Кремля. Это ведь так?
И. Коновалов: Можно сказать, что так. Просто у нас говорят – старший звонарь Московского Кремля и храма Христа-спасителя, потому что Московский Кремль появился несколько раньше.
Мой первый традиционный вопрос. Почему вы решили стать звонарём? Вам это просто нравилось? Или, возможно, к этому вас подтолкнули какие-то семейные традиции?
И. Коновалов: У нас, у людей православных, существует такое понятие как промысел божий. То есть, если ты вверяешься полностью божьему промыслу, то тебя и выведет туда, куда надо, и ты окажешься в нужном месте в нужное время, как наполеоновские маршалы, когда императору было тяжело.
Дело в том, что я являюсь (правда, узнал об этом несколько позже, чем стал интересоваться колоколами) в какой-то степени потомственным звонарём, потому что мой папа, будучи отроком, был посылаем на колокольню в храм Рождества Богородицы во Владыкине. Это был наш приходской храм. Он и сейчас существует, и сейчас звонит. Так получилось, что в этом году мы отлили колокол туда весом в 1 тонну 300 килограммов, и на нём имя моего папы написано.
Когда мои сверстники, учась в средних классах нашей дорогой советской средней школы, ездили на Выставку достижений народного хозяйства, я почему-то ездил в это же время в Новодевичий монастырь слушать колокольный звон Владимира Ивановича Машкова. В 1983 году мы имели честь работать на руинах Данилова монастыря, с тем, что оставила от него наша родная советская власть. Руины эти были переданы Московской патриархии Русской православной церкви, и в них был создан Административно-духовный центр Московской патриархии, что, собственно, там сейчас и есть. И таким образом мы оказались в церковной среде. Можно сказать, впервые для себя. Так как я интересовался историей нашего Отечества, архитектурой (и до сих пор я интересуюсь и историей, и архитектурой), мне было интересно работать просто из побуждения помочь там, где государство пока не справляется. Мы исполняли и самую квалифицированную, и неквалифицированную, и полуквалифицированную работу, начиная от разбора завалов и кончая помощью в работе над иконостасами Данилова монастыря. И, таким образом, мы попали там на колокольню.
Почему я говорю "мы"? Потому что нас было несколько человек. Один, к сожалению, уже скончался. А я с Даниловой колокольни был призван в Московский кремль.
Сколько вам тогда было лет?
И. Коновалов: Мне было около 30 лет. Это был 1982 год, когда мы начали работать в Даниловом монастыре. Тогда как раз произошли первые сдвиги, некоторые потрясения в нашем обществе. Это уход Л.И. Брежнева, потом началась перестройка, которая, наверное, до сих пор ещё длится.
Игорь Васильевич, вы – председатель Общества церковных звонарей. Почему и как возникла вообще идея создания этого общества?
И. Коновалов: Идея создания общества появилась в ответ на возникновение светской организации – так называемой Ассоциации колокольного искусства России (АКИР). Эта светская организация своей целью выбрала концертные звоны. То есть, были какие-то церкви, предположим, в Музее Малые Карелы, и были какие-то церковные колокола, отторгнутые от церкви в результате революционных потрясений. И тут светские заведения вдруг заинтересовались колокольными звонами. Появились музыканты-ударники, которые вечером стучали на барабане, а утром забирались на церковные колокольни и такой же барабан выводили на церковных колоколах. И апофеозом деятельности этих, так сказать, музыкантов стал концерт на колокольне Покровского собора Храма Василия Блаженного на Красной площади в Москве. А это же то же самое, если кто-то, предположим, вдруг спляшет канкан на Могиле неизвестного солдата.
Приехали эти не совсем трезвые товарищи из архангельского музея Малые Карелы, развесили свои колокола и начали в них тренькать какие-то "перистые облака", звон какой-то к Победе и ещё чего-то, не выдерживая ритм, совершенно не справляясь, вообще не понимая, что такое колокольный звон. Это вот, как на берег аборигенам вдруг выкатило бы какой-то рояль, и кто первым из них подошёл, царапнул по клавишам, тот и музыкант. Или, как ещё говорят, кто первым надел халат, тот и врач.
Поэтому ответом на эту колокольную вакханалию, которая началась в 1974 году, хотя сама Ассоциация была создана несколько позже, где-то в 1989 году, стало создание примерно в 1989 году нашего Общества церковных звонарей, которое должно было отстаивать церковность и вообще традицию того, что называется "русскими колокольными звонами". Эта традиция отстаивается нами и по сей день. Она отстаивается и в деле отливки колоколов, и при построении церковных зданий. Потому что светские архитекторы тоже кинулись в церковную архитектуру. И все мы видим, к сожалению, очень неудачные "ляпы" светских архитекторов, начиная с Поклонной горы, где построено какое-то странное здание.
