Собрание слов Большое интервью Бориса Куприянова

ДОЛИН:  Сегодняшний гость нашей студии Борис Куприянов. Боря, привет.

КУПРИЯНОВ:  Добрый день, дорогие радиослушатели.

ДОЛИН:  Я не знаю, как вас представлять уже, ну, руководитель проекта «Фаланстер» это точно.

КУПРИЯНОВ:  Да, и достаточно.

ДОЛИН:  Хватит, да, на этом? Ну, для тех, кто не знает, для наших слушателей, «Фаланстер» это такой, наверное,  уже можно сказать, это противное слово «культовый» московский книжный магазин, тот магазин, где продаются книги, которые часто не найдешь в больших книжных универмагах, но при этом, которые найдешь, там тоже продаются, и там невероятное разнообразие. Недавно зашел совершенно навскидку купить две книжки поэзии разные и обе нашел моментально, вообще не понадобилось рыться в завалах.  Ну, мы говорить будем, в целом, что происходит у нас с книжным миром, мне почему-то это словосочетание нравится.

КУПРИЯНОВ:  Мне тоже нравится, особенно в последнее время.

ДОЛИН:  Я хочу начать с такой общей вещи, только что буквально прочитал, основанное на статистике высказывание

Сергея Чупринина, замечательного, наверное, можно сказать литературного критика и человека, который много пишет, думает о кино и возглавляет журнал «Знамя» на тему того, что даже, если сейчас посчитать тиражи самых наших тиражных писателей, ну, дальше идет список, начиная с Донцовой и Марининой, скажем, с десяток фамилий, то там такая идет регрессия с этими тиражами. И как только мы доходим до 10-го пункта в списке тиражи уже, можно сказать, небольшие, особенно в сравнении с советскими, что создается впечатление, что люди перестают и это читать. Что вообще читали-читали, потом начинали читать литературу все менее качественную с точки зрения каких-то художественных достоинств, а теперь просто вот, в принципе, чтение как занятие становится каким-то непривычным, экзотичным и вообще для редких каких-то странных залетных птиц.

КУПРИЯНОВ:  Ну, так и не так, здесь можно поспорить с  Чуприниным, которого я безумно уважаю. На самом деле, действительно читать стали меньше, и это девальвация чтения, дискредитация это нехорошее слово, девальвация чтения…

ДОЛИН:  Мне кажется, дискредитация как раз нет, потому что с точки зрения вот этого…

КУПРИЯНОВ:  Инфляция чтения, можно сказать.

ДОЛИН:  Да, инфляция, вот этого как бы общественно одобренного, какого-то общественного договора, если ты человека на улице спросишь любого: читать любишь?

КУПРИЯНОВ:  34 процента скажут, что не читают.

ДОЛИН:  Не читают?

КУПРИЯНОВ:  34 процента скажут: вообще не читают.

ДОЛИН:  То есть не стыдно уже, это не стесняясь.

КУПРИЯНОВ:  Да, но есть другие 34 процента, скажут, что читают и мой  любимый писатель Пушкин, предположим.

ДОЛИН:  Ну, это понятно, кто же еще.

КУПРИЯНОВ:  То есть это территория надежды, так назовем. На самом деле, действительно ситуация очень сложная, и то, что происходило с книжным миром или говорить проще, с издательским и книготорговым миром в последнее время,  последние 10-15 лет, привело к своим результатам. С чем связано падение тиражей даже самых тиражных авторов? Здесь есть одна причина, тоже причина надежда, можно сказать о ней хорошо, что действительно литература, которая является чистым развлечением, чистым интертейментом, она во всем мире уходит в электронный вид.

ДОЛИН:  Вообще уходит, окончательно?

КУПРИЯНОВ:  Да.

ДОЛИН:  То есть решили под нее леса не вырубать.

КУПРИЯНОВ:  Ну, в общем-то, в принципе, я считаю, что это достаточно гуманно.

ДОЛИН:  Наверное.

КУПРИЯНОВ:  Я всегда на каких-нибудь лекциях, встречах привожу в пример, представьте, что вы приходите к барышне домой,  у вас первое свидание, только чай, вы смотрите друг на друга. И вдруг вы видите у нее на полке собрание сочинений какого-нибудь иронического детектива. У вас может быть разное мнение по этому поводу. Это книжки, которые не хранятся дома, это книжки, которые читаются один раз и уходят, их не перечитывают.

ДОЛИН:  Мне теща недавно, в прошлом, по-моему, году подарила на день рождения изданное какой-то популярной газетой, не помню, кем, собрание, по-моему, полное Агаты Кристи. Я так и не начал ее перечитывать, но у меня она заняла полторы полки и мне  это очень нравится.

КУПРИЯНОВ:  Нет, Агата Кристи, извините.

ДОЛИН:  Не будем ее вписывать сюда.

КУПРИЯНОВ:  Не будем ее вписывать, это как бы немножко другой жанр. Но это все равно  литература для развлечения, и это литература, которая не перечитывается, которая сделана на плохой бумаге, в плохой полиграфии. Она сделана для того, чтобы читать ее в метро. С одной стороны, она полностью переходит в электронный вид, на Западе полностью, у нас не совсем, конечно,  потому что у нас есть масса людей, которые не читают в электронном виде. С другой стороны, она конкурирует не с книгами, она конкурирует с другими гаджетами, которые занимаются развлечениями.

ДОЛИН:  То есть, с «Тетрисом», условно говоря, там еще другие «Тетрисы».

КУПРИЯНОВ:  Ну, там другие «Тетрисы», с «Танчиками».

ДОЛИН:  «Angry Birds», «Лягушки».

КУПРИЯНОВ:  Со всем, что угодно, «Лягушка», с тем, что в смартфоне можно смотреть кино, в том же смартфоне можно слушать музыку и так далее. И здесь книга, как книга для развлечений становится слабо конкурентной, это правда. Могу рассказать анекдот. Мне рассказывали, не знаю, правда или не правда, но я очень его люблю, что когда вышли изменения в законодательство российское и охранникам запретили, даже ЧОПов, запретили читать на работе, тиражи вот таких Донцовых для мальчиков упали в разы сразу, резко.

ДОЛИН:  Ничего себе.

КУПРИЯНОВ:  Они упали в три, в четыре раза, это была трагедия для издателей, потому что они были совершенно к этому не готовы.

Полностью интервью с гостем слушайте в аудиофайле.