Один Вадим Легендарные советские разведчики

В.ТИХОМИРОВ:  В студии уже появился писатель, заместитель главного редактора «Российской газеты» Николай Долгополов. Здравствуйте, Николай.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Добрый день.

В.ТИХОМИРОВ:  Мы будем говорить о легендарных советских разведчиках, так что все разведчики навострите уши, а все шпионы заткните уши. Николай, рад вас видеть. Николай пришел не один, он пришел с двумя книгами, первая книга это «Легендарные разведчики», которая вышла в серии ЖЗЛ, да?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Конечно.

В.ТИХОМИРОВ:  Отличная серия. И вот это прямо свежий экземпляр.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Это даже сигнал, я бы сказал.

В.ТИХОМИРОВ:  Пахнет типографской краской. Надежда Троян, я так понимаю, что эта наша известная разведчица тоже?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Известная тоже разведчица, да. Вот книга вышла только что в четверг, это сигнальный экземпляр, в среду премьера этой книги.

В.ТИХОМИРОВ:  А мы раньше всех.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Вы раньше всех, да.

В.ТИХОМИРОВ:  Это хорошо. Николай, возникает сразу первый и самый главный вопрос – а вы тоже разведчик или шпион?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Нет, я не разведчик и не шпион.

В.ТИХОМИРОВ:  Как же так?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Ну, так, не вышло в жизни. Я шучу, конечно. Знаете, я всю жизнь мечтал быть журналистом, как мой отец покойный Михаил Долгополов, работавший, знаете, так стыдно говорить, ну, не стыжусь, а скажу, с 1927 года по 1938 работал в «Комсомольской правде», был организатором этой газеты, и в 1937 году, когда они там какие-то юбилеи праздновали, отец мой появился уже так «ветераны «Комсомолки», это был мой папа. А потом он работал до конца своих дней, до 1977 года в «Известиях». А я родился, знаете, очень странно, я родился, когда отцу было 50 лет.

В.ТИХОМИРОВ:  То есть вы поздний ребенок.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Поздний ребенок, первый и последний. У меня была мечта, все время была такая мечта, которую мне удалось осуществить, стать журналистом, как мой отец, стать журналистом, как моя мать, стать журналистом, как мой дядя Игорь, который был главным редактором, главным художником, извините, журнала «Огонек», ну, и так далее. То есть у нас такая целиком журналистская семья, полностью абсолютно. И вот эта мечта сбылась, несмотря на то, что я закончил ИнЯз. Ну, ИнЯз мне не помешал, я знаю несколько языков, свободно ими владею, отработал какие-то годы в зарубежье, и вот приехал, и сразу в «Комсомольскую правду». 25 лет там.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, ничего страшного.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Да ничего страшного, прекрасно себя чувствую.

В.ТИХОМИРОВ:  Кстати, когда вы отремонтируете здание свое?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Вы знаете, это уже не ко мне вопрос, но я думаю, что никогда.

В.ТИХОМИРОВ:  Жалко.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Жалко. Не надо было курить по ночам бедным моим друзьям фотографам, не надо было жечь это помещение, теперь оно не подлежит восстановлению, думаю. И, знаете, мы поднимались, был такой момент, на шестой родной этаж, это наш вообще был этаж любимый, все.

В.ТИХОМИРОВ:  Все эти стены, паркетный пол.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Ой, там были просто прекрасные стены. Стены, знаете, они просто пропахли нами, родными журналистами. Сейчас там ничего нет, я думаю, что восстановлению не подлежит. Ну, что там будет, неизвестно. Ну, конечно, хорошо, чтобы что-то сделали.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, да, тем более, здание ведь старинное.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Отец приходил, говорил: «Ты в этом отделе сидишь?» Я говорю: «Да, я здесь». Он говорит: «А я сидел в следующей комнате, там был отдел литературы и искусства».

В.ТИХОМИРОВ:  И все-таки, Николай, не уходите от ответа. Почему вы решили заняться именно этой, скажем так, тематикой?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Да вы знаете, это не я решил, так вышло по жизни. Потому что я работал в отделе спорта, потом был у меня отдел уже, когда я стал начальником, мне дали еще военный отдел.

В.ТИХОМИРОВ:  То есть побросало вас.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Побросало. Потом, вы знаете, ну, я все время ездил, и мои два языка английский и французский, они не забывались, я их использовал. Послали меня, вот Геннадий Николаевич Селезнев, царствие ему небесное…

В.ТИХОМИРОВ:  Это главный редактор.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Главный редактор тогдашний, да, будущий председатель Госдумы, о чем мы тогда не могли догадаться даже в страшном сне, или в хорошем добром сне, он меня послал во Францию, где я просидел, честно проработав 5,5 лет. И когда я вернулся, уже Геннадия Николаевича не было, был другой товарищ, мой друг близкий Владислав Фронин. И вот, когда я приехал, я почти за эти 5,5 лет не бывал дома в Москве. Сынишка там родился, много работы. Нет, серьезно.

В.ТИХОМИРОВ:  Я надеюсь, вы имели все-таки отношение к рождению сына, а то вы сказали…

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Имел полное, стопроцентное отношение. Приехал и абсолютно, то есть я очень хорошо разбирался во всех вот этих международных делах. Но совершенно я был далек от нашей вот этой советской, российской действительности. Я был на переломе двух эпох, уехал в 1987, вернулся в 1993, ничего не понимаю, что произошло, кто, где, чего. И первая такая, вот и первое задание подоспело, я стал членом редколлегии, потом зам. главного редактора, мне говорили: «Коля, вот все хорошо у тебя, когда ты говоришь о международных делах. Но стоит тебе что-то на наши родные дела перейти, стыдно, ты просто не знаешь никаких дел».

В.ТИХОМИРОВ:  Реалий.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Реалий я уже не знал, ну, откуда я мог знать за 5,5 лет. Вот только что звонил человек по фамилии Примаков Евгений Максимович, он стал директором службы внешней разведки, и вот гласность, перестройка и все прочее, открыли пресс-бюро. Надо, чтобы кто-то был аккредитован. Это должен быть парень, извините, с широким кругозором, который знает один-два языка, который бывал в зарубежье, который может понять, что вообще там происходит, вот иди туда. Я пошел туда. Первый, кого я встретил, был Юра Кабаладзе.

В.ТИХОМИРОВ:  Это пресс-секретарь был тогда.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Да, он был, я бы сказал даже больше, пресс-секретарь была Таня Самойлис Примакова, а Юра был начальник, назывался начальник пресс-бюро службы внешней разведки Российской Федерации. И вот мы договорились, что я напишу про Абеля, Рудольф Абель великий разведчик, он же, как я выяснил, Фишер. И, вы знаете, я начал писать, и мне было так интересно. Я познакомился с людьми, которые знали Абеля - человек, который был его учеником, человек, который был его начальником, его дочка Эвелина, царствие ей небесное. И вот я так втянулся в это, вы понимаете, и мне было безумно интересно, реалии российские приближались ко мне потихонечку, сами собой, жизнь заставила приблизиться. И я написал первую книжку, называлась она «Правда о полковнике Абеле», крошечная книжка, которую я издал за свой счет в церковном издательстве. То есть разведка близка к церкви, они сразу согласились это издать, издательство «Весть», крошечная маленькая книжечка, 5 печатных листов в красном переплете. И моя жена и сынишка, за руку она его еще таскала тогда, в 1994, наверное, может быть, в 1995 годах, они раздали по всем, я бы сказал так, там, где можно было продать книгу, ее всюду брали, и она очень хорошо прошла.

В.ТИХОМИРОВ:  А вот смотрите, Николай, вот вы сейчас затронули одну очень интересную тему. А ведь, на самом деле, монахи, схимники, те, которые ходят к святым местам, это ведь тоже были в свое время разведчики.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Вы знаете, я вам расскажу другой случай, который привожу в этой книге, книга называется «Легендарные разведчики». Абсолютно правдивый случай, абсолютно документально зафиксированный. Об этом мне рассказывал один из героев книги, в этой книге «Легендарные разведчики» 26 героев, трое из них живы.

В.ТИХОМИРОВ:  До сих пор живы?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  До сих пор живы, да. Вот Юрий Иванович Дроздов, генерал-майор внешней разведки, человек, который 11 лет возглавлял управление самое закрытое, нелегальной этой службы. И вот он мне рассказывал, что однажды в одной стране, это все время «однажды в одной стране» это будет идти, как рефрен.

В.ТИХОМИРОВ:  Ничего страшного.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Однажды в одной стране во время визита, ну, я уже могу сказать честно, кого, Хрущева Никиты Сергеевича, в посольство той страны, не буду ее называть, пришли два буддийских монаха, которые к удивлению абсолютно коменданта посольства говорили на таком старом-старом русском языке. С ошибками, с акцентом, но, в принципе, очень хорошо. И сказали, что: «Мы бы хотели встретиться с представителем разведки». «Да что вы, у нас тут никакой разведки нет». Может быть, и нет, но явно, что с Никитой Сергеевичем приехали какие-то люди. И, вы знаете, мы понимаем это, потому что вот мы объясним, почему. Комендант удивился, доложил выше, выше, выше, короче говоря, их приняли.

В.ТИХОМИРОВ:  Молодцы.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Да, молодцы. Их приняли и два монаха сообщили следующее, что задание выполнено. Это были люди, которые посланы до Первой великой мировой.

В.ТИХОМИРОВ:  Это еще в царское время.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  В царское время была такая служба квартирмейстерская, вот они, главным квартирмейстером Потаповым, потом ставшим генералом Красной Армии, участвовавшим, кстати, в операции «Трест», перешедшим на сторону Советской власти. Вот они были засланы с целью выяснить планы англичан и то, как ко всему этому отнесутся нам, наверху в Тибете. Задание выполнено. Естественно, что во время Первой мировой все были отрезаны связи, потом наступила революция, опять связей нет, потом Первую мировую сменила Вторая мировая. И вот приехал Никита Сергеевич, они доложили, что они знают, куда они внедрились, написали об этом письменно. С ними очень, я подчеркиваю, с ними очень серьезно работали, работали уже люди, которые, не знаю, кто, но работали, и они очень серьезно, очень внимательно и очень тонко доложили о той работе, которую они провели вот за эти годы. Работа удовлетворила советскую тогда сторону. Единственное, что было обнаружено, монахи в этом сомневались, они в свое время попали под колпак английской разведки, которая действовала исключительно активно, более активно, нежели наша в этом регионе, хотя и нас Тибет очень и очень волновал всегда и интересовал, и туда направлялась, допустим, специальная группа Блюмкина.

В.ТИХОМИРОВ:  Известная история, да.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Знаменитого эсера. И были под колпаком, некоторое время не могли работать, не были разоблачены, и, тем не менее, сообщили очень приятные сведения для нас важные, для нас нужные, для нас интереснейшие. Вот такая история, которую мне рассказал Юрий Иванович Дроздов, генерал-майор службы внешней разведки. И это одна из историй, которая вошла в книгу. 

В.ТИХОМИРОВ:  Николай, и все-таки, вы знаете, возвращаясь к вашему такому любопытству к службе внешней разведки.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Но не праздному любопытству, а писательскому.

В.ТИХОМИРОВ:  Да, не праздному. Я вспоминаю все время писателя Юлиана Семенова, который, мне кажется, все равно пострадал из-за того, что он слишком много знал и глубоко знал. Я понимаю, что, наверное, все-таки это был инсульт, когда с ним произошел в машине.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Вы знаете, я думаю, что это был именно инсульт. Вы знаете, меня тоже его судьба очень интересовала. И я, когда было, по-моему, 80-летие Юлиана Семенова, я нашел тех ребят, это было не так трудно, как найти каких-то старых разведчиков, это было не так, скажем, трудно, это было легко, я нашел нескольких ребят, которые с ним вместе работали в ФРГ тогда. В ФРГ же это было все.

В.ТИХОМИРОВ:  Да, да.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  И они были очень со мной откровенны, и рассказывали, что случилось. Но он приехал туда уже не в таком хорошем состоянии, был, конечно, немножечко, ну, так скажем, откровенно болен, ребята ему помогали, они его возили на своих машинах, вот это мне было интересно, то есть помощь такая журналистская, взаимовыручка была. Они всюду его брали, он искал Янтарную комнату. Конечно, он не был таким простым журналистом.

В.ТИХОМИРОВ:  Это понятно.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Это был журналист, который был весь в писательстве, весь в своих историях. Янтарную комнату, он, естественно, не нашел, но написал очень много интереснейших вещей, когда был там, в Германии. По-моему, он был собкором «Литературки», если мне не изменяет память.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, да, официально.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Официально. Он никакого отношения ни близкого, ни дальнего к разведке не имел. Но так как это был человек очень способный, его, видимо, как я предполагаю, в разведке приметили, и давали ему некоторые материалы рассекреченные, которые он мог использовать в своих прекрасных, я подчеркиваю, прекрасных, на мой взгляд, повестях, романах и всего прочего. Но сразу предупреждаю, вот, может быть, какой-то вопрос, меня несколько раздражает, когда люди абсолютно на полном серьезе уверяют меня, что Штирлиц был его прообраз, вот этот человек, вот этот полковник такой-то, это полковник сякой-то, это генерал такой-то. Но не было, к сожалению, никакого Штирлица. Вообще у нас в гестапо, это документально подтверждено и выяснено, я подчеркиваю, не во фронтовых разведках, ни в каких-то частях вермахта, я подчеркиваю, в гестапо был всего лишь один, ну, скажем, полтора, но один агент официально зарегистрированный, официально имевший кличку Брайтенбах. Это был Вилли Леман, занимавший небольшой пост в гестапо, небольшой, но этот пост очень был для нас, я бы сказал, важным и ключевым. Были годы, когда он надзирал над советским посольством. И Леман все нам сливал, все сообщал, все рассказывал. И вот Вилли Лемана действительно, если кто-то хочет провести неуместную, на мой взгляд, параллель с Штирлицем чисто литературным, гениальным героем, выдуманным блестящим писателем Юлианом Семеновым, то, пожалуйста, проводите эту параллель. И вот перед вами Вилли Леман, который очень печально закончил, еще печальнее, чем Семенов. Семенов закончил жизнь в почете, его помнят, его вспоминают. Я недавно, когда было 80-летие, я купил его две книги, были изданы специально. Леман, он погиб очень трагически. Немцы поняли, что это шпион советский.

В.ТИХОМИРОВ:  Я тогда читал это.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  И они поняли это. И, вы знаете, как все это было ужасно, это был разведчик, который был заслан вместе со своим коллегой, немцы их поймали и один разведчик, что, тоже человеческие качества, это был немец, который перешел на нашу сторону, он страшно любил свою жену. Вот это бывает у мужчин, да?

В.ТИХОМИРОВ:  Бывает.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Бывает, случается редко, но случается. И этот человек, как только узнал, что его жена рожает сейчас, он сразу же побежал в тот самый госпиталь, где она рожала, и сразу был схвачен гестапо. Потому что нельзя такие вещи делать. Он был схвачен гестапо, подвергнут изощренным пыткам, выдал все, в том числе, и Лемана. И Леман был казнен, я подчеркиваю, не убит, а казнен.

В.ТИХОМИРОВ:  Жестоко.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Да, жестоко казнен. И так как никто не хотел, чтобы это всплывало наружу, это дело тихо замяли. И я скажу даже больше того, мне рассказывали разведчики наши советские, он получал, его вдова до самого прихода советских войск, до взятия Берлина, она получала маленькую гестаповскую пенсию, вы представляете.

