[Объект22] Джон Голсуорси

Е.СТАХОВСКИЙ: Очередная серия нашего цикла, посвященного лауреатам Нобелевской премии по литературе. Мы добрались до 1932 года и соответственно до 32-го лауреата Нобелевской премии. Пока все идет, совпадая численности дат, времени и так далее, хотя вообще у меня ощущение, что 1930-е годы один из тех периодов в Нобелевской премии, в литературной, во всяком случае, когда практически каждое имя более или менее известно. Сегодня, на мой взгляд, опять же, имя, которое более известно, чем некоторые другие. И здесь уже Екатерина Фейгина, кандидат филологических наук, доцент кафедры истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова. Екатерина, здравствуйте.

Е.ФЕЙГИНА: Здравствуйте.

Е.СТАХОВСКИЙ: Спасибо, что нашли на меня время. Очень хочу сегодня поговорить с вами про 32-го лауреата Нобелевской премии по литературе, им стал британский писатель Джон Голсуорси. Человек, которого мы знаем, в первую очередь, конечно, по «Саге о Форсайтах», монументальном произведении. Я тут пытался посчитать количество произведений разной формы, которые туда вошли, и сбился со счета.

Е.ФЕЙГИНА: Джон Голсуорси родился в Лондоне в семье лондонского адвоката. Он получил блестящее совершенно образование – Харроу, потом Оксфорд.

Е.СТАХОВСКИЙ: То есть он из богатой семьи, получается?

Е.ФЕЙГИНА: Он из обеспеченной семьи, не аристократ, но входил в такие высшие круги. И, конечно, Оксфорд это уже прослойка очень высокая и соответственно ему были открыты высшие слои общества. Он примерно год занимался адвокатской практикой, но постепенно понимает, что это не его, хотя это семейное дело. Так получилось, что отец отправляет его в путешествие, кругосветное путешествие, то есть он увидел мир, примерно три года он путешествовал 1891-1893, и потом он постепенно понимает, что его интересует литература. Он начинает писать в 28 лет.

Е.СТАХОВСКИЙ: Довольно-таки поздно.

Е.ФЕЙГИНА: Ну, если Дефо начал, первый роман написал в 59 лет, правда, имея блистательную журналистскую карьеру, я бы не сказала, что это поздно. Это человек определившийся. И, собственно, он ведь имел гуманитарное образование. А надо сказать, что юридическое образование имели многие великие писатели и поэты, начиная с Петрарки и многих в XX  веке тоже. Но его судьба не очень простая в литературе, несмотря на то, что действительно Нобелевскую премию он получил, правда, за год до смерти, он умирает в 1933 году.

Е.СТАХОВСКИЙ: Даже за два месяца, учитывая, что Нобелевку дают осенью, а он умер в январе.

Е.ФЕЙГИНА: Ну, да. То есть, и он и поехать не смог получать эту премию. Но это, конечно, так отметило его достижение. И получил Нобелевскую премию именно за «Сагу о Форсайтах», «За блистательный талант писателя-романиста, достигшего  подлинного совершенства в «Саге о Форсайтах». Буквальная формулировка о Нобелевской премии. Но на литературном поприще были определенные сложности. С одной стороны, Голсуорси написал очень много, он писал в разных жанрах. Он писал стихи, выпустил несколько поэтических сборников, но на русский язык, по-моему, не переводились. Во всяком случае, в самом полном 16-томном собрании сочинений, которое выходит в 1962 году в Москве, стихов нет. Там рассказы, романы многочисленные.

Е.СТАХОВСКИЙ: То есть вот то самое полное, оно не полное. 

Е.ФЕЙГИНА: Нет, оно не полное. И он довольно был известным в свое время драматургом, но, опять же, не драмы сделали его великим писателем. Он родился в графстве Суррей, но, на самом деле, это сейчас Лондон.

Е.СТАХОВСКИЙ: А что с ним, я вот все-таки пытаюсь понять, вы сказали о том, что он изучал право, потом отправился в путешествие, потом что-то, и какой-то у него произошел вот этот перелом, что ему вдруг захотелось писать. Причем первые книги, насколько мне известно, он выпускал под псевдонимом, а не под своим именем. Джон Синджон.

Е.ФЕЙГИНА: Джон Синджон, первые четыре книги, да.

Е.СТАХОВСКИЙ: Какое-то такое внутреннее стеснение как будто в нем присутствовало, или скрывал что-то, не знаю.

