Собрание слов Большое интервью Павла Когана

РУЖЕЙНИКОВ:  Сегодня у нас в гостях, ну, можно говорить музыкант с большой буквы, можно долго перечислять регалии, которые мы тоже перечислим, конечно, излишних представлений, на мой взгляд, не надо, великий дирижер Павел Леонидович Коган. Здравствуйте.

КОГАН:  Здравствуйте.

РУЖЕЙНИКОВ:  Скажите, а вы, когда вас великим называют, а вы молодой, сильный, здоровый, вы привыкли к этому уже? В лицо-то мало называют, а пишут о вас практически так.

КОГАН:  На мой взгляд, вообще великие-то на небесах.

РУЖЕЙНИКОВ:  Вот  я, поэтому и спросил.

КОГАН:  Сейчас немножко такое всегда употребляется пафосное, может быть, даже преувеличенное определение личностей творческих. Я, честно говоря, за то, чтобы люди делали свое дело и самая большая, важная оценка для нас это понимание слушательской аудитории, их преданность музыке большой, великой музыке, вот действительно великой музыке, и исполнителям тех, которых они почитают, и благодаря которым они получают ту духовную пищу, которая им необходима.

РУЖЕЙНИКОВ:  Павел Леонидович, вот скажите,  у вас была возможность пойти по другой стезе? Извините за слово стезя. Вы из семьи, ну, здесь можно употребить, из семьи, которая дала не одного и великих, и больших музыкантов. У вас была возможность не стать музыкантом, или вы даже с молодых ногтей эту возможность даже и не рассматривали никогда?

КОГАН:  Ну, думаю, что нет, наверное. Я вырос в такой  атмосфере, и для меня это было абсолютно естественным - начало занятий, серьезных, профессиональных занятий музыкой. И так как семья этим жила, так как эта тема присутствовала постоянно, там не было, что называется, разграничений на работу, профессию и отдых, тема присутствовала всегда.

РУЖЕЙНИКОВ:  Это жизнь, просто жизнь.

КОГАН:  Да. Так что для меня не было никакого, наверное, выбора, да я его и не желал, так получилось.

РУЖЕЙНИКОВ:  И это в семье продолжается? Как вы думаете, уже как отец?

КОГАН:  Ну, да, это традиция уже, наверное, знаете. Мы к этому шли, пришли и идем этой дорогой.

РУЖЕЙНИКОВ:  Очень интересный вопрос для меня. Я, на самом деле, хотел задать вам его давно. Это бывает не часто, когда молодой музыкант, у него уже успех, как у музыканта и вдруг он становится дирижером. Вот когда у вас это произошло? Вы скрипач, вы выигрываете престижный международный конкурс, как скрипач, и, тем не менее, вы дирижер. Напротив меня сидит один из самых прославленных русских дирижеров.

КОГАН:  Ну, у меня два профессиональных образования.

РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, разумеется.

КОГАН:  Это не просто так, что инструменталист  встал за дирижерский пульт и начал дирижировать. Профессия дирижера это сложнейшая исполнительская профессия, и к ней должен быть соответствующий подход и соответствующее понимание ее. И я ярый сторонник именно сугубо профессионального подхода к профессии дирижера, считаю, что эта профессия требует многих лет и обучения в начале, а затем всей посвященной жизни ей, профессии. Так что музыкант это понятие широкое. Я встал на этот путь в 5-летнем возрасте, когда я начал заниматься профессионально исполнительской профессией, в частности, профессией скрипача, а дирижер это самостоятельная опять-таки исполнительская профессия. Поэтому говорить о том, что был и перешел или стал, это, наверное, не совсем верно. Я получил два образования, два замечательных образования. В те годы, когда я учился, то образование, которое получал я, получали мы, оно было лучшим в мире, я могу сказать об этом без всякой ложной скромности, но это действительно так. Это лучшее в мире образование,  благодаря которому, собственно говоря, мы и стали, я и мои коллеги встали вот на эти профессиональные рельсы, на которых мы движемся и по сей день.

РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, коль скоро вы затронули вопрос образования, вы знаете, что происходило в Советском Союзе, знали, как преподавали и в консе и, допустим, там в «Мерзляковке». А что сейчас? Вы сказали: было лучшее образование. А что сейчас?

КОГАН:  Ну, сейчас изменилось очень многое, если  не сказать все. Дело в том, что, во-первых, преподаватели, профессора, педагоги это конкретные личности, и мы об этом помним всегда. Ну, и можем вспомнить состав профессорско-преподавательский  той же самой Московской консерватории, который существовал несколько десятков лет тому назад. Достаточно сказать, что в консерватории преподавали Шостакович, Хачатурян, одновременно это все происходило, Эмиль Гилельс, Давид Ойстрах, Яков Зак,  Яков Флиер, Леонид Коган. Я не могу даже сейчас перечислить всех, но я уже назвал достаточно…

РУЖЕЙНИКОВ:  Весь цвет советской, русской, российской музыки.

КОГАН:  Совершенно понятно и ясно, что эти великие музыканты, тут я употреблю именно это определение, что эти великие музыканты, деятели культуры, что они давали, что они могли дать молодому подрастающему поколению. Вот поэтому я, собственно говоря, и сказал, что то образование, которое получили мы, оно уникальное, оно все определяющее и, конечно же, мне очень сложно и, наверное,  сравнить. Люди меняются, каждое время имеет свои какие-то знаковые моменты. Но сейчас мы живем в такое время, в такой век, когда мы все наблюдаем фантастический технический прогресс, невероятный. Я до сих пор восторгаюсь и на протяжении уже скольких лет именно восторгаюсь от той же самой мобильной связи, которую мы сейчас имеем.

РУЖЕЙНИКОВ:  Это волшебство. Я  до сих пор не могу понять, как это может быть вообще.

КОГАН:  Да. Если мы вспомним, как все это было, на каком уровне это было раньше,  если бы мы сегодня всего этого лишились бы, мы оказались бы практически, как без рук. Что сейчас происходит вообще, каждый день приносит новые открытия какие-то, и мы все этим пользуемся, и человечество идет вперед.  Сейчас эра, скорее, техническая. Так что вот это очень важно.

Полностью интервью с гостем слушайте в аудиофайле.