В.ТИХОМИРОВ:  Ничего себе.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Ну, да. Это, понимаете, для чего это было сделано? Убили жесточайше ее мужа, он уже был в возрасте человек, больной, у него каких только болезней не было, у него болели глаза, у него болела печень, он был диабетиком, в общем, по-моему, чуть ли ни инсулиновым. Разведка наша подкидывала ему деньги. Он это, скажем так, легендировал тем, что, якобы, он играет на бегах и получает деньги от выигрышей на этих лошадках. Все чушь, помогала разведка, он помогал разведке. И 19 июня 1941 год он подал условный знак, подошел человек к телефону, послал, это был, кстати, известный наш разведчик, король нелегалов, как я его называю в этой книжке, Коротков. Коротков поручил своему товарищу младшему по разведке, встреча состоялась около метро, неурочно, ничего. И Леман сказал: «Война 22 июня в 3 часа (не в 4, по своему времени), ваши войска будут подвергнуты нападению по всему фронту, столько-то дивизий перейдут границу. Прощайте, товарищи», - сказал он на русском, и исчез. И вот это все было, связь с ним была потеряна. И нашли его только после войны, не его, а документы о его уничтожении. Но то, что он сделал, это невероятно много. Уже вот этому предупреждению, как говорят и считают, 17 июля было еще одно предупреждение, когда, опять-таки, героиня этой книги Зоя Рыбкина послала молодого начальника службы внешней разведки, назовем это так, Фитина к Сталину, и Сталин не поверил Фитину, что вот-вот война. Все сообщали: «Война, война». Было составлено сообщение для Сталина от многих-многих источников. Стали не поверил, сказал, что проверьте еще, а это шли сообщения, это 17 июня, представляете. А 19 июня, когда это сказал гестаповец Леман, он же агент Брайтенбах, поверили. И вот то самое знаменитое решение адмирала Кузнецова увести флот, которое было принято вопреки Сталину, и он же спас этим флот наш советский в отличие от самолетов, которые…

В.ТИХОМИРОВ:  Это на Балтийском море, который.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  В отличие от самолетов, которые не были подняты в воздух и подвергнуты бомбардировке, это во многом, я подчеркиваю, не целиком, во многом и благодаря Леману.

В.ТИХОМИРОВ:  Слушайте, а я вот думаю, мы иногда говорим эту фразу: «Подвиг его бессмертен, имя его неизвестно». Я думаю, а надо было так рисковать своей жизнью, губить свою жизнь? А теперь его никто не знает.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Надо было. Ну, понимаете, во-первых, его знают. И мой старинный, я бы сказал даже, не друг, а учитель, человек, который написал очень много книг о разведке, Теодор Гладков, недавно он скончался, ему было за 80 уже, он мне об этом всем рассказывал, передавал некоторые даже документы. Представляете, среди писателей, пишущих на одну тему, это бывает редко, вот Теодор Кириллович мне передавал материалы на английском об атомной бомбе. Потому что сам он не особенно хорошо знал, а мне передавал. И я вот писал об атомных разведчиках.

В.ТИХОМИРОВ:  То есть, он как Пушкин делился с вами.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Я бы сказал, он делился со мной, как Гладков, понимаете. Он делился со мной материалами. Эти материалы были страшно, безумно интересны на английском языке. И, вы знаете, здесь вот, в этой книге тоже выжимка о том, как мы достали секреты атома.

В.ТИХОМИРОВ:  Слушайте, ну, мы об этом еще поговорим.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Поговорим.

В.ТИХОМИРОВ:  Вы знаете, меня, кстати, удивляет, я заметил, что разведчик, ну, это работа, это такая тяжелая работа, ты находишься все время в стрессе, но все разведчики доживают до такой глубокой старости. Я думаю, как же так?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  А, вы знаете, почему? Хотите, я вам отвечу на этот вопрос словами моего, можно сказать, хорошего знакомого полковника Владимира Борисовича Барковского, Героя России, которому я задал этот вопрос. Владимир Борисович, я не могу понять, вам столько-то лет, герою России Феклисову, который получил за одно дело с вами, за атомную бомбу…

В.ТИХОМИРОВ:  Подождите, это который Карибский кризис?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Карибский кризис потом, да. Он умер в 93 года. Вы знаете, я говорю, вот ему столько, Мукасеям, тогда они были живы, за сто лет.

В.ТИХОМИРОВ:  Николай, вы не ответили на вопрос, почему же разведчики так долго живут, если их, конечно, не арестуют?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Если даже арестуют, кстати. Знаете, я уже упоминал Владимира Борисовича Барковского, который говорил так: «Знаете, Николай Михайлович, когда мозг у человека все время включен, когда он много пережил, многое сделал, вернулся и находится в нормальной физической форме и даже не обязательно физической форме, если он все время думает, если мозг его напряжен, если он дает ему нагрузку, если он пишет, если он вспоминает, если он работает, не просто сидит, ловит рыбу или ковыряется в огороде, то тогда жизнь обеспечена надолго». Человек может болеть, человек может к чему-то стремиться, допустим, к выздоровлению, не всегда оно приходит, но мозг будет работать четко. И потому среди нас, как он говорил, разведчиков, а я хочу сказать, может, великих и легендарных тоже, очень много долгожителей. Вот смотрите, он умер, когда ему было 85, Владимир Борисович Барковский, на 93-м году, если я не ошибаюсь, скончался Феклисов, Герой тоже России, тоже атомный разведчик, мои очень хорошие знакомые…

В.ТИХОМИРОВ:  Ким Филби тоже.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Нет, Ким Филби, к сожалению, рано умер. Но Ким Филби был просто замучен жизнью, это было очень тяжело. Он пережил очень многое. Но, скажем, наши разведчики, Мукасеи, Михаил Исаакович умер на 102-м году жизни.

В.ТИХОМИРОВ:  Это папа оператора Мукасея.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Папа оператора Мукасея. А его жена умерла на 96-м году. Или еще одна, знаете, вещь такая, я познакомился со старейшим, и тогда он был старейшим разведчиком России, а, может быть, и всего Советского Союза Борисом Игнатьевичем Гудзь за два дня до его столетия. Я познакомился, потому что мне дали его телефон, я позвонил, говорю: «Когда приезжать?» Он говорит: «Приезжайте сегодня, потому что в моем возрасте два дня играют большую роль». И, знаете, они играют большую роль, но не такую большую, как думал Гудзь, потому что мы с ним поработали 4 года. Он умер на 105-м году, я его под Новый год, не этот, а несколько лет назад хоронил. Но это человек, который участвовал в операции «Трест», который знал, как…

В.ТИХОМИРОВ:  Это еще тот?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Тот самый «Трест».

В.ТИХОМИРОВ:  Савинков.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Савинков. Вот он мне рассказывал про смерть Савинкова, он мне рассказывал потрясающие вещи, но они в других моих книгах есть.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, да, а скажите мне, а Конон Молодый, почему тогда?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Конон Молодый это Лонсдейл. Вы знаете, ну, жизнь тяжелая все-таки была. Вот вы сказали, люди, даже которые отсидели, все-таки он был пойман, понимаете. Он был пойман, тяжело это очень все было. Он был обменян на Вина, Вин это был связным Пеньковского, он просидел несколько лет в тюрьме. Вы знаете, здесь я все-таки так до сих пор считаю, это мое сугубо личное мнение, мнение писателя, все-таки здесь он не был так, не получил такой высокой оценки, которую должен был бы получить. Очень тяжело ему пришлось. Он мечтал снова уйти в нелегальную разведку, об этом говорил, просил, ничего не выходило.

В.ТИХОМИРОВ:  А возможно это разве?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Ну, было это возможно. Потому что сейчас я перехожу к другому долгожителю, и это уже герой не Советского Союза, а Герой России, я подчеркиваю, Герой России, полковник Алексей Михайлович Козлов, который был пойман из-за предательства мерзавца Гордиевского, просидел 2 с лишним года в камере смертников ЮАР, понимаете, ЮАР, а не какой-нибудь цивилизованной страны, которого пытали изуверски, жутко, зверски пытали, понимаете, и он вернулся сначала в Советский Союз, а потом уже Советский Союз стал Россией. И он пошел все к тому же герою этой книги, он, как и Конон Молодый тоже герой этой книги «Легендарные разведчики», он пошел к нему с просьбой: «Отправьте меня опять на нелегальную работу». И его отправили на нелегальную работу, представляете. И где-то, он не говорил мне, где, но уже, я думаю, никогда никто не скажет, после вот этого провала он, естественно, под другой фамилией, не под той фамилией легендированного немца, которым он был, он проработал где-то еще, как я думаю, в каких-то странах, может быть, не таких далеких, как ЮАР, и так далее, он поработал еще 6-7 лет.

В.ТИХОМИРОВ:  Слушайте, ну, это как наркотик получается.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Да, это как наркотик для актера, понимаете. Это как, допустим, статья для журналиста, книга для писателя, скрипка Страдивари для…

В.ТИХОМИРОВ:  А скажите мне, я понимаю, что вы писатель, а не разведчик, и все-таки для меня не очень понятно, сейчас вот век электроники, когда все можно отследить, путь человека с помощью его смартфона можно определить, где он был, когда. Я тут недавно открываю телефон, а у меня там пишется все, оказывается, где я был на протяжении года.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Серьезно?

В.ТИХОМИРОВ:  Да. Вдруг какую-то нажал кнопочку, и он мне пишет, а ты был там, там, там. Я думаю, вот ты, гад какой.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Знаете, как это интересно, потому что как раз в четверг я показывал этот сигнал этой новой книги «Надежда Троян», человеку, который хорошо ее знал, скажу так, генералу Голубеву Александру Титовичу. Александр Титович, вот мы сидели и разговаривали по поводу этой книги, должна состояться в среду презентация, он там будет, мы обсуждали, что из нас кто скажет. И Александр Титович, человек уже совсем, скажем так, взрослый, я не говорю пожилой даже, взрослый, весь в орденах, медалях, кстати, блестяще знающий фарси, что меня поразило. Я говорю: «Боже мой, как вы хорошо знаете фарси». Он говорит: «Я сколько лет проработал» - «Ой, я не знал этого». И вот что он мне рассказал, я его спросил: «А как вот сейчас, когда вся эта электронная вещь, эти разведки, эти Сноудены». Он говорит: «Николай Михайлович, ни один вопрос не поставлен правильно. Дело в том, что это все электроника. Но человеческий контакт, вот то, что говорят между собой друг, допустим, или агент его называют, и разведчик, никогда не заменит того, что вам передаст какой-то бездушный компьютер. Только в общении двух людей, один выведывает тайны, второй ему передает или продает, или уступает, или как-то, рождается вот та самая истина, которая и есть разведка».

В.ТИХОМИРОВ:  А как можно внедрить, когда все известно, метрики, день рождения, и так далее, и тому подобное?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Знаете, я тоже спрашивал это, знаете, у кого, он тоже в этой книге герой, это Геворк Вартанян, это первый, я, почему говорю, нелегал, первый советский нелегал, которому вручено звание Героя или присвоено Советского Союза за его фантастическую нелегальную работу в более чем 90 странах. Вы представляете, да? Вот так вот. Он, кстати, умер на 90-м году. Жена его Гоар Левоновна здравствует и поныне.

В.ТИХОМИРОВ:  Это та, которая пела песню праздничную во время зарубежной командировки на русском языке?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Да, на русском. Но пела не песни, она говорит, мотивчик напевала,  однажды напела, и с тех пор не пела. Она очень светлый и умный человек, она жива, дай ей, бог, здоровья, она посещает мероприятия всяческие различные, которые проводит пресс-бюро. Он сказал мне такую вещь, что, понимаете, Геворк Андреевич сказал: «Надо жить, жить надо. Не надо думать о плохом. Вы что-то сделали плохое, что-то у вас не удалось, забывайте, извлекайте урок, но забывайте мгновенно. Что-то не удалось по работе, но так же бывает, правда, выкиньте из головы. Я оптимист, всю жизнь был оптимистом». И вот это помогает очень хорошо работе той же самой головой, которая так нужна, мозгов, и очень помогает сохранить оптимизм. Без оптимизма не бывает развития.

В.ТИХОМИРОВ:  Слушайте, а вот смотрите, вот мы не можем не заметить, что все равно, какой бы разведчик ни был, эмоции могут перекрыть его. И мы видим это и в фильмах, мы знаем это в историях, и мы знаем, например, совсем крайнюю историю, когда одна рыжеволосая бестия, будучи нелегалом в момент самого напряженного, как говорится, противостояния позвонила папе, куда, в Москву, она позвонила по прямому телефону, ну, по крайней мере, об этом говорили журналисты.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Я не знаю, о чем говорили журналисты. Я просто хочу сказать о другом, что я не знаю этой бестии.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, как не знаете, ее показывают по телевизору.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Ну, может быть, я с ней не знаком.

В.ТИХОМИРОВ:  То есть о ней книги вы еще не писали пока.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Нет, не писал. И пока даже не собираюсь писать. Вот мне бы, дай, бог, написать второй том «Легендарных разведчиков», и я всю свою оставшуюся энергию, и, может быть, то, что у меня есть в тетрадях, на каких-то магнитофонных записях, в голове, скажем так, в архивах, я вот все это хочу объединить под названием книги такой новой «Легендарные разведчики – 2». Если это выйдет, то дай, бог.

В.ТИХОМИРОВ:  Слушайте, еще одна тема, которая, мне кажется, очень часто или проходит мимо или не замечают, это дети. Ведь нелегалы, которые находятся за границей, они глубоко погружены в эту жизнь, у них есть жены и у них есть дети. А как для детей потом?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Вот это очень трудный момент. Вот мне рассказывал Козлов, например, дети, причем ему Центр написал однажды, он жил в Германии со своей женой, тоже разведчицей, и у него родился сначала один ребенок, мальчик, потом девочка, и когда он об этом сообщил в Москву, пришла лаконичная телеграмма: «Видимо, вы время зря не теряете здесь».

В.ТИХОМИРОВ:  Да, мы работаем, да.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  И, а как детям быть? Ну, дети прекрасно говорили по-немецки, дети говорили на других языках, ни слова по-русски. И заболела жена, так бывает, тяжело заболела, пришлось ей отправляться в Москву, этого в книге нет, это будет во втором томе, и, он умер недавно, царствие ему небесное, на 80-м году жизни, сражаясь с болезнью тяжелейшей больше года. И вот он говорил, вот тут был тяжелый момент. Их определили в школу-интернат, такая существовала школа-интернат для работников спецслужб, которые находятся за границей. Не обязательно на служебной, на нелегальной работе, на легальной тоже. Вот детей определили в интернат, детям было сложно. Несколько лет назад я познакомился с одной приятнейшей, обаятельнейшей, красивейшей, умнейшей и, я бы сказал так, самой привлекательной женщиной, которая мне попалась…

В.ТИХОМИРОВ:  Так, прекратите, вы женатый человек.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Давно женатый. Ей, наверное, было лет 20, так что мне уже можно. Вы знаете, и эта девочка была гениальна по поводу всяких дел. Это дочь нелегала, скажем, дочка нелегалов, российских нелегалов, уже не советских. Вот она недавно приехала относительно по меркам разведки в Россию, уже не в Советский Союз, она не знала, кто ее папа, кто ее мама, она этого не знала. Они приехали сюда в Москву, и я спрашиваю: «А как же вам было?» - «Я счастлива была, что я оказалась здесь, потому что я такая же преданная родине».

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, кровь.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Отец, кровь, понимаете, гены, как папа, как мама. Знаете, мама, я папу не знаю, мама прекрасная, милейшая русская женщина, которая иногда все-таки говорит с одним вот таким некоторым акцентом. Девочка говорит или в то время говорила тоже с акцентом. Она говорит: «Ну, я еще ничего, брату труднее пришлось. Потому что брат мечтает стать боевым военным летчиком, и он учится там». Ну, вот здесь, в России. «Но ему сложнее, чем мне, как-то ему труднее русский язык дается». Но, тем не менее. А я спросил: «А как вот вы?» Она говорит: «Я счастлива, что я здесь. Я хочу работать, хочу помогать людям, может быть, тем, которые так же, как я возвращаются». Но я знаю, что она нашла очень хорошую, интересную работу.

В.ТИХОМИРОВ:  Познакомите, нет?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Нет, не познакомлю.

В.ТИХОМИРОВ:  Жалко.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Нашла хорошую работу, прекрасный человек. Вот я ей желаю всяческих радостей в этой жизни. Знаете, если есть люди, которые любят Россию так, как она, дай, бог, и тогда Россия выстоит и никогда не будет даже сомнений, выстоит или нет. Но таких людей очень мало. Но я знаю и другие случаи, люди попадали сюда, скажем так, в Советский Союз, в Россию, и вот когда они перешли границу, оказались после тяжелых препятствий, после переездов из страны в страну, после заметаний следов, когда они приехали сюда, в нашу страну, дети сказали на иностранном языке своим родителям: «Теперь мы знаем, кто вы. Вы русские шпионы».

В.ТИХОМИРОВ:  Конечно, это такое…

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Да, но потом они перековались, переучились, но, тем не менее, все равно, это очень тяжелый момент для детей. Но что делать, многие люди, которые работали там, не решались заводить детей. Что значит заводить, ну, да, не решались, потому что это было бы очень тяжело.

В.ТИХОМИРОВ:  Они думали о детях.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Они думали о детях, конечно. Ну, как судьба складывается, по-разному.

В.ТИХОМИРОВ:  И еще одна тема, которая, как это ни парадоксально, о ней снимают очень много фильмов, особенно в 1950-е годы писали много книг. А были, как это сказать, разведчики или шпионы в ставке Сталина немецкие?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Вы знаете, вот этот вопрос, может быть, к тем, кто пишет о контрразведке. Я скажу свое мнение личное, опять-таки. Вы знаете, я знал одного такого человека по рассказам, что такой человек шпионил в ставке Сталина. Больше того, он был и у Рокоссовского, он и был и у маршала Шапошникова.

В.ТИХОМИРОВ:  То есть по рукам пошел.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Да, пошел по рукам. Но немцы были уверены, что это их разведчик. На самом деле, это был наш советский разведчик, наш советский гражданин, это был человек по фамилии Демьянов. О нем известно почему-то не так мало. Демьянов принял участие в «большой игре», его завербовало НКВД в свое время, он был потомственным дворянином, знал много языков, перешел на нашу сторону. И вот, опуская всяческие события, его готовил к переходу сам Абель - Фишер. Он его учил… К переходу на немецкую сторону. Он его учил работать на рации.

В.ТИХОМИРОВ:  Значит, говорите, не было у нас.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  И вот этот Демьянов, он передавал непосредственно немцам сообщения из Генштаба, представляете. Эти все сообщения, все были дезинформацией, но очень умело составленной не Демьяновым, а специальной группой людей, которые это все делали, передавали. И вот Демьянов вот так крутился между двумя штабами. И Демьянов был, конечно же, нашим великим, я бы сказал, великим, не побоюсь этого сказать, разведчиком. Но с ним случилась интереснейшая история при переходе фронта. Вот его учил Абель, да, и Абель, когда бомбили немцы Москву, он переходил на ту сторону к немцам в сентябре 1941 года, Абель щелкал всяческими хлопушками у него под ухом, мешал ему передавать, для того чтобы он учился работать в таких условиях. Короче говоря, переходят они линию фронта под Москвой, немец совсем уже близко, и вот он показывает, вот по этому полю прямо, наши так будут стрелять, что не попадут. И Демьянов ползет, там что-то режет проволоку, переходит и немцы в шоке – он прошел по минному полю случайно. Случайно, бог помог просто, можно иногда и поверить в бога, можно поверить в судьбу счастливую. Бог помог и немцы во многом благодаря тому, что он прошел по этому полю, поверили, что, да, действительно, не знал. Ну, советского бы так не подставили, его бы уж пустили по разминированному проходу. Он втерся в доверие, закончил школу, его снова забросили в Советский Союз, он пробился в Генштаб, и пошла работа настоящая, настоящая хорошая работа. И огромная роль его в дезинформации, которую он передавал накануне битвы Курской дуги. И, знаете, что бывает тоже с разведчиками, такие испытания, такие риски страшные, и ничего такого вроде бы нет, и все хорошо в жизни, Демьянов уже вышел на пенсию, он работал последние годы просто инженером, и вместе с женой греб на лодочке по Москва-реке, и умер от разрыва сердца в один момент. Тоже такие бывают. Это, как Лонсдейл, который Конон Молодый, который нагнулся за грибком, ему было 50 лет, он нагнулся поднять белый, и случился инсульт. И человек умер буквально через несколько часов. Так что тоже бывают такие случаи.

В.ТИХОМИРОВ:  Скажите, вот вы с ними общаетесь, с этими людьми, они чем-то отличаются от обычных?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Да, конечно, они отличаются, интеллектом, вы знаете. И мне очень с ними еще приятно общаться, вы знаете, почему. Иногда я общался, скажем, когда было 90 лет Джорджу Блейку, тоже герою этой книги, великому разведчику, полковнику службы внешней разведки, кстати, англичанину, мы с ним общались, когда было 90 лет ему, я приехал к нему на дачу, с его женой Идой познакомился, с ним, ну, с ним мы виделись до этого, вы знаете, мне так легко было с ним говорить. И вдруг иногда он переходил на французский, и мне тоже с ним легко по-французски. А говорить он любит только на русском.

В.ТИХОМИРОВ:  Да ладно.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Да. Жена называет его Жорой, я Георгием Ивановичем называл. И вот такой разговор, вы знаете, он говорил о шампанском, мы говорили о «Битлах», он все знает, 90 лет человеку. Очень приятные, интеллигентные люди.

В.ТИХОМИРОВ:  Николай, вы знаете, есть такое правило третьей руки. Я сейчас подержусь за вашу руку, а вы держались…

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Да ладно.

В.ТИХОМИРОВ:  Я шучу.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  С удовольствием, но, понимаете, это только, к сожалению, редкие счастливые мгновения, потому что не часто приходится говорить с такими гениями. Вы знаете, когда Абеля посадили американцы в тюрьму, они просто автоматически замеривают интеллект у всех, кто сидит в тюрьме.

В.ТИХОМИРОВ:  То есть такой тест проходят?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Да, это обязательный тест на IQ такой. И вот IQ Абеля зашкаливало все время, на гения он тянул, понимаете, интеллект гения. Ну, я не знаю, у всех ли такой интеллект, может быть, и нет, но это люди очень, я бы сказал, необычные, эти люди, умеющие наладить контакт со своими новыми друзьями, старыми друзьями, это люди абсолютно, я бы сказал, подготовленные к своей работе.

В.ТИХОМИРОВ:  А вы знаете, Николай, вот вы общаетесь с интересными людьми, и вот что нам пишут наши люди. Простите за тавтологию. «Какой вы интересный человек. Скажите, пожалуйста, а есть у вас какие-нибудь книги и много ли книг, и есть ли они в электронном виде, и откуда можно их скачать?»

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Вы знаете, есть книги, называются… Давайте я назову книги, которые изданы с 2010 года в ЖЗЛ. Они стали бестселлерами, книги есть. «Абель - Фишер», «Молодая гвардия», ЖЗЛ, и все остальные то же самое. «Ким Филби», то же самое, «Молодая гвардия», ЖЗЛ. Вышла книга очень мне дорогая «Вартанян», «Молодая гвардия», ЖЗЛ. «Легендарные разведчики», они вышли тремя изданиями. И вышла вот сейчас, еще не вышла, но вот скоро, я надеюсь, вот в эту среду, дай, бог, появится книга «Надежда Троян», серия ЖЗЛ, «Молодая гвардия».

В.ТИХОМИРОВ:  Вы знаете, вам говорят, а когда же будет книга о Кузнецове?

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Вы знаете, во-первых, Кузнецов частично, в этой книге он есть, и там есть некоторые интересные вещи. Вы знаете, я просто не хочу вас разочаровывать, уважаемый читатель, но абсолютно, я бы сказал так, случайно, вот это именно случайно, не от разведчика, не от пресс-бюро разведки, не от каких-то моих знакомых из других спецслужб, попала мне от человека по фамилии Лев Моносов, он живет в городе Петербурге, блестящая информация, интереснейшая о судьбе Николая Кузнецова. Но, я подчеркиваю, скорее это даже информация не только о судьбе, а о том, что совсем неизвестно нам, это обстоятельства смерти. Вот я сейчас прикидываю, думаю, сопоставляю, и, если бог даст сил и здоровья, вот эта новая информация появится сначала на страницах «Российской газеты», право первой ночи у моей газеты, а потом более полный, расширенный книжный вариант в «Легендарных разведчиках-2».

В.ТИХОМИРОВ:  Так что, друзья, надеюсь, вы меня не заподозрите, читайте «Российскую газету», читайте «Легендарные разведчики», читайте историю Надежды Троян, и читайте вообще книги Николая Долгополова, писателя и зам. главного редактора «Российской газеты». Николай, огромное вам спасибо. Спасибо за вашу работу, спасибо за то, что говорите о людях, о которых не знает практически никто, это счастье.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Вам спасибо за приглашение.

В.ТИХОМИРОВ:  И, надеюсь, что мы еще пригласим вас, и вы расскажете о Кузнецове и о многих других героях нашей страны.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  С удовольствием.

В.ТИХОМИРОВ:  И напоследок я все-таки пожму вам руку, Николай.

Н.ДОЛГОПОЛОВ:  Давайте, с удовольствием.