Собрание слов Большое интервью Михаила Боряского

ДОЛИН:  Сегодня гость нашей студии, к которому мы специально приехали в Петербург, чтобы записать с ним разговор, артист Михаил Боярский.

БОЯРСКИЙ:  Здравствуйте.

ДОЛИН:  Михаил Сергеевич, привет, рады вас приветствовать. Я, конечно, не могу не воспользоваться шансом спросить о вашей новейшей работе, которая, я знаю, в процессе, то есть  еще зрители пока что ее не видели. Я говорю о фильме, который вы, не знаю, уже закончили свою работу или ее продолжаете, с Жорой Крыжовниковым, одним из, мне кажется, самых прекрасных и талантливых людей в современном российском кино, который делает совершенно удивительные вещи в жанре комедии. Мне кажется, давно таких сенсаций комедийных в российском кино не было.

БОЯРСКИЙ:  Не смею говорить, что вы правы, но для меня это дебют, потому что я с таким режиссером с таким юмором, с такими партнерами работаю впервые. Единственное, что меня соблазнило на согласие в этом фильме, я бы обязательно отказался, потому что я чужой, это Инна Михайловна Чурикова. Я за нее спрячусь обязательно, она будет играть главную роль в нашем дуэте. Я не рискнул бы работать один рядом с Нагиевым и другими актерами. То есть для меня все комедийные телепередачи чужие и непонятные, ни Comedy Club, ни все эти квнщики, ребята, которые могут быть смешными в течение двух, трех минут, но распределить себя на художественный фильм,  я еще никого не видел, чтобы был на это способен. Они не спринтеры. Поэтому вся надежда на Крыжовникова. Я посмотрел, естественно,   все, что возможно посмотреть, для того чтобы хоть какое-то  представление иметь о режиссере. Но только вот из этих соображений, потому что, ну, когда-то нужно попробовать. Теперь я уже понимаю, что все, что я сделал в кино, это было для тех, кто жил еще в другом веке, а теперь попробовать что-то сделать, для того чтобы посмотрели совсем молодые, это довольно трудно. Уж лучше пускай они смотрят «Новогодние приключения Маши и Вити», чем новые эксперименты, в которых я не хотел бы участвовать.

ДОЛИН:  Ну, тут нет лучше или хуже, мне кажется, мы же за этих молодых выбрать не сможем, они будут смотреть то, что они будут смотреть. Но «Горько!» они смотрели очень хорошо.

БОЯРСКИЙ:  Нет, они не будут смотреть то, что они хотят, они будут смотреть то, что им впихнут.

ДОЛИН:  Какой-то у вас безнадежный взгляд.

БОЯРСКИЙ:  Абсолютно, потому что выбор может быть только в библиотеке, если кто-нибудь туда зайдет. А нас потчуют только тем, что им выгодно.

ДОЛИН:  Ну, хорошо, вот, смотрите, вот ситуация, тот же самый Жора Крыжовников, ему помог, конечно, Тпмур Бекмамбетов, который мощный продюсер, мы все это знаем, но он подключился к фильму не сразу. Был молодой режиссер, он и по-прежнему молодой, был никому неизвестный молодой режиссер Крыжовников, и вот он возник, сделал сначала короткометражку,  потом сделал, в общем, за три копейки фильм «Горько!» и на него пошли толпы людей. Ну, можно, конечно, предположить, что они пошли  смотреть на Светлакова, у которого там маленькая роль, но это не так, есть фильмы со Светлаковым, которые проваливаются. Люди пошли смотреть талантливое кино, и кино обрело практически культовый статус – его посмотрели по всей стране. Мне кажется, это, скорее, обнадеживающий прецедент, нет?

БОЯРСКИЙ:  Не сомневаюсь, что это действительно так. Но я сделал ошибку, я пошел смотреть «Горько!-2» в кинотеатр, и когда я услышал животный смех  таких под центнер дам, которые просто смеются, потому что им нравится попкорн, сосед и вообще процесс существования в кинотеатре. И я убежал оттуда. И поэтому купил фильм, посмотрел его дома спокойно, посмотрел на режиссуру, на актеров. Мне очень нравится, как он умеет объяснять, как существовать актерам, это меня очень подкупило. Он умеет работать с актерами, что практически невозможно в таком возрасте молодому режиссеру. И я так не умею, как они  - они раскованные, они свободные, они документально существуют практически в довольно странных обстоятельствах, и это подкупает очень. Более того, когда я с ним познакомился, он мне показался очень педантичным, строгим, работоспособным, семижильным мужиком.

ДОЛИН:  Это важное качество для режиссера, мне кажется, почти для любого.

БОЯРСКИЙ:  Очень, очень. Более того, я давно не видел, чтобы на площадке режиссер мог вспылить. А тут я увидел такого разъяренного быка, там какой-то цветок не так был поставлен, где нужно, разнес полплощадки. Значит, что-то такое он задумал то, что, если что-то против него, то ему, как металлом по стеклу.

ДОЛИН:  Он перфекционист, это прекрасно. Я знаю, что его кумир это Ларс фон Триер, это тоже прекрасный знак, особенно для режиссера, который снимает вроде бы попсовое кино.

БОЯРСКИЙ:  Ну, я очень надеюсь на то, что я не испорчу своим появлением фильм. Для меня загадка, почему он выбрал меня, просто непонятно.

ДОЛИН:  Ну, вы хороший артист и культовая личность. А какие вам нужны еще объяснения?

БОЯРСКИЙ:  Ну, вот, если что ему нужна какая-то узнаваемость, потому что я там играю какого-то полупьяного гаишника. Пьяный человек – не моя коронная работа.

ДОЛИН:  Ну, может быть, это не ваша коронная работа, но, послушайте, для актера это одна из таких задач, мне кажется, классических сыграть пьяного, нет?

БОЯРСКИЙ:  Это очень сложно.

ДОЛИН:  Да, я совершенно не сомневаюсь.

БОЯРСКИЙ:  У меня не было опыта. Я знаю артистов, которые очень здорово это  делают. Когда я пытался это сделать, я и выпивал, думал попытаться сыграть по Станиславскому – выпить. Это еще хуже. Может только очень талантливый человек, который, Табаков, не знаю, многие, Новиков и так далее, Филиппов.

ДОЛИН:  Ну, Юрий Яковлев, есть классические  примеры.

БОЯРСКИЙ:  Наверное, есть люди, которые умеют. Янковский очень здорово сыграл человека выпившего. А так, это обычно такой штамп довольно неприятный, и я, наверное, от него тоже не отделался, потому что опыта мало. Тем более что в театре пьяных играть мне не приходилось.

Полностью интервью с гостем слушайте в аудиофайле.