Европейский проект Луи Пастер: так начиналась микробиология

27 декабря 1822 года в семье кожевника Пастера родился сын Луи. В детстве он много рисовал, и родители уже надеялись, что Луи однажды станет великим французским художником, но ошиблись. Он увлёкся чтением, потом науками, окончил колледж, Парижскую высшую школу и в 1848 году был принят экстраординарным профессором в Страсбургский университет. Луи Пастер изучает винную кислоту, открывает молекулярную диссиметрию, начало ещё не существовавшей науки стереохимии. Позже он получает назначение в новый университет и вместе с семьёй переезжает в Лилль, столицу французского виноделия.

Виноделием люди занимались тысячи лет и тысячи лет понять не могли, почему портится пиво, прокисает вино, почему забродивший свекольный сок вместо того, чтобы дать алкоголь, иногда превращается в вонючую жижу. Тогда полагали, что брожение – чисто химический процесс. Мельчайшие существа, появлявшиеся при этом, в расчёт не брались, и Л. Пастеру это показалось странным. Он дни и ночи стал проводить на спиртовом заводе, изучая свекольный сок. Окончательный вывод Л. Пастера был таков: никому не интересные микроскопические существа препятствуют спиртовому брожению.

Л. Пастер понял, что мельчайшие палочки, видимые только в микроскоп, –это огромный мир живых существ, и они требуют, чтобы с ними считались. В их власти здоровье, болезни, смерть. И вопрос, как с этим миром дружить, а при необходимости бороться, стал для Л. Пастера решающим. Так начиналась микробиология.

Считалось, что микробы саморождаются. Из гниющего мяса, из грязного тряпья, из помоек. Луи Пастер первым понял, что в современной ему науке причина подменяется следствием. Чувствительность микробов к температуре помогла Л. Пастеру спасти от разорения виноделов города Арбуа, где он жил. В 1864 году там вина заболели, стали мутнеть и скисать. Выход был найден и оказался простым. Стоило нагреть вино до 60 градусов и некоторое время поддерживать эту температуру, как микробы, вызывавшую порчу вина, погибали. Вино не теряло при этом ни вкуса, ни иных своих достоинств. Этот метод назван пастеризацией. Он и сегодня применяется для обработки молока и других продуктов.

Позже Л. Пастер нашёл способ борьбы с болезнью шелковичных червей. Это было спасением для шелководства во Франции. Правительство ликовало: Л. Пастер уберёг страну от миллионных ущербов.

Но сам учёный, познав мир микроорганизмов, уже мечтал о спасении людей. С невидимыми убийцами у Л. Пастера были личные счёты. Три его дочери умерли от инфекционных болезней.

Осенью 1868 года Л. Пастер перенёс кровоизлияние в мозг. Он умирал, и в этом никто не сомневался. Но в ночь, которая всем казалась последней, он вдруг заговорил, стал диктовать своему помощнику новую статью. Через два дня её опубликовали в Отчётах Академии наук. И это было описание чудесного лекарства. Спустя три дня он сделал несколько шагов без чьей-либо помощи, начал диктовать жене новую книгу. Он победил...

В те времена хирургия была такой, какой была: инструменты никогда не кипятились, врачи мыли руки от случая к случаю. Всё это привносило в открытую рану миллионы болезнетворных микробов, и смертоносность после операций была огромной. Л. Пастер призвал хирургов хотя бы мыть руки перед операциями.

1870-й год... Начало франко-прусской войны. Для политиков – последний довод дипломатии, для тысяч солдат – кровь, боль и ужасные раны. Полевые хирурги в то же время сообщали, что смертность после операций заметно сократилась. Карболовая кислота, этот антисептик Листера – всё, что препятствовало инфицированию ран, спасало жизнь солдат.

Сибирская язва – болезнь, которая выкашивала скот на огромных территориях, а заражённых людей обрекала на мучительную смерть. Сибирская – это не очень верно. Эпидемии этой болезни были известны с античных времён. Она не щадила ни Азию, ни Европу. Возбудителя сибирской язвы выявил немецкий врач Роберт Кох. Луи Пастер взялся эту болезнь победить. После долгой и упорной работы он находит верный путь. Микроб-носитель сибирской язвы должен быть искусственно ослаблен. Его можно выращивать в лаборатории при температуре выше той, которая ему привычна. Ослабленный, он будет вызывать болезнь, но в лёгкой форме.

Заражение слабой формой болезни для спасения от смерти – это действительно могло показаться странным. Но изнурительная работа приводит Л. Пастера и его помощников к новой победе – над бешенством, болезнью, исключавшей даже случайное исцеление. Л. Пастер был готов заразить даже себя, а затем остановить развитие болезни, чтобы доказать, что человека можно спасти от бешенства. Но сложилось иначе. 6 июля 1885 года к Л. Пастеру привели мальчика, покусанного бешеной собакой. 9-летний Жозеф Майстер был первым человеком в истории, получившим вакцину от бешенства и потому оставшимся в живых. Это был научный триумф, перед которым склонили головы самые яростные недруги Л. Пастера. Уже на следующий год пастеровские станции прививок появились в Европе и в России: Одесса, Петербург, Москва, Самара. Вакцинация Л. Пастера избавила человечество от вечной угрозы чумы, оспы, лихорадки.

Сегодня даже не подсчитать, сколько жизней было спасено мыслью и трудами Луи Пастера. Его имя увековечено в названиях институтов, в памятниках, в посвящениях учеников. Но, может быть, самым ярким признанием была и остаётся медаль, выбитая за два года до его смерти: профиль Л. Пастера и надпись "Благодетель человечества". Попробуйте вспомнить, кто ещё удостоился такого титула?