Собрание слов Большое интервью Юрия Стоянова

ДОЛИН:  Сегодня гость нашей студии артист Юрий Стоянов. Юрий Николаевич, здравствуйте.

СТОЯНОВ:  Здравствуйте.

ДОЛИН:  Ну, я не знаю, хотел сказать: артист театра или кино, или телевидения. Вы себя сами как-то сами для себя квалифицируете, есть какая-то отдельная внутри вашего актерского ремесла и дела специализация, к которой вы себя относите? Или как вам нравится быть представленным?

СТОЯНОВ:  Вы знаете, лет 30 назад я мечтал, чтобы сказали «артист кино». Но кино в моей жизни не было, я был артистом театра. Потом, как ни странно, наверное, благодаря нам появилось вообще такое понятие  - артист телевидения. Ну, парадоксальное, но именно артист.

ДОЛИН:  Но  вы совершенно точно один из тех, благодаря кому, во всяком случае, в России это понятие сформировалось.

СТОЯНОВ:  Но именно артист, не телевизионный ведущий, я бы это подчеркнул.

ДОЛИН:  Нет, конечно.

СТОЯНОВ:  А потом пришло кино, а потом закончился театр, в котором не было ничего, и пришел театр, в котором хоть что-то появилось. Я не знаю, как. Артист и все.

ДОЛИН:  Но сейчас вы для нас киноартист. Вот в ближайшие 10 минут, во всяком случае, потому что непосредственный повод для нашей встречи, именно повод, а не причина – это выход нового фильма, называется он «Москва никогда не спит». Он приурочен, его выход к Дню города, ну, наверное, он все-таки не обязательно связан с этим днем, хоть в него и происходит формально действие картины. Но я думаю, что праздников в Москве много, не знаю уж, добавлять ли к этому «слава богу», а, может быть, наоборот, это ужасно, но, в общем, праздники у нас каждый месяц, как минимум, происходят и город начинает жить особенно напряженной суматошной жизнью, когда одни стараются радоваться, веселиться, другие, наоборот, испытывают какие-то кризисы и трагедии, и вот фильм именно об этом. На Западе это называют сценарием типа «Магнолии», это уже существует, как термин. В России, может, это не всем сразу что-то говорит. Но, поскольку режиссер этой абсолютно русской картины, он ирландец, Джонни О`Рэйлли, соответственно, наверное, для него это ясно. Речь идет о том, что эта картина с некоторым количеством равноправных сюжетных линий, которые все разворачиваются одновременно и  в какой-то момент оказываются связанными. Ну, давайте тогда со сценария и начнем. Как для вас началось знакомство с этим проектом, как к вам попал этот сценарий и сразу ли вам предложили ту роль, которую вы в результате играете, и о которой мы сейчас подробно будем говорить?

СТОЯНОВ:  Вы знаете, я, когда прочитал сценарий, к счастью, я не обратил внимания на то, кто автор сценария. То есть вот это шпионское из плохих советских фильмов до Отечественной войны - Джонни О`Рэйлли. Ну, это кто должен быть? Английский шпион.

ДОЛИН:  Ну, может быть, американский тоже.

СТОЯНОВ:  Может, американский. Но, кстати, в фильме «Операция «Трест»», там был О`Рэйлли, был как раз английский шпион.

ДОЛИН:  Ну, ирландцы такие люди подозрительные, тоже сомнительные, ничего не знаем о них.

СТОЯНОВ:  Ирландцы. Я не знал, что написал это иностранец, проживший какое-то количество лет в Москве. И меня не смутило то, что обычно смущает в таких сценариях, которые написаны про нас. Ну, не было там вампуки такой уж какой-то.

ДОЛИН:  А он не ощущается, ни сценарий, ни фильм, там вообще, по-моему, нет этого.

СТОЯНОВ:  Вот это было замечательно. А потом я узнал, что иностранец, мне стало страшно интересно, что же это за иностранец, который так вот про Москву пишет. И мы познакомились с режиссером, который, ну, сказать, что в совершенстве говорит по-русски, на русском языке, было бы очень большим преувеличением. Ну, с очень большим акцентом, очень прислушиваясь. И я думаю: ёлки-палки. И такой он очень рафинированный, невероятно красивый, утонченный мужик. Я думаю, как же он вот это почувствовал, вот это узнал. Потому что такой человек должен производить в любой компании сразу впечатление иностранного туриста, он не может быть интегрирован в какую-то  ту, ну, скажем, маргинальную московскую часть жизни, которая там тоже есть, не зло, а по-человечески описанная. Мне  было просто интересно, а с интереса все начинается.

ДОЛИН:  Ну, у меня есть свое стороннее  объяснение такое,  уже критическое, я с ним лично не знаком, с режиссером. Глядя эти все проекты, знаете, «Париж, я люблю тебя», есть «Рио, я люблю тебя», «Нью-Йорк, я люблю тебя», там же не случайно режиссеров со всего мира зазывают, потому что, для того чтобы показать какой-то город, очень трудно показать его изнутри. Ну, бывают случаи, как Вуди Аллен показывает Нью-Йорк. Но, как правило, самые крутые фильмы о каких-то городах снимают как раз приезжие. Ну, и, собственно, лучшие фильмы о Риме сняты Феллини, который, как известно, не из Рима и сам туда приехал.

СТОЯНОВ:  Не из Рима, да.

ДОЛИН:  Ну, и очень много есть таких примеров. И, мне кажется, что он, как человек,  живший в Москве, но не родившийся в Москве, смог увидеть в ней что-то. И, главное, вот в чем вообще принцип таких нескольких историй, как бы даже таких разножанровых – комических, драматических в одном фильме, то, что цель режиссера такого фильма или сценариста такого фильма это показать, как вот это дикое разнообразие  эклектическое московское, особенно специфически московское,  Москва – город, в котором нет никакого единства, есть единство в Петербурге или в Нью-Йорке, или в Венеции, или в Париже даже, но нет в Москве даже близко ничего такого, вот как собрать этот пазл, увидеть со стороны? О Москве же очень мало удачных фильмов вообще, в том числе, снятых коренными москвичами.

СТОЯНОВ:  Вы знаете, я ехал и вспоминал, знаю ли я такие фильмы.

ДОЛИН:  «Я шагаю по Москве» все-таки.

СТОЯНОВ:  Пожалуй, «Я шагаю по Москве», и я назвал себе только одну картину

ДОЛИН:  «Москва слезам не верит», и тоже там  этот ракурс, что приезжие.

СТОЯНОВ:  Это все лимита, это все про «понаехали» тут.

ДОЛИН:  Про «понаехали». Ну, извечно фильмы про какой-то город это всегда про понаехавших, это всегда связано. Ну, а тут понаехавший сам автор.

СТОЯНОВ:  Это очень интересная фигура, с ним очень интересно работать. Минимальное количество дублей, вот минимальное  - это 6. Вот я просто посчитал про себя. Я знал, что вообще 5 можно не играть, ну, не получается. И он очень точный парень, такое ощущение, что мы с ним у одного педагога учились, хотя он намного моложе меня.

Полностью интервью с гостем слушайте в аудиофайле.