Е.ФЕЙГИНА: Ну, на самом деле, он был достаточно требователен к себе, он не сразу нашел свой способ выражения. Хотя он зачитывался английской классикой, ну, собственно, он и начинает творить во времена королевы Виктории еще. Ну, вот первый известный роман, действительно достойный внимания «Остров фарисеев», он написан в 1904 году, уже под собственным именем выпущен.

Е.СТАХОВСКИЙ: А до этого рассказы, видимо, были.

Е.ФЕЙГИНА: Нет, и рассказы, и такие были произведения романические. Но это именно тот, о котором уже  говорят и именно в «Острове фарисеев» проявляется основная проблематика Джона Голсуорси. И, с одной стороны, это писатель, который стремится идти в русле классики.

Е.СТАХОВСКИЙ: Английской, в первую очередь, да?

Е.ФЕЙГИНА: Английской, в первую очередь, но он очень любил русскую литературу. Конечно, он русского языка не знал, он читал в переводах, но он очень уважал Толстого и совершенно преклонялся перед Тургеневым, это его любимый писатель. Он почетал французов, очень любил Мопассана. А из англичан это викторианцы великие, это Диккенс и Теккерей, и американец Мелвилл «Моби Дик». То есть вот такое классическое направление. И также музыку он любил, в основном, Бетховена. Очень показательно, что он встречает во время своего путешествия морского, встречает Джозефа Конрада.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Кто это?

Е.ФЕЙГИНА: Это английский писатель. Именно Голсуорси посоветовал ему печататься, потому что у Конрада потрясающая совершенно судьба, он, на самом деле, поляк и английский язык выучил в 23 года. Но стал блестящим писателем, вот он как раз величайший стилист. И его творчество, ну, самое известное, на самом деле, произведение «Сердце тьмы» у Конрада, по которому Коппола поставил фильм «Апокалипсис наших дней». И именно Голсуорси увидел вот в этом молодом человеке талант, посоветовал ему печататься, то есть благословил его на литературное творчество.

Е.СТАХОВСКИЙ: При том, что сам не был в тот момент еще литератором.

Е.ФЕЙГИНА: А сам в тот момент он еще как-то так, он, видимо, долгое время даже тренировался и стеснялся собственного письма, ощущал какое-то, никак не мог понять, что же он должен делать. Но вот в «Острове фарисеев» уже вырабатывается его основная метода, манера. И, собственно, интересно, что он одновременно определяет свою проблематику. А проблематика – это ценности, национальные ценности, равновесие того, что называется общей, ну, не то, что здравый смысл, а национальные ценности, что определяет ценности английские, английской культуры, что объединяет английскую нацию. Вот, собственно, Толстой его завораживал как раз этой идеей именно такого в высшей степени культурного совпадения народа и соответствия, ощущения какой-то народной правды и крестьянином, и аристократом. Но он очень остро ощущает ту диспропорции в английской культуре, в английском обществе. Я бы не сказала, что Голсуорси писатель ангажированный, направленный на классовую тематику…

Е.СТАХОВСКИЙ: Борьбу.

Е.ФЕЙГИНА: Да, борьбу, его совершенно не это занимало. Он вовсе не был ни революционером, ни таким бунтарем. А его занимала совесть человеческая. При том, что христианство он воспринимал, с одной стороны, в рамках традиций, с другой стороны, иронично, потому что считал, что, в основном, ханжески относятся к христианским ценностям, и евангельские идеалы в жизни не реализуют. Но при этом у него есть очень даже положительные  священники. Поэтому сказать, что он не принимает христианство, такого тоже нельзя. Но вот именно такое отношение, насколько человек может чувствовать вот это английское достоинство, ощущать, знать, что такое честь, что такое идеал, что такое высшие ценности, и при этом абсолютно пренебрежительно, абсолютно бездушно относиться к человеческому страданию, которое рядом. И вот он как раз в «Острове фарисеев» очень даже показывает, иронично рисуя как раз высшее общество.

Е.СТАХОВСКИЙ: Но притом, что там весьма бесхитростный, в общем, посмотрим правде в глаза, сюжет. Помолвка…

Е.ФЕЙГИНА: Которая потом расторгается.

Е.СТАХОВСКИЙ: Такого аристократического юноши и девушки, и вот несколько месяцев длится ситуация, которая во время этой помолвки, вплоть до ее  расторжения. Ну, вот так прочитать, если аннотацию, например, вдруг какую-то, если она будет написана на книге, даже не привлечет внимания.