Вы имеете в виду храм?
И. Коновалов: Да, я имею в виду храм Георгия Победоносца, обляпанный со всех сторон страшилищами великого грузинского скульптора. К сожалению, очень много таких малоудачных храмов строится. Мы стараемся тоже как-то влиять на это, возвращать к традиции и архитектуру, и сами колокольные звоны. Украшения колоколов тоже нужно создавать, иначе у нас будут появляться колокола братвы, что было, к сожалению, в 90-е годы. Такое мы, слава богу, пережили. Сейчас такого уже нет.
Или представьте себе, как какой-то "пуссириот" вдруг начнёт писать иконы по-своему и вставлять их в храм. А почему нет? Всё же возможно, да? Это же свободное творчество. В колоколах то же самое – свободное творчество. Звучать могут и плясовые наигрыши, которые тогда исполняли, да и до сих пор кое-где исполняют, на разных фестивалях и фестивальчиках, которые проходят по России.
Поэтому нужна была какая-то своя внутренняя церковная организация, которая бы, может быть, не противостояла (мы против войны, звонари – самые мирные люди), а просто говорила о том, что есть светское направление, а есть направление традиционное – церковное. Потому что колокольный звон, хотят ли этого светские специалисты или нет, был создан нашим народом, нашим обществом в лоне Русской православной церкви на церковных колокольнях.
Немного об истории. Когда вообще появились первые колокола на Руси? Очевидно, в каких-то летописях есть упоминания? Или, может быть, археологи в своё время раскопали что-то, что считается первыми колоколами? Каково было предназначение первых колоколов? Как они на храмах появились?
И. Коновалов: История Руси не так уже глубока, как, например, история Древнего Египта, Междуречья, Греции и Рима. Она, в общем-то, у нас на виду и на слуху. Как говорят наши исследователи, в частности, Александр Борисович Никаноров, который глубоко разбирается в этих вопросах, в летописи есть указание на то, что князь Владимир вывез из Херсонеса Таврического, из знаменитого Корсуня, "сосуды звенящие, сиречь колокола". То есть, первые колокола попали на Русь незадолго до нашего общего крещения. Это был 988 год, когда состоялся знаменитый поход князя Владимира на Корсунь.
Затем колокола стали распространяться по всей России, а самая главная функция колокола – это созыв, призыв. Колокол отливается из металла, который называется "колокольная бронза". Этот металл даже существовал в советских ГОСТах до 1953 года. Затем его убрали за ненадобностью, оставили только "рынду". Это самый звукопроводный металл. Наибольший процент удара он переводит в звук, в гул, в звон, в звучание. Отсюда колокола церковные, они же и вечевые. Все мы прекрасно помним Великий Новгород. В нём любой, кто был недоволен каким-то существующим порядком, или тот, кто был обижен, мог пойти на Вечевую площадь и ударить в колокол, чтобы собрать вече. Другой, не довольный решением этого вече, шёл к Святой Софии, ударял там в колокол и собирал другое вече. То есть, задача колокола – собирать, оповещать.
Кто может стать звонарём? Должен ли звонарь обязательно быть верующим человеком? Или нет, это не обязательно?
И. Коновалов: Если мы говорим о церковном звонаре, который работает при храме, при церкви, то мы говорим, прежде всего, о вере. Конечно, есть случаи, когда в церквах поёт светский хор, какой-нибудь Свешников или ещё какой хор. Они поют красиво, по нотам, но они по нотам как бы и поют. Знаете, в этом нет души. Душу они не вкладывают в своё пение. Точно таким же образом и светский человек будет просто путать церковный колокольный звон с музыкой. Будет вызванивать какие-то попевки, "Во саду ли, в огороде" или ещё нечто такое. Случается так, что колокола подбираются таким образом, что на них можно и "Чижика-пыжика" сыграть. Если церковный звонарь будет всячески уходить от искушения потешить себя и публику, то светский, неверующий человек, конечно, этому искушению будет поддаваться. К сожалению, и такое сейчас тоже бывает.
Есть ли женщины-звонари или нет?
И. Коновалов: Ну, в женских монастырях. А кто бы там и звонил?
Звонят женщины?
И. Коновалов: Конечно. Известно, что на Руси ещё задолго до татаро-монгольского нашествия в женских монастырях звонили матушки. И сейчас есть. Например, в Пюхтицском монастыре, Толгском монастыре под Ярославлем, где пятитонный колокол весит большой. Там матушки исполняют послушание звонарей. Это не так сложно, нужно только с умом устроить систему управления колоколами: рычажки, педали, всевозможные блоки, оттяжки, и любой, даже физически не очень сильный человек, сможет исполнять колокольный звон. И слух, и зрение снижаются по другому поводу.
Вёл программу Николай Мамулашвили. Режиссёр выпуска Юлия Дунце.
