История из истории Екатерина II: школа жизни, оконченная с золотой медалью
Передачу "Истории из истории" ведёт Андрей Светенко.
Ещё одна история – из истории жизни Екатерины II.
Она родилась в начале июня 1729 года и, конечно же, не предполагала, что её жизнь сложится таким образом. Именно так – "сложится" от слова "сложно". Хотя судьба принцессы одного из множества германских маленьких княжеств – это выйти замуж за владетельного принца, за наследника какого-нибудь престола, и русский престол в этом смысле был крупной удачей. Но ведь всё зависит от самооценки.
Вот этот самый принц – наследник русского престола, великий князь Пётр Фёдорович, внук Петра Великого, сын его дочери Анны Петровны, он тоже провёл детство в Германии, тоже был, можно сказать, природным немцем. Причём таким, что свою судьбу оценивал как неудачную: "Если бы я остался в Германии, то наверняка был бы уже генерал-майором в армии великого прусского короля Фридриха. А так угораздило меня оказаться в этой богом забытой стране и стать её императором". Но это так, для сравнения.
Потому что природная немка София Фридерика Августа Ангальт-Цербстская (в православии – Екатерина Алексеевна), став супругой такого наследника, а затем и императора, свою новую родину воспринимала совершенно иначе. Но тут важно понять, как именно и почему? Тут может быть, как с местом работы: не очень нравится, скучная, малооплачиваемая, но от добра добра не ищут, свыкнется. Нет, тут не привычке было дело, а в том, не исключаю, что чисто прагматически Екатерина хотела обратить к себе на пользу все те основания, которые она имела под рукой.
И надо сказать, что первые 15 лет её жизни в России были для неё школой жизни, которую она закончила с золотой медалью. Потому что избежала всех искушений, ловушек и соблазнов, избежала участия в такой, скажем, азартной карточной игре, где рано или поздно проиграешь (имеется в виду участие в интригах, в борьбе придворных партий), прошла этот извилистый лабиринт без потерь.
Обсуждая фигуры политических деятелей, обычно оставляют в стороне их личную жизнь. Нет, вспоминают, конечно, пытаются всё рассказать, с кем да что. Но в глубину чувств, в понимание, насколько важной эта личная жизнь была для правителей или политиков, всё-таки, как мне кажется, не очень входят. В данном случае, опираясь на собственные признания Екатерины, обязательно надо сказать: "Я очень хорошо видела, что великий князь Пётр Фёдорович меня не любит. Через две недели он признался мне, что влюблён во фрейлину Елизаветы Петровны девицу Карр. Правда сказать, я быстро поняла, что с этим человеком буду непременно несчастлива, если поддамся чувству любви к нему. А умереть из чувства ревности при такой плохой оплате этого чувства я посчитала делом совершенно бесполезным".
Ну что ж, тонкий аналитический расчёт, именно самоанализ, без эмоций, тем более без истерики, пожалуй, что действительно по-немецки прагматичный и даже, если признать, что написано это было всё уже после того, как всё случилось, когда уже был свергнут император Пётр III и надо было как минимум морально оправдывать его свержение и гибель, то все равно, по сути, верная картина. Как быть? Тебя не любят, ты – формальная декорация, вывеска. Можно ведь и с этим жить. Мало ли примеров. Да сплошь и рядом. На что же в данном случае было потратить время, чем занять себя?
Екатерина обращает свой досуг на образование, учит русский. Кстати, с густым акцентом говорила по-русски всю жизнь, но на этом, заметьте, никто, даже самые-самые недоброжелатели никаких инвектив не строят. Изучает историю, философию, труды великих просветителей, благо многие из них живы и здоровы. Вот любят пенять Екатерине, что, став императрицей, используя, так сказать, служебное положение, вела переписку с Вольтером, Дидро, Монтескье, к себе приглашала только для того, чтобы имидж себе создать на пустом месте. Нет, не на пустом. Ей это всё было действительно интересно и важно, знать и обсуждать. Никто не заставлял. И это уже о многом говорит.
И вообще, если о главном моральном итоге первых 15 лет жизни в России, то тут такая вещь говорит за то, что она кругом права. Александр III, вступая на престол, приказал выяснить по документам, кто же был действительно отцом его прадеда – императора Павла. "А ну как выяснится, что фаворит Екатерины Салтыков?" – предупредили его. "Вот и хорошо, значит мы – русские, – ответил Александр. – А если подтвердится, что венценосный супруг Пётр Фёдорович, тоже хорошо. Значит, мы – законные".