Е.ФЕЙГИНА: Нет. И сказать, что это какое-то действительно такое произведений мировой значимости, мы не можем. Это действительно очень важное произведение для самого писателя, для Голсуорси.

Е.СТАХОВСКИЙ: Которое помогло ему определиться с направлением собственной мысли. Екатерина, ну, это действительно какая-то правда, по крайней мере, для российского читателя, для широкого российского читателя уж совершенно однозначно, что при огромном литературном наследии Голсуорси, есть ведь история, что он работал практически каждый день с утра, две страницы хотя бы в день надо было написать, что вылилось в 20 романов, какое-то не человеческое количество рассказов, пьесы, 27, по-моему, пьес он написал, ну, около 30, что-то такое, не буду врать точную цифру. Но вот среди всего этого все равно главным произведением и чуть ли ни единственным, действительно популярным стала «Сага о Форсайтах». Понятно, что хочется о ней поговорить подробнее, но сначала я спрошу у вас вот, что, а что происходит в связи с этим, есть ли какие-то сведения, что происходит с Голсуорси в Англии? Что происходит с ним на родине? Он так же, как и у нас, например, остается автором «Саги о Форсайтах» или его творчество изучают все-таки более широко?

Е.ФЕЙГИНА: Ну, специалисты изучают все его творчество и особенно язык Голсуорси. Лингвисты, надо сказать, более активны в освоении наследия Голсуорси, потому что у него действительно очень интересный язык и особенно его знаменитые иронии. В Англии, да, в основном, это именно автор «Саги о Форсайтах», хотя его последний роман, конец главы это любимый, там любимая героиня у него появляется, и это уже роман об английской аристократии, и в этом романе он как раз достигает определенного равновесия, вот этого идеала. Там обедневшие аристократы, которые очень душевно относятся  и к своим крестьянам, они вынуждены работать очень активно, для того чтобы как-то удержать свое имение, и чтобы они не вынуждены были его продать. 

Е.СТАХОВСКИЙ: Такое вхождение в XX век.

Е.ФЕЙГИНА: Да, да. Это уже даже не XX век, это уже первая четверть закончилась, то есть это середина 1920 годов.

Е.СТАХОВСКИЙ: Но XX века?

Е.ФЕЙГИНА: XX, конечно, какого же, да. Но это такое продолжение получается «Саги о Форсайтах» следующее, там даже есть герои.

Е.СТАХОВСКИЙ: Которые перекочевали.

Е.ФЕЙГИНА: Да, да, Флер Форсайт там присутствует со своим мужем Майклом Монтом, и как раз вот герои основные это родственники Майкла Монта. Ну, прежде всего, конечно, «Сага о Форсайтах», потому что это роман о викторианской  эпохе, причем роман, который очень интересно, очень глубоко анализирует основную проблему вот этого Форсайта собственника, Форсайта практика, очень прагматичного, очень умного, очень сильного человека, очень крепко стоящего на ногах, но который ради вот этой прочной основы жизненной становится таким не чувствительным человеком, которому недоступным силы искусства, который боится страстей, естественно, может быть, и правильно. Но, во всяком случае, противопоставлен он именно искусству, свободе, красоте. И это роман, конечно, который популярен, ну, я бы сказала, это высокая литература, которая по широте охвата читателя почти оказывается на уровне массовой литературы, потому что достаточно не сложный, не какой-то замысловатый язык.

Е.СТАХОВСКИЙ: Но большой по объему.

Е.ФЕЙГИНА: Роман большой по объему, но читать интересно очень, там такая история захватывающая. И Голсуорси находит потрясающий действительно способ выражения. У него есть там очень удачные приемы, потому что семью Форсайтов, клан Форсайтов он описывает как-то очень убедительно, глубоко, анализирует чувства. И вот эта вот ирония, она, с одной стороны, выстраивает такую правду  Форсайта, а, с другой стороны, тут же в этом же предложении, в этом же контексте и даже в этих же словах мы видим какую-то его недостаточность, недопонимание высокого, не чуткость, не чувствительность. Но это все еще оформляется таким сдержанным английским характером. Вот эта английская сдержанность, английская вежливость, английское немногословие, это, конечно, очень красиво показано в «Саге о Форсайтах». 

