Мюзик-холл История создания "Юноны и Авось"
Здравствуйте! С вами в программе "Мюзик-холл" – Михаил Предтеченский.
Вторая наша программа о композиторе Алексее Рыбникове, которому не так давно исполнилось 70, как легко догадаться, будет посвящена "Юноне и Авось".
История создания, без сомнения, лучшей отечественной рок-оперы – это цепь совпадений, счастливых случайностей и даже мистики. Начать с того, что Андрею Вознесенскому по случаю попала в руки поэма Брета Гарта (Bret Harte) "Консепсьон де Аргуелло" ("Concepcion De Arguello") об истории любви российского путешественника графа Николая Резанова и дочери губернатора Сан-Франциско Кончиты (Conchita). И только потом в архивах поэт нашёл запись Н.П. Резанова о том, как он, "ежедневно куртизируя гишпанскую красавицу, приметил предприимчивый характер ея…".
Итак, в 1970 году в журнале "Дружба народов" появилась поэма Андрея Вознесенского "Авось". Ну а о том, что было дальше, – Алексей Рыбников.
А. Рыбников: Когда А. Вознесенский пришёл на спектакль смотреть "Звезду и Смерть Хоакина Мурьеты", он предложил свою поэму "Авось". Там были замечательные стихи, которые вошли потом в спектакль. Некоторые стихи я вообще взял из ранее им написанного, в том числе "Ты меня на рассвете разбудишь". Это стихотворение называлось "Сага". И много нового он написал для этого спектакля.
Но всё началось с того, что он просто принёс в театр эту поэму, и мы как-то заразились этим сюжетом и начали работать. Хотя очень многие не верили. Все думали, что после успеха "Звезды и Смерть Хоакина Мурьеты" будет полный провал. И думали, кому это в рок-опере нужна история какого-то русского графа. Всем хотелось чего-то западного, модненького. И то, что мы стали на свою почву, было действительно смело: православные песнопения, русские романсы. Вот на это решили сделать опору, а не на настоящий рок.
А ещё А. Рыбников, А. Вознесенский и М. Захаров надеялись на… название спектакля, вернее на вторую его часть, надеялись на авось. А вдруг получится, а вдруг пропустят…
1. Звучит хор моряков и песня "Авось" из рок-оперы А. Рыбникова "Юнона и Авось".
Алексей Рыбников признается, что не взялся бы за написание музыки, если бы это была просто любовная история. Его привлекло в Н.П. Резанове совсем другое.
А. Рыбников: Все думали и считали, может, и до сих пор считают, что это модель Ромео и Джульетты, модель влюблённой пары, хотя разница у них в возрасте, разница вероисповеданий, национальностей. А для меня это была всегда модель Гамлета. Терзаемый, раздираемый чувствами Н.П. Резанов, потерпевший полное фиаско в свои сорок, жизнь прожита, он похоронил жену, ищет чего-то нового, хочет что-то новое создать в своей жизни. И совершает невероятное путешествие. С кучкой матросов, их было совсем немного, пересекает Тихий океан и хочет вдохнуть новую жизнь в Русскую Америку. У него ничего не получается.
Он терпит поражение и в любви тоже, потому что Кончита, которая его полюбила, по большому-то счёту, не могла наполнить его жизнь. На самом деле вот такой сильнейший характер, который не находит в себе возможности для воплощения и трагически погибает. Это, в общем, для России очень типично было.
Н.П. Резанов был похож на диссидентов 70-х годов. Те тоже все рвались в Америку. Но у А. Вознесенского хватило мудрости написать слова, что "свободы нет ни здесь, ни там". Поэтому такой мятущийся, заблуждающийся, трагический Н.П. Резанов был достаточно близок и мне, и, как выяснилось, тем, кто потом смотрел спектакль. Очень многие могли себя отождествить с ним.
Впрочем, к тому времени, когда "Юнона и Авось" была написана, а Николай Караченцев, Елена Шанина и Александр Абдулов уже вовсю репетировали, шансов попасть на сцену у спектакля было мало. Впервые на сцене молитвы, какой-то граф, воссоединение с Америкой и эта фраза: "Свобода потеряла первородство…".
А. Рыбников: Безнадёга была и по поводу диска, и по поводу постановки спектакля тоже. Потому что он уж совсем ни в какие ворота не лез. И я решился на отчаянный шаг: представить это произведение в церкви Покрова в Филях на творческой встрече с реставраторами этой церкви. Дело было зимой, в декабре, в нетопленной церкви, совершенно холодной. Люди сидели в пальто. Мы привезли громадные динамики, установили их, я произнёс некую вступительную речь. После этого люди просто сидели и слушали полтора часа запись. И ничего не происходило больше. Вот такой была премьера "Юноны и Авось".
И, как писал Клаус Кунце, корреспондент "Зюддойче рундфунк", который тоже там присутствовал, напоминало это всё атмосферу культурных программ в послевоенной Германии, когда в нетопленных церквях собирался народ в одежде лишь бы послушать музыку, лишь бы приобщиться к культуре. Но для Москвы, конечно, было очень странно, что композитор только так может представить своё произведение и больше никак. Но, тем не менее, это очень дорогое для меня воспоминание, очень значительный факт в биографии моей и "Юноны и Авось".
Именно там, в церкви на западе Москвы в Филях, впервые прозвучали мелодии, которые сейчас знают все. В том числе и эта.
2. Звучит "Песенка о белом шиповнике" из рок-оперы А. Рыбникова "Юнона и Авось".
После прослушивания в церкви у спектакля, казалось бы, не осталось никаких шансов. Но дальше… дальше произошло то, что Алексей Рыбников до сих объясняет с трудом.
А. Рыбников: Мы сделали этот спектакль. Пришла комиссия, которая посмотрела его. Потом на обсуждении только хвалили и сразу приняли с одного раза. И при всей антирелигиозной пропаганде, которая была в стране в то время, сказали, что особенно удался образ Богородицы. И мы сочли, что это всё было просто чудом каким-то. Наверное, для России очень надо было тогда, чтобы появилось такое произведение. И потом ещё знаете что? Мне кажется, некий патриотизм сработал, почувствовали своё. И молитвы были, но свои, и романсы были, но тоже свои. И это прошибло, мне кажется, души и сердца чиновников того времени.
Так в 1981 году в Ленкоме прошла премьера рок-оперы "Юнона и Авось". Успех был феноменальным. Песни Алексея Рыбникова на слова Андрея Вознесенского оказались у всех на устах. Ну а о романсе "Я тебя никогда не забуду" и говорить нечего…. Впрочем, сам А. Рыбников тогда и не подозревал, что написал, как сейчас принято выражаться, мегахит.
А. Рыбников: Обычно такие вещи рождаются не от усидчивости, не от перенапряжения. В момент, когда получается, это происходит в какие-то считанные секунды, и практически действительно сам ты не замечаешь, как. Но на сей раз это произошло в присутствии Марка Захарова, которому я просто сымпровизировал, эту мелодию сыграл. И очень важны здесь посторонние уши. Потому что, когда сам играешь или что-то сочиняешь, ты никогда не определишь, будет мелодия популярной, не будет популярной, хит это, шлягер ли. Невозможно самому определить. А М. Захаров тогда сразу услышал и говорит: "Во-во-во-во. Больше ничего не надо искать, нормально". Я говорю: "Может как-то ещё поискать, что-то посложнее сделать, поинтереснее?" "Нет-нет, – отвечает, – ничего не надо". Потом уже по реакции других людей я тоже понял, что действительно получилось. Хотя сам я бы на эту мелодию так не среагировал, если бы кто-то мне не сказал, не понял бы, что это такое.
3. Звучит "Романс морских офицеров" ("Ты меня на рассвете разбудишь…") из рок-оперы А. Рыбникова "Юнона и Авось".
За то время, что спектакль "Юнона и Авось" идёт на сцене Ленкома, изменилось многое: жизнь, общественный строй, название государства, но кое-что осталось прежним. Ни разу в зрительном зале не было ни одного свободного места. Алексей Рыбников объясняет это так.
А. Рыбников: Там и режиссура, и слово, что очень важно, потому что там все слова, по-моему, золотом по мрамору вычеканены, актёры, я уже не говорю о музыке. В общем, все компоненты необычайно эмоционально заразительны, а это то, за чем, в общем, народ и ходит в театр: получить энергию, сопереживать актёрам, плакать вместе с ними, смеяться. Это ради чего, собственно, существует театр. Если в спектакле это есть, он может жить и столетие. Это не было сделано по моде и на моду не ориентировано было. То есть, мода приходит и уходит. Вышло из моды, значит, уже… Ритмы вышли из моды, стилистика вышла из моды. А здесь сделано это было сразу вне моды, не было ориентировано на моду, а сделано по своим собственным законам. А это уже вроде, тьфу-тьфу-тьфу, не должно временем быть отвергнуто.
Так оно и случилось. Однако "Юнона и Авось" пережила тяжёлые времена. Попал в автокатастрофу Николай Петрович Караченцов, который 24 года без дублёра играл роль Н.П. Резанова. Его заменили Дмитрий Певцов и Виктор Раков. Кончиту нынче попеременно играют Алла Юганова и Александра Волкова. С новыми артистами и Юнона стала другой. Но в зале по-прежнему аншлаги. Мало того, в Театре Алексея Рыбникова поставлен свой вариант "Юноны и Авось". Это уже не рок-опера, а мистерия. Столичные зрители увидят её осенью.
На рубеже XX и XXI веков по просьбе Марка Захарова Андрей Вознесенский, который, увы, ушёл из жизни в этом году, изменил финальные слова спектакля:
"Дети 21-го столетия
Начался ваш новый век".
Ну а далее можно петь: "Нам 22-й достался век, нам достался 23-й век…".
Так что у "Юноны и Авось" в запасе, по меньшей мере, лет двести. Черед неделю мы продолжим рассказ о мюзиклах Алексея Рыбникова.
4. Звучит песня "Аллилуйя" из рок-оперы А. Рыбникова "Юнона и Авось".
До следующей недели и следующего мюзикла.
Звезда Алексея Рыбникова (к юбилею композитора)
