Один Вадим ВИП-гость - актер театра и кино Пётр Красилов

В.ТИХОМИРОВ:  После такой истории про разведчиков, надо чем-то, как говорится, залакировать действительность. Как говорят, «вишенка на торте». И она появилась в нашей студии. Извини, Петр.

П.КРАСИЛОВ:  Да.

В.ТИХОМИРОВ:  Сейчас вы поймете, почему. В студии актер театра и кино Петр Красилов. Здравствуйте, Петр.

П.КРАСИЛОВ:  Здравствуйте.

В.ТИХОМИРОВ:  Рад тебя видеть. И я объясню вам, в чем дело. Дело в том, что у Петра совсем недавно была премьера спектакля «Демократия» в Российском академическом Молодежном театре, и вот как раз на выходе писатель Николай Долгополов узнал Петра, узнал в нем вначале спортивного комментатора, а потом и Петра Красилова, слава богу. И когда Петр стал рассказывать о своей премьере, о том, что они играют историю про Вилли Брандта и про Гюнтера Гийома, а это шпионская история, и вдруг он сказал: «Да я всех их знал». Это было, конечно, очень забавно. И Николая мы пригласили тоже на спектакль, так что он узнает, как говорится, всех своих друзей.

П.КРАСИЛОВ:  Да, единственное, что Николай сказал, что он общался с Мишей Вольфом, а у нас там не совсем живой актер. Как сказать, Мишу Вольфа играет манекен.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, это ничего страшного, на то и разведчик. Итак, еще раз представляю нашего гостя, это Петр Красилов, замечательный актер театра и кино, и мы поговорим сегодня о его жизни, о нем, о спектакле, который вышел недавно совсем, спектакль «Демократия», очень необычный спектакль. При всем том, что это вроде бы о политиках, на самом деле, это комедия, ну, с таким…

П.КРАСИЛОВ:  Автор все-таки любил писать комедии.

В.ТИХОМИРОВ:  Да. Ну, об этом поговорим попозже. Петр, дело в том, что я подготовил тебе новости, это все касается тебя, твоей личной жизни.

П.КРАСИЛОВ:  Да что вы говорите.

В.ТИХОМИРОВ:  Да, о жизни театра, страны. Ну, начнем, наверное, с заглавной новости сегодняшнего дня. Дело в том, что именно сегодня начал работу, как ты знаешь, VII съезд Союза театральных деятелей России. Почему ты, странно, не в первых рядах? Не пригласили?

П.КРАСИЛОВ:  Ну, потому что я от вас узнал, что, наконец-то, VII заработал съезд.

В.ТИХОМИРОВ:  Да, заработал. И во время открытия Александр Калягин, председатель Союза, заявил о том, что россиянам сегодня как никогда нужен театр.

П.КРАСИЛОВ:  Я согласен с Александром Александровичем, это прекрасно, мне кажется, что действительно россиянам нужен театр.

В.ТИХОМИРОВ:  А вот, зачем нужен театр?

П.КРАСИЛОВ:  Особенно нужен театр нам, актерам.

В.ТИХОМИРОВ:  Это понятно, это всем понятно. И гримерам нужен театр, и костюмерам, и бутафорам. И все-таки, а зачем нужен театр вот в наше время?

П.КРАСИЛОВ:  Ну, это энергообмен, как мне кажется, причем, такой непосредственный, и от этого много радости и много бывает раздумий всяких. Не всегда человек, глядя в интернет, может подумать, порадоваться чему-то.

В.ТИХОМИРОВ:  Это да. Но, к сожалению, Петр, хорошо вот есть у вас Российский академический музыкальный театр.

П.КРАСИЛОВ:  Музыкальный, хорошо, пусть будет так.

В.ТИХОМИРОВ:  Молодежный. Музыкальный, у вас там музыка бывает. Хорошо, есть МХТ, который недалеко находится от вас, есть Малый театр. Но я заходил в другие театры, и там, к сожалению, кроме манекенов, как ты сказал, никого больше нет. Они ходят по сцене, они узнаваемы, их показывают в сериалах. Им приносят, я бы им приносил искусственные цветы даже, ты понимаешь, в чем дело. Вот зачем мне такой театр? А ведь он тоже есть.

П.КРАСИЛОВ:  Ну, тут зависит же, во-первых, естественно, и от всей команды, которая работает над спектаклем, от актеров, от режиссеров, ну, и включая мастеров сцены, и художников по гриму, и художников по свету, и художников музыкальных, композиторов, все вкупе. Если кто-то из этого большого набора людей, которые составляют спектакль, работает спустя рукава или не получает удовольствие, ему скучно, бывает так, скучно, рутина такая началась.

В.ТИХОМИРОВ:  Опять все те же лица, хотел сказать.

П.КРАСИЛОВ:  В результате зритель привыкает ходить только на физиономии. Ну, так я пришла или пришел, посмотрел, да, действительно он еще живой, да, но похудел или, наоборот, раздобрел. Но к произведению, которое на сцене транслируется зрителю, это ничего общего не имеет.

В.ТИХОМИРОВ:  Слушай, а скажи мне, у тебя замечательные партнеры. А ведь бывает так, что или партнер занемог, или настроения у него нет, или просто, знаешь, ну, с перепоя, прости. А тебе надо играть. Ты же понимаешь, что ты… У тебя есть, конечно, зрители, как, естественно, партнер, с которым ты все время делишься своими эмоциями. А есть еще партнер, который на сцене. И вдруг он мажет, и вдруг он не хочет с тобой работать, вдруг ему просто скучно, как ты сказал. А как тебе заводиться?

П.КРАСИЛОВ:  Ну, что-то мне такого не попадалось, слава богу. Мне повезло с партнерами.

В.ТИХОМИРОВ:  Ты знаешь, а я видел. Это тебе большое счастье, а я видел, как один партнер другого мутузил ногой. Один народный артист народную артистку. Я говорю: «За что?», потом за кулисами. «А чего она так плохо играет сегодня». Это был ужас.

П.КРАСИЛОВ:  Ну, конечно, за кулисами они могут делать все, что угодно, главное, чтобы это не переносилось на сцену и на зрителя, естественно. Потому что зритель, он, глупо думать, что зритель ничего не видит, что он дурачок. На самом деле, зритель-то видит, кто честно работает, кто не честно работает. Чем честнее мы со зрителем, тем зритель более, скажем так, становится податлив на хорошее, на истинное искусство. Чем мы явней его обманываем, чем больше он начинает замечать вот эту подмену, тем проще нам потерять того зрителя, о котором мы все время говорим – вот, русский зритель, самый интеллектуальный. Если мы будем все время скучать на сцене, все время нам будет не до театра, в результате у нас зритель, да, будет ходить только на физиономии и все.

В.ТИХОМИРОВ:  Слушай, а скажи мне, почему Петр Красилов в зените славы, когда ты вообще был просто звезда номер один. Ну, что было, то было, и ты остаешься. Почему ты вдруг решил, я прямо почувствовал это, ты физически решил от этого амплуа, вот этого хорошего милого героя, эмоционального, правильного, порядочного, и ты вдруг ударился в театр. Ты снимаешься, я понимаю, я вижу фильмографию, но ты, мне кажется, принципиально не хочешь, или просто не приглашают?

П.КРАСИЛОВ:  Ну, не то, что принципиально. Сложно говорить, что я принципиально не снимаюсь, просто…

В.ТИХОМИРОВ:  Нет, ты снимаешься, почему.

П.КРАСИЛОВ:  Мне как-то таких каких-то предложений мощных, масштабных, на которые бы я мог бы согласиться и сказать: «Все, до свидания, театр, ухожу в кино», что-то мне не попадалось. Ну, может быть, меня не видят в них, может быть, я плохо себя показал в предыдущих работах, все может быть. Я в этом отношении смотрю на мир, так сказать, хоть и сквозь розовые очки, но они не совсем у меня солнцезащитные, то есть не мутные. Я понимаю, что кому-то везет в кино, кому-то везет в театре. Мне вот в театре везет.

В.ТИХОМИРОВ:  Кстати, тебе очень везет в театре. Я помню, когда была премьера «Эраст Фандорин», ты играл там главную роль, один твой коллега, не буду показывать пальцем, но он коллега и наш, сказал: «Странно, почему меня не пригласили на эту главную роль».

П.КРАСИЛОВ:  Ну, этот коллега играл потом, и играет?

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, да, он старого играл. Алексей, прости. В возрасте играл Алексей Фандорина. Я подумал, черт побери, никогда не думал, что Леха так может завестись.

П.КРАСИЛОВ:  Ну, у него с чувством юмора все в порядке.

В.ТИХОМИРОВ:  Да нет, я знаю. Поэтому я и говорю.

П.КРАСИЛОВ:  Может быть, он шутил.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, может быть, да, шутил. В каждой шутке есть только доля шутки. Ну, что, вернемся к нашему спектаклю и вернемся к нашим новостям. Ты знаешь, вчера стало известно, что из-за старой травмы Юлия Липницкая не выступит на очередном этапе серии Гран-при по фигурному катанию 2016 года, который сейчас проходит в Чикаго. Она решила отменить свое выступление. А тебя нога не беспокоит?

П.КРАСИЛОВ:  Меня? Меня нога не беспокоит, я перестал быть терминатором, то есть у меня вынули мой штифт, и я теперь…

В.ТИХОМИРОВ:  Когда это произошло?

П.КРАСИЛОВ:  Произошло два года назад.

В.ТИХОМИРОВ:  А сколько он там стоял?

П.КРАСИЛОВ:  Он стоял там с 1996, то ли с 1997, точно не помню.

В.ТИХОМИРОВ:  Ничего себе. И ты звенел везде?

П.КРАСИЛОВ:  Нет, нигде не звенел, мне хороший поставили. Видимо, перепутали там чего-то и хороший поставили. Но, на самом деле, нет, он не беспокоил. Мне надо было его, конечно, через год после операции вынимать. Но я был маленький, глупенький и не понимал, что потом его все равно придется вынуть, но только это будет намного сложнее. Мне почему-то казалось, что он прижился навсегда.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, да, это мой друг практически.

П.КРАСИЛОВ:  А тут два года назад произошло отторжение, и его вынули.

В.ТИХОМИРОВ:  Ничего себе, ты так легко сказал – отторжение.

П.КРАСИЛОВ:  Ну, да. 

В.ТИХОМИРОВ:  Он просто стал вести себя неприлично?

П.КРАСИЛОВ:  Ну, отторг он меня, мой штифт меня отторг.

В.ТИХОМИРОВ:  Слушай, это прямо рефрен песни какой-то новой модной. Я просто к тому, что как часто бывает, что какой-то один маленький случай может, например, поставить, ну, не крест на карьере, но очень изменить.

П.КРАСИЛОВ:  Ну, во-первых, мне повезло, что это произошло в межсезонье, он отторг меня вовремя, и я не подвел ни коллег, ни себя не подвел, ни семью свою не подвел. Я сейчас, когда встречаю людей, у которых случились какие-то ситуации, которым там что-то привинтили винтиками какими-то, гаечками или какие-то скобки поставили, пластинки какие-то поставили, я все время говорю – не идите по моим стопам, вот вам сказали через год снять, снимайте обязательно. Потому что потом это может аукнуться.

В.ТИХОМИРОВ:  Так, слушай, а старший сын занимается фигурным катанием?

П.КРАСИЛОВ:  Нет.

В.ТИХОМИРОВ:  Молодец. Вот сейчас хорошо сказал.

П.КРАСИЛОВ:  У него была попытка, но потом тренер сказал: «Забирайте, он только бегает там на коньках, ему не интересно».

В.ТИХОМИРОВ:  Ему не интересно фигурное ваше катание, фигли-мигли. Кстати, по поводу спектакля. Уже прошла премьера 14-го числа. В пятницу я не попал на спектакль, прости, так получилось.

П.КРАСИЛОВ:  Ну, ничего.

В.ТИХОМИРОВ:  Но зато я увидел видео. Я увидел, как ты кланяешься, как кланяются актеры, как вышел драматург этой пьесы.

П.КРАСИЛОВ:  Да, Майкл Фрейн вышел.

В.ТИХОМИРОВ:  Он еще жив.

П.КРАСИЛОВ:  Он жив, он прекрасно себя чувствует, он замечательно разговаривает на русском языке.

В.ТИХОМИРОВ:  Подожди, как на русском?

П.КРАСИЛОВ:  Да. Там такая история, я не знаю точно, из-за чего он овладел таким прекрасным знанием русского языка, но когда мы встретились с ним первый раз, это было еще летом, он приезжал посмотреть, как идет работа над его произведением, и он, в основном, общался с Алексеем Владимировичем Бородиным.

В.ТИХОМИРОВ:  Это главный режиссер театра.

П.КРАСИЛОВ:  Да. Ну, они как-то с ним по каким-то консилиумам ходили, по каким-то там встречам. Потом его привели посмотреть то, что мы сделали летом, такой первый прогон. Он пришел, посмотрел, и нас зазвали, естественно, в кабинет к Алексею Владимировичу Бородину, чтобы узнать мнение автора. И автор говорил только на английском.

В.ТИХОМИРОВ:  Молодец.

П.КРАСИЛОВ:  Я не знал, что он знает русский язык. А так как я в английском ни бум-бум, то я, в основном, молчат, что-то слушал, кивал головой и делал вид, что я вообще все понимаю. А потом я после того, как эта встреча закончилась, через несколько дней я по работе, опять же, встречался с другим человеком, который мне сказал: «Ну, и как вы пообщались?» Я говорю: «Ну, как мы пообщались, замечательно, помолчали, покивали друг другу головой». Илья Александрович Исаев, он прекрасно…

В.ТИХОМИРОВ:  Кто играл Вилли Брандта.

П.КРАСИЛОВ:  Да, он хорошо знает английский язык, поэтому они с Ильей пообщались. Он говорит: «А с тобой он не разговаривал?» Я говорю: «Нет, я же говорю, языковой барьер». Он говорит: «Какой языковой барьер? Майкл Фрейн замечательно говорит на русском языке». Я говорю: «Как это он говорит на русском языке?» - «Да, он в совершенстве знает русский язык». Я говорю: «Да? Как интересно».

В.ТИХОМИРОВ:  Так он разведчик.

П.КРАСИЛОВ:  И вот уже на премьере он уже говорил по-русски.

В.ТИХОМИРОВ:  Вот молодец, и написал такую пьесу интересную про Вилли Брандта.

П.КРАСИЛОВ:  Так что тут, да, можно задуматься, есть, о чем задуматься. Вот так возникают легенды.

В.ТИХОМИРОВ:  А, кстати, эта пьеса идет до сих пор где-нибудь на Бродвее, в Лондоне?

П.КРАСИЛОВ:  Честно, не знаю, не узнавал. Но мы не первые, кто ее ставит.

В.ТИХОМИРОВ:  Я знаю. Ну, что же, хорошо, мы еще вернемся к спектаклю. А пока следующая новость, которая пришла к нам тоже сегодня, заметь, пришла к нам сегодня из-за океана. Дело в том, что сегодня американское христианское издательство Kingstone выпустило сигнальный экземпляр Библии. Но, правда, в необычном формате.

П.КРАСИЛОВ:  Сигнальный экземпляр?

В.ТИХОМИРОВ:  Да. Дело в том, что священное писание оформлено в качестве 12-томного комикса. То есть Библия, она в рисунках, комиксы, там этот пришел и так далее. Я вот все время думаю, по большому счету, для нас интересно, чтобы в театр пришли люди. С другой стороны, люди хотят праздника, веселья, они не хотят грузиться какими-то умными мыслями. Как говорится, хлеба и зрелищ.

П.КРАСИЛОВ:  По-разному. Разные люди требуют разных зрелищ, естественно.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, да. Но вот в вашем театре, мне кажется, это какой-то театр-извращение. У вас ставят серьезные спектакли, серьезные пьесы, спектакли по десять часов идут, и люди все равно идут.

П.КРАСИЛОВ:  Подведете вы наш театр под статью, конечно, чувствую.

В.ТИХОМИРОВ:  Нет, но я думаю, что, судя по тому, что столько много, хотел сказать извращенцев, столько много людей ходят к вам в театр, значит, видимо, что-то есть в этом. А все-таки, а куда надо двигаться искусству, театру, кино, книгам тем же самым?

П.КРАСИЛОВ:  Ну, могу сказать так, что, конечно, что-то оставлять за бортом, что-то брать новое на борт, ну, не совсем правильно. Надо развиваться, естественно, понимать, что помимо книг уже существуют всякие компьютерные технологии и существуют они очень давно. И поэтому исключать их тоже нельзя. Я имею в виду, что бывают такие форматы, как интернет-спектакли, бывают такие форматы, как интернет-фильмы, буквально фильмы, которые транслируются вообще только на интернет, такое тоже бывает. Исключать это совсем нельзя, потому что этим пользуется огромное количество людей, и если мы это исключаем, то мы исключаем, естественно, и себя тоже и свою возможность какой-то месседж подать, какое-то сообщение им туда в этот интернет закинуть. И, опять же, они за счет этого придут потом своими ногами в театр, сядут и посмотрят на живое.

В.ТИХОМИРОВ:  Это понятно. Но, с другой стороны, ведь есть где-то предел, потому что, например, можно сделать и игру компьютерную Библия.

П.КРАСИЛОВ:  Да, да. Нет, я могу сказать так, что посмотреть фильм и прочитать книгу это разные вещи. Прочитать книгу, это ты поговорил с автором, ты поговорил с самим собой, ты многое узнал, там все более подробно, ты что-то исключил для себя, что-то, наоборот, для себя восполнил. А посмотрел кино, ты посмотрел на хорошую или плохую игру артистов, получил от этого какое-то удовольствие, но этого для душевного и мозгового штурма и совершенства, этого очень мало, как мне кажется. Поэтому кино это стимул, для того чтобы прочитать.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, да, то есть это повод.

П.КРАСИЛОВ:  Ну, так же, как и театр, в принципе. Театр это повод, для того чтобы подумать, театр это повод, для того чтобы тоже прочесть что-то.

В.ТИХОМИРОВ:  Я просто подумал, что действительно вот ваш спектакль «Демократия» это тоже только повод подумать об истории, о жизни, о взаимоотношениях людей.

П.КРАСИЛОВ:  Во всяком случае, нельзя ходить на спектакль «Демократия» с уверенностью, что это политический ликбез.

В.ТИХОМИРОВ:  Нет, друзья, это комедия. Скажи мне, пожалуйста, а что тебе подарили в этом пакетике, какая-то женщина там милая? Я все время думаю, что в этих пакетиках, когда люди вдруг тянут на сцену и дарят артисту?

П.КРАСИЛОВ:  Отвечу так: разное.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, хоть что-нибудь приличное бывает, нет?

П.КРАСИЛОВ:  Там всегда все приличное. У нас не дарят другие изделия.

В.ТИХОМИРОВ:  Нет, мне просто сегодня подарили баночку…

П.КРАСИЛОВ:  Икры?

В.ТИХОМИРОВ:  Нет, соленых грибов, и я так радуюсь этому. Но это уже совсем другая история. Напоминаю, что в студии находится актер театра и кино Петр Красилов, и мы говорим о премьере спектакля в Российском академическом Молодежном театре под названием «Демократия», говорим о жизни, говорим о любви иногда и говорим, кстати, о Гюнтере Гийоме и Вилли Брандте, наверное, многие уже не знают, кто эти люди, особенно Вилли Брандт.

П.КРАСИЛОВ:  Ну, скажем так, что Вилли Брандта, может быть, кто-то и знает, а вот Гюнтера Гийома вряд ли.

В.ТИХОМИРОВ:  Тоже вряд ли, кто знает. Ну, что делать, как говорится, течение несет наше время, естественно, куда-то совсем далеко.

П.КРАСИЛОВ:  Хотя нет, с нашей стороны, скажем так, со стороны бывшего Советского Союза, наверное, Гюнтера Гийома знают даже очень хорошо.

В.ТИХОМИРОВ:  Да, потому что он был разведчик.

П.КРАСИЛОВ:  Да, он все-таки из Восточной Германии.

В.ТИХОМИРОВ:  Слушай, Петр, мы продолжаем дальше изучать новости. Ты знаешь, что 21 октября, это на этой неделе было, Всемирная организация здравоохранения причислила одиноких людей к инвалидам. И, знаешь, почему? Тем самым они получили, одинокие люди получили право на квоту ЭКО и суррогатное материнство, как бесплодные. То есть, по большому счету, если человек одинок, то это болезнь, которую надо, если не лечить, то помогать этим людям. Я все время думаю, а, наверное, действительно ведь от одиночества иногда люди совершают какие-то неправомерные поступки или, например, сближаются с людьми, которые совершенно им чужды. Например, вот эта история Вилли Брандта и Гийома это ведь тоже встреча двух одиночеств, по большому счету, или нет?

П.КРАСИЛОВ:  Ну, это все-таки не совсем прям про встретились два одиночества, это все-таки немножко по-другому. Они, во-первых, и тот, и другой, у них были, и у того, и у другого были семьи, были дети.

В.ТИХОМИРОВ:  Это понятно. Но мы говорим про одиночество, ты сам понимаешь, какое, человеческое одиночество.

П.КРАСИЛОВ:  А в человеческом плане они просто стали понимать друг друга. Главное, они стали друг другу доверять, что, в принципе, в политике это нонсенс, доверие.

В.ТИХОМИРОВ:  Доверие, дружба, да.

П.КРАСИЛОВ:  Все время надо держать за спиной боевой топорик. А когда ты вдруг встречаешь человека, которому ты можешь стопроцентно доверять, даже, если ты видишь, что он шпион, но ты можешь ему доверять, потому что у вас путь один. То есть в ситуации с Вилли Брандтом, например, Гюнтер Гийом…

В.ТИХОМИРОВ:  Кто не знает Вилли Брандта, друзья, это был руководитель Германии, ну, ФРГ.

П.КРАСИЛОВ:  Канцлер. Ну, он был сначала мэром Берлина. Собственно говоря, когда Гюнтер стал внедряться в его команду, он был тогда мэром Берлина. Гюнтер Гийом вступил в партию как раз социал-демократов. И потом в 1969 году Вилли Брандт стал канцлером Германии и, собственно, начал вот эту политику еще бессознательно, то есть у него не было сразу мысли, что две Германии должны, наконец, объединиться в одну. Он думал именно о том, чтобы… Тогда Восточную Германию вообще, как государство не воспринимали.

В.ТИХОМИРОВ:  Вот, смотри, Петр, ведь согласись, что спектакль-то не об этом, не об объединении Германии.

П.КРАСИЛОВ:  Нет, я просто сейчас подвожу так, чтобы зритель подумал: о, он работал над ролью, интересно.

В.ТИХОМИРОВ:  Да, да, он все знает.

П.КРАСИЛОВ:  Просто я к чему, они шли в одном направлении. Потому что у Гюнтера Гийома тоже он получал задания от Миши Вольфа, но именно для того чтобы не объединить Германию, а сделать Восточную Германию самостоятельным государством. Просто это потом привело к тому, что две Германии объединились. Но это было после Гюнтера Гийома. Поэтому они могли друг другу доверять, и Вилли, и Гюнтер, они могли друг другу доверять, потому что они шли в одном направлении.

В.ТИХОМИРОВ:  Но в то же время они понимали, что этот разведчик.

П.КРАСИЛОВ:  Да, да. Почему Гюнтера так долго не смогли раскрыть, пока он сам себя не раскрыл буквально. Если бы он сам не признался, ну, они бы ходили вот так вокруг, да около, и никогда бы его не раскрыли. Ну, то есть он просто мог вернуться в Восточную Германию совершенно свободным человеком. Дело в том, что Вилли Брандт мог подозревать, что Гюнтер шпион, но все равно он ему доверял, потому что их взгляды совпадали.

В.ТИХОМИРОВ:  Во, бывает в жизни. А если вернуться к одиночеству, как ты думаешь, а почему вообще люди бывают одинокие, а бывают не одинокие?

П.КРАСИЛОВ:  Ну, я думаю, что это, конечно, в большинстве своем, наверное, ну, если совсем-совсем одинокий человек, это, наверное, сознательный выбор, я думаю.

В.ТИХОМИРОВ:  Даже так?

П.КРАСИЛОВ:  Да, мне так кажется. Потому что, если человека настолько угнетает одиночество, он будет делать все, для того чтобы не быть одиноким. Думаю, что многим, например, одиночество это очень удобная форма существования.

В.ТИХОМИРОВ:  Слушай, ты знаешь, ты сейчас заговорил, как просто профессиональный психотерапевт. Я вдруг для себя подумал, что это действительно так. Человеку просто удобно находиться в этом состоянии одиночества, но он постоянно ноет: ой, я одинокий, одинокий. Но, если ты хочешь, ты всегда можешь это сделать и перестать быть одиноким.

П.КРАСИЛОВ:  Просто, когда человек совершенно один, он отвечает только за себя и, естественно, у него его степень ответственности, он совершает какие-то поступки. И есть другая сторона этой монеты, что, совершая какие-то поступки, он уже не сможет свалить вину на другого человека.

В.ТИХОМИРОВ:  Это да, в этом тоже большая проблема.

П.КРАСИЛОВ:  Это тоже надо понимать.

В.ТИХОМИРОВ:  Да, это большая сложность. Но ты же не одинок?

П.КРАСИЛОВ:  Я нет.

В.ТИХОМИРОВ:  И это хорошо. Следующая новость к нам пришла с Луны.

П.КРАСИЛОВ:  Интересно. А чего не с Марса? На Марсе же сейчас события.

В.ТИХОМИРОВ:  Подожди, эту новость мы не будем.

П.КРАСИЛОВ:  Хорошо.

В.ТИХОМИРОВ:  Мы имели свой процент с этой поездки на Марс. Ты знаешь, прямо сегодня стало известно, что астроном-любитель обнаружил с помощью своего телескопа на поверхности Луны недалеко от полюса, кстати, загадочную структуру, которая напоминает гигантскую башню. Вот он прямо разглядел и говорят, что уже выложил в YouTube, и можно наблюдать за этой. Скажи мне, а ты веришь в жизнь на Марсе?

П.КРАСИЛОВ:  В жизнь на Марсе? Ну, мне хотелось бы верить, что где-то еще какие-то цивилизации есть, есть планеты обитаемые. Мне бы хотелось, конечно, в это верить, и хотелось бы верить, что они не будут нас захватывать и все такое. Ну, мне почему-то кажется, что есть Земля, на ней есть жизнь, значит…

В.ТИХОМИРОВ:  Где-то должна еще быть жизнь.

П.КРАСИЛОВ:  Постоянно на Землю прилетают какие-то камушки, на которых тоже есть какие-то организмы. Наверняка где-то это есть. Не факт, что это в нашей Вселенной, в нашей Галактике.

В.ТИХОМИРОВ:  Я, знаешь, почему у тебя спросил об этом, я же помню тебя, когда ты еще играл, как говорят, третьего гриба в пятом составе, прости, когда ты играл в массовке, бегал с деревянным копьем. Я тогда подумал, думаю, какие необычные глаза, потому что они у тебя были живые. И сейчас ты, когда пришел, уже практически мэтр, когда, кстати, «Заслуженного» дадут?

П.КРАСИЛОВ:  Когда заслужу, наверное.

В.ТИХОМИРОВ:  Ой, да ладно, ты уже давно заслужил.

П.КРАСИЛОВ:  Нет, нет.

В.ТИХОМИРОВ:  И сейчас, когда мы вдруг заговорили о Луне, об инопланетянах, глаз у тебя загорелся опять этим мальчишеским блеском. Я думаю, как он все время сохраняет в себе вот это ощущение молодости, ощущение любопытства в жизни?

П.КРАСИЛОВ:  Поступайте в театральный вуз, и все у вас будет нормально. Да нет, на самом деле, нельзя терять какого-то наива и какой-то детскости. Это очень здорово, когда мужчина воин, есть еще женщины воины.

В.ТИХОМИРОВ:  Да, да, этих побольше будет.

П.КРАСИЛОВ:  Это здорово. Но тогда можно просто потерять какую-то веру в добро, наверное. Мне кажется, доброта идет от этого маленького-маленького хрусталика наивности, которая в человеке сохраняется.

В.ТИХОМИРОВ:  Это да. Ты знаешь, еще один маленький вопрос, связанный со спектаклем «Демократия», а чего там ни одной женщины?

П.КРАСИЛОВ:  Представляете, как нам сложно? Нам очень трудно.

В.ТИХОМИРОВ:  Одни мужики просто.

П.КРАСИЛОВ:  Я больше скажу, что первый и последний женский голос появляется в конце спектакля, и это только голос.

В.ТИХОМИРОВ:  Слушай, ну, как так?

П.КРАСИЛОВ:  Поэтому нам так просто говорить о женщинах в этом спектакле.

В.ТИХОМИРОВ:  А вы говорите, да?

П.КРАСИЛОВ:  Ну, чуть-чуть, там есть такие вещи. Ну, говорим, естественно.

В.ТИХОМИРОВ:  Я просто, знаешь… Опять это слово, тут нас проверяют теперь.

П.КРАСИЛОВ:  А я могу ответить, знаю или не знаю.

В.ТИХОМИРОВ:  Так вот, знаешь, о чем думаю все время, я все время думаю об одной простой вещи. Вопрос теперь потерял. Вот одно слово запретили говорить мне, вот я теперь слово не говорю, а вопрос забыл.

П.КРАСИЛОВ:  Давайте следующий вопрос.

В.ТИХОМИРОВ:  Тогда следующая новость. К вопросу вернемся, я все равно его вспомню. Память же она, знаешь… Ты знаешь, в чем дело, сегодня в американском университете в Вашингтоне студентам раздали раскраски в рамках национальной недели здоровья в студгородках. Оказывается, вот эти раскраски помогают молодежи справиться с психическими заболеваниями, эмоциональными проблемами, ну, и вообще жить счастливо. Как ты снимаешь напряжение?

П.КРАСИЛОВ:  Я? Я хотел поговорить о раскрасках.

В.ТИХОМИРОВ:  Я чувствую, что это больная тема.

П.КРАСИЛОВ:  Ну, просто у меня такое ощущение складывается, когда я вот эти новости всякие узнаю, что как-то то ли я странно живу, то ли вообще у нас в России как-то странно живут люди. У нас особо не бегают по психологам, не принимают в жутких количествах антидепрессанты вот эти.

В.ТИХОМИРОВ:  Нет, почему, один мы принимаем постоянно.

П.КРАСИЛОВ:  Ну, это не тот антидепрессант, поверьте мне, на который выписываются рецепты в Вашингтоне, например.

В.ТИХОМИРОВ:  У нас каждая кладовщица может выписать этот рецепт.

П.КРАСИЛОВ:  Но просто, скажем так, мы, наверное, меньше подвержены самостраданию какому-то. Когда я страдаю от того, что, что-то я чувствую, что я страдаю. Никакой причины нет, но просто что-то вот, какая-то депрессия. У нас есть всегда, для депрессии у нас всегда есть причина четкая.

В.ТИХОМИРОВ:  Я даже могу ее описать депрессию.

П.КРАСИЛОВ:  А так вот без причины не страдаем. Поэтому нам, наверное, раскраски такие не нужны, нашим людям, наверное. А вот по поводу того, как я снимаю напряжение, по-разному. Все зависит от компании, наверное.

В.ТИХОМИРОВ:  Как получится.

П.КРАСИЛОВ:  Я снимаю напряжение, например, еще меня гоняет дочка моя, она любит меня погонять.

В.ТИХОМИРОВ:  За что?

П.КРАСИЛОВ:  Ну, просто по улице погонять меня.

В.ТИХОМИРОВ:  А, говорит: папаня, пошли.

П.КРАСИЛОВ:  Да. Я так снимаю напряжение тоже.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, это хорошо. Вот, для чего, оказывается, детей заводят, чтобы гоняли по улице. Слушай, у тебя достаточно богатая творческая жизнь, и театральная, в том числе, ты в Театре Армии потоптался, и театр «Сфера» был.

П.КРАСИЛОВ:  Ну, театра «Сфера» как такового не было.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, ты там появился все-таки.

П.КРАСИЛОВ:  Сколько я там? На одной или на двух репетициях.

В.ТИХОМИРОВ:  Знаешь, это уже достаточно. Уже, как говорится…

П.КРАСИЛОВ:  Там я просто посидел. Не поседел, в смысле не стал седым.

В.ТИХОМИРОВ:  Я просто к тому, что удивительная история, мне кажется, что театр начинается не с вешалки, а с главного режиссера. Я все время думаю, как вот ваш главный так до сих пор держит вас в струне, и театр, и зрителей, и постоянно нас чем-то удивляет.

П.КРАСИЛОВ:  Ну, есть, наверное, какой-то секрет в том, что я не могу назвать наш театр таким каким-то тоталитарным обществом. Поэтому, может быть, в этом тоже. Есть такие, знаете, деспотизм какой-то. Рассказывают разные люди.

В.ТИХОМИРОВ:  В общем, короче, Петь, извини, надо завязывать. Друзья, я приглашаю вас пойти и посмотреть на живого Петра Красилова, на спектакль «Демократия» в Российский академический Молодежный театр. Это классный спектакль, это веселая история с печальным концом, ну, как вся наша жизнь. Петя, спасибо тебе, что я увидел тебя в отличной форме.

П.КРАСИЛОВ:  Спасибо.

В.ТИХОМИРОВ:  Я приду на спектакль и принесу тебе что-нибудь в пакетике, смотри.

П.КРАСИЛОВ:  Приходи, хорошо.