Е.СТАХОВСКИЙ: Несмотря на все это у меня от Форсайтов ощущение, сейчас не знаю, согласитесь вы с ним или нет, потому что, ну, понятно, у каждого свой взгляд, у меня от них в свое время сложилось ощущение, что там совершенно не чувствуется, мной, во всяком случае, позиция автора по отношению к происходящему. Отношение автора к своим героям. То есть я ее не поймал. Может быть, потому что  я сознательно пытаюсь обычно от этого абстрагироваться, но есть произведения, где, ну, все ясно. А тут нет. Важно это или не важно? И что вы думаете по этому поводу?

Е.ФЕЙГИНА: Ну, да, Голсуорси этого добивается. В этом есть определенное мастерство. Но, с другой стороны, фактически молодой Джолион, это он сам. Ну, конечно, не он сам, это не его альтер-эго и это не биографический роман. Но он заставляет этого героя пройти собственным путем, потому что у него в жизни была вот эта вот история, когда он женился на бывшей жене двоюродного брата, причем вот эта проблема несовместимости мужа и жены в браке, она им осмысляется во многих произведениях. Причем, начиная с «Острова фарисеев», потому что, ну, собственно, он тогда уже думал на эту тему.

Е.СТАХОВСКИЙ: Первые наметочки.

Е.ФЕЙГИНА: Да. Он женился в 1905 году официально, а до этого они 10 лет встречались.

Е.СТАХОВСКИЙ: Екатерина, ну, вот, возвращаясь к «Саге о Форсайтах», главному произведению. Голсуорси, я не зря вспомнил вот это не ощущение собственное отношения автора к героям, хотя, еще раз оговорюсь, кто-то его наверняка поймал. Поскольку роман-эпопея, а «Сага», насколько я понимаю, безусловно, эпопея, и вы вспомнили русскую литературу, а если мы говорим о русских эпопеях доголсуорсиевского периода, то в первую голову мы здесь вспоминаем «Войну и мир» толстовскую, вот уж где эпопея, так эпопея. Но Толстой ведь очень назидательный писатель, вот все же надо разложить по полкам, рассказать, объяснить, пояснить, дать оценку и вообще научить жизни, осудить обязательно, без этого вообще никуда. С другой стороны, если брать нобелиатов, позади остался уже и Томас Манн со своими «Будденброками». Роман-эпопея совершенно другого направления, и который, кстати, ближе, наверное, то есть «Форсайты» ближе, наверное, все-таки к ней, поскольку в «Войне и мире» она эпопея…

Е.ФЕЙГИНА: В более широком смысле.

Е.СТАХОВСКИЙ: В такой горизонтальной разверстке.

Е.ФЕЙГИНА: Там пять семей, в «Будденброках» одна семья.

Е.СТАХОВСКИЙ: А не в вертикальной, где одна семья и несколько поколений, как у Форсайтов. То же самое несколько поколений. Можно вспомнить человека, неоднократно номинировавшегося на Нобелевскую премию, но так ее и не получившего  Максима Горького, где есть «Жизнь Клима Самгина», вот тебе третий, что называется, пример. Тут же я не могу не вспомнить, раз уж мы все равно в рамках Нобелевской премии, не могу не вспомнить человека, до которого мы скоро доберемся, Роже Мартен дю Гар француз, с его «Семьей Тибо», о которой мы позже подробно поговорим, не сегодня, а когда доберемся до того момента, как Дю Гар получит Нобелевскую премию. Вот еще один вариант эпопеи. В этом смысле, я вот, к чему, в этом смысле «Форсайты» Голсуорси представляют собой зарождение или появление все-таки романа-эпопеи в новом непохожем смысле, от которого будут отталкиваться следующие авторы, ли он все же действует в сложившихся рамках своего времени? То есть насколько он новатор?

Е.ФЕЙГИНА:  Он, безусловно, новатор, но здесь возможны оговорки, потому что он очень оглядывается на английскую традицию, прежде всего, на викторианскую традицию. И он в мэйнстриме находится в то время, как и в Англии, и в Европе царит декаданс. Потому что конец века и начало XX столетия, ну, собственно, только что просверкал Оскар Уайльд. Уже он первый роман «Саги о Форсайтах», свой любимый роман «Собственник», он выпускает  в 1906 году, а вот следующий уже выйдет в 1918 году «Идиллия», и потом в 1920 году «В петле». И получается, что уже вышел  «Портрет художника в юности» Джойса, это 1916 год, когда «Портрет художника» выходит отдельным изданием. Но надо сказать, что и Джойс…

Е.СТАХОВСКИЙ: Но и Джойс, и Уайльд ирландцы.

