Авторские материалы Алексей Баталов. Честь и совесть советского кино

85 лет исполнилось 20 ноября выдающемуся российскому артисту Алексею Баталову. О судьбе и карьере звезды таких фильмов, как "Летят журавли" и "Москва слезам не верит", рассказывает культурный обозреватель радио "Вести ФМ" Антон Долин.

Сын театрального режиссера Владимира Баталова и актрисы Нины Ольшевской, с пяти лет он воспитывался в