Е.ФЕЙГИНА: Но, тем не менее, это же английский язык, и Уайльд творит в Великобритании, и, собственно, все скандалы происходят в Великобритании. Но Уайльд умирает в 1899 году, он не попадает в XX век, а вот Джойс как раз раскрывается в начале 1900-х годов, но очень бедствует. Он, несмотря на то, что культовая книга «Улисс», но «Улисс» это 1922 год. И как раз я бы сказала, что в каком-то смысле Джойс определяет некий крайний полюс вот этого новаторства, о котором вы говорите. Голсуорси, конечно, находится в совершенно другом статусе, потому что он продолжает традицию. И даже именно в 1920-х годах он подпадает под мощный такой критический огонь Вирджинии Вульф, властительницы дум, которая говорит о том, что нельзя в наше время писать таким образом, и сама пишет совершенно иначе. Тем не менее, вот это слово «красота», которое так значимо в декадансе, является прекрасной формой, является тем, чему должны служить поэты, писатели, художники, вот это понятие у Голсуорси раскрывается все-таки иначе. Потому что воплощением такой красоты становится Ирэн, и эта красота, несмотря на всю специфическую скандальность истории замужества, но она абсолютно по-человечески оправданная, это не скандал ради скандала. Понятно, что уходит от мужа, которого не любит. Она даже с Джолионом встречается через 12 лет после разрыва с Сомсом. То есть в романе он не позволяет героям делать того, что вынужден был делать в жизни. Он действительно, такие тайные встречи у них были с будущей женой.

Е.СТАХОВСКИЙ: Да, плюс вот какой момент. А можем ли мы вспомнить в английской, ну, в британской литературе роман-эпопею до Голсуорси?

Е.ФЕЙГИНА: В английской литературе роман-эпопею?

Е.СТАХОВСКИЙ: Я вот, честно говоря, не обнаружил ну, прямо такого явного примера.

Е.ФЕЙГИНА: В английской литературе до Голсуорси, пожалуй, я тоже сейчас не назову.

Е.СТАХОВСКИЙ: Ну, то есть, по крайней мере, вот так на раз точно не вспоминается ничего.

Е.ФЕЙГИНА: На раз не вспоминается, нет. Но надо сказать, что это тот самый жанр, который потом назвали роман-река, он как раз популярен на рубеже веков, это и Ромэн Роллан «Жан Кристоф», и Пруст «В поисках утраченного времени». Как раз здесь Голсуорси, он жанрово попадает в этих важнейшие романы-эпопеи, и как раз осваивает какой-то очень интересный, очень актуальный и образный ряд. И при этом он следует собственной логике и собственному поиску нравственному. Для него идеалом, конечно, является человек чувствительный, человек, уважающий свободу другого. Вот, что он не приемлем в «Форсайтах», что он категорически осуждает, это определение себя через владение, то, что у Фрума называется «иметь». И, в частности, отношение к женщине именно такое. С одной стороны, это викторианская мораль, культ домашнего очага, но,  с другой стороны, роль мужчины здесь определяется, как главенствующая, и все какие-то потребности, желания и сложности женщины не учитываются. При том, что Голсуорси отнюдь не был сторонником всяких радикальных феминизмов, таких вещей.

Е.СТАХОВСКИЙ: Не был сторонником радикальных, хотя некоторые источники убеждают нас, ну, или пытаются, во всяком случае, убедить, что ты, в общем, его, ну, припишем это к литературному наследию, некоторое количество очерков, письма в огромном объеме, порядка там 700, наверное, писем после него осталось, это, где он высказывает, в том числе, свои мысли, заставляет нас думать о том, что Голсуорси так или иначе высказывал свою позицию. Когда вы заговорили о моральных каких-то устоях и о его отношении вообще к жизни, мы ведь видим там и вот эти слова, конечно, это не борьба, но такая защита, устремление, точнее, к некоему социальному равенству, к положению женщины в обществе, безусловно, к снижению некоторых законов, в том числе, закона о цензуре, например. То есть это такое устремление к свободе слова и так далее. Учреждение им, вот, о чем важно, наверное, напомнить, учреждение ПЕН-клуба…

Е.ФЕЙГИНА: Да, да, 1921 год.

Е.СТАХОВСКИЙ: В 1921 году, это же, в общем, по большому счету, тоже в своем роде благотворительная организация.

Е.ФЕЙГИНА: Конечно, да. Вы совершенно правы, но дело в том, что идеалом все-таки для него является взаимопонимание. Дело не в том, вот как и в классовой борьбе, дело не в том, у кого власть, а в том, чтобы люди друг друга понимали, друг другу помогали. И он же призывает не к тому, чтобы отменить брак как таковой, ни в коей мере, вот, судя по его идеалу Ирэн обретает счастье тогда, когда выходит замуж за человека, ее понимающего. И когда Джолион, вот эта потрясающая сцена, когда Сомс, еще, собственно, они не соединились, но когда Сомс постоянно нанимает детектива, следит за Ирэн, пытается  получить развод, добившись признания ее виновности. И когда Ирэн говорит: «Да, мы виновны», при том, что они еще не виновны, то Сомс смотрит на Джолиона и говорит: «Она поступит с вами так же, как и со мной». Но Джолион, естественно, очень серьезно задумывается и говорит себе, что нужно быть достойным красоты и нужно действительно создать, так я своими словами пересказываю, создать все условия этой прекрасной женщине. И, собственно, это получается, это действительно очень счастливый брак, они абсолютно друг друга понимают.

Е.СТАХОВСКИЙ: Ну, это за любовь, за понимание, за согласие, за свободу, за добровольный выбор.

Е.ФЕЙГИНА:  Ну, как добровольный выбор, речь идет…

Е.СТАХОВСКИЙ: Ну, насколько он может быть добровольным.

Е.ФЕЙГИНА: Ну, да, там вопрос очень тонкий. Но речь идет, главное, о том, что в браке, он не стремится разрушить брак, но он требует уважения друг к другу. Он не говорит, что женщина должна главенствовать и устраивать мужчине невозможную жизнь, и капризничать. Нет. Он говорит о том, что должны быть идеальные прекрасные отношения. Это, с одной стороны, прекрасная самоотверженная любовь, а, с другой стороны, конечно, семья, дети, где вот это все реализуется. То есть он не выходит за рамки викторианского идеала, но он говорит о вот этом внимании друг к другу, о какой-то удивительной тонкости. И как ни странно, вот эта тонкость, она доступна именно людям художественно одаренным. То есть это Босини, художник, архитектор, увлеченный Грецией, и это художник Джолион Форсайт, который явно выделяется из всех Форсайтов. Но он, правда, имеет такую очень бурную жизнь, у него же Ирэн третий брак.

Е.СТАХОВСКИЙ: Что выбивается из норм викторианской эпохи.

Е.ФЕЙГИНА: Выбивается, безусловно. И в данном случае сам Голсуорси, он был один раз женат.

Е.СТАХОВСКИЙ: Счастливо?

Е.ФЕЙГИНА: Ну, в общем, да. Там не без сложностей, потому что жена его оказалась женщиной очень мощной, очень сильной, и она как-то как раз немножечко, добившись этого счастья, она, как считается, не давала ему должной свободы. Ну, собственно, у них не было неразумений.

Е.СТАХОВСКИЙ: То есть поддержка с ее стороны была.

Е.ФЕЙГИНА: Поддержка, ну, она ему жизнь посвятила, она же была его секретарем, она была…

Е.СТАХОВСКИЙ: Ну, опять толстовский вариант.

Е.ФЕЙГИНА: Да, толстовский вариант, но без скандалов, без таких драм.

Е.СТАХОВСКИЙ: Да, понятно. Я понял тут, в скобочках, что я сам упомянул и вспомнил про ПЕН-клуб, ну, может быть, не все знают, просто для проформы надо, наверное, пояснить, что ПЕН-клуб это организация, которая действительно была создана в 1921 году. Это такое объединение писателей, журналистов, работающих в различных литературных жанрах, во многих странах сегодня региональные представительства ПЕН-клубов существуют. Вообще ПЕН, с английского «ручка», а кроме того, это аббревиатура  - поэт, эссеист и новеллист, которые складываются в это слово. Если, с вашего позволения, отойти все-таки от «Форсайтов», главного его произведения, что у него все-таки с драматургией?

Е.ФЕЙГИНА: Ну, его пьесы, они пользовались популярностью и переводились на русский язык. Но сказать, что это какое-то было такое невероятное событие, открытие…

Е.СТАХОВСКИЙ: Ну, то есть просто пьески?

Е.ФЕЙГИНА: Ну, в основном, вот эта проблематика семейная, опять же.

Е.СТАХОВСКИЙ: Почему его, интересно, так интересовала семья?

Е.ФЕЙГИНА: Это центральный такой момент взаимодействия мужчины и женщины, это действительно такое поле, где определенные эмоции могут реализовать плодотворно или разрушительно. И вот в драматургии он тоже это рассматривает. Но, конечно, все-таки он, прежде всего, романист.

Е.СТАХОВСКИЙ: То есть сегодня его пьесы не стоят, наверное, большого внимания?

Е.ФЕЙГИНА: Ну, практически они только изданы, и даже я бы не сказала, что переиздаются. Но вот, если говорить об изданиях, то, ну, у нас, кстати, Голсуорси действительно в России особое внимание уделялось, потому что в 1929 году издается 12-томник, в 1962 вот это знаменитое серо-голубое 16-томное издание, в 1983 году издается 8 томов. И далее уже издается, в основном, отдельным произведением «Сага о Форсайтах». «Конец главы» тоже издается.

Е.СТАХОВСКИЙ: А почему в России интересно, тоже он был так популярен? Ну, в Советском Союзе?

Е.ФЕЙГИНА: В России, ну, «Сага о Форсайтах», прежде всего, конечно. И еще очень большой успех имела экранизация вот 1967 года именно, не 1949 года американская, а 1967 года многосерийный фильм, и тогда как раз фактически вся интеллигенция читала «Сагу о Форсайтах» и ждала каждой серии. Экранизация достаточно удачная.

Е.СТАХОВСКИЙ: Ну, их несколько же действительно было? Вы вспомнили первую…

Е.ФЕЙГИНА: 1967 года, именно вот этого. 2002-го…

Е.СТАХОВСКИЙ: Это «Би-би-си» которую делали? 1967 год, там, где Майкл Йорк.

Е.ФЕЙГИНА: Майкл Йорк, да.

Е.СТАХОВСКИЙ: Да, это би-би-сишный сериал, там 20 с чем-то серий.

Е.ФЕЙГИНА: А Майкл Йорк играет Джолли Форсайта, то есть старшего сына Джолиона. А в 2002 году, не знаю, мне, не знаю, как другим, мне кажется, что такого резонанса эта экранизация не имела, и как-то мне тоже не пошла.

Е.СТАХОВСКИЙ: Да, не пошла? То есть вы всех все равно отсылаете вот к тому 1967 году.

Е.ФЕЙГИНА: Вот в 2002 году как-то это немножечко так опошлено показывали уже, более современно, какие-то излишние подробности, ну, даже нарушение какой-то идеальной меры…

Е.СТАХОВСКИЙ: С литературной основы?

Е.ФЕЙГИНА: И с литературной основы, и с творческим методом Голсуорси. Все-таки там сдержанность и благородство. Хотя Голсуорси, надо сказать, что это его такая очень важная тема, надо сказать, что он ее решает же, как очень благородный человек именно в традициях джентльмена. Мужчина всегда думает, как я нравлюсь женщине, как я должен завоевать, или мужчина там думает, что я должен подчинить, а Голсуорси как раз, прежде всего, настаивает на вот этом глубочайшем понимании, уважении, любви, гармонии, и вот все выстраивается вокруг этого.

Е.СТАХОВСКИЙ: Люди ведь чаще всего говорят о том, чего им самим не хватает. 

Е.ФЕЙГИНА: Ну, я думаю, что как раз ему-то этого хватало.  Единственное, что Ада немножко, жена его, может быть, не позволяла ему быть в одиночестве творческом столько, сколько ему было нужно, но здесь уже везде написано, что был такой вот некоторый перекос в жизни. Но, тем не менее, все равно гармония была, и самоотверженность была, и он ее очень уважал, ценил.

Е.СТАХОВСКИЙ: Очень и любил, видимо, да.

Е.ФЕЙГИНА: И любил, и посвящал ей стихи, чудом сохранились стихотворения, они в интернете опубликованы.

Е.СТАХОВСКИЙ: Ну, можно найти, да.

Е.ФЕЙГИНА: При том, что письма она уничтожила.

Е.СТАХОВСКИЙ: Спасибо большое. Екатерина Фейгина, кандидат филологических наук, доцент кафедры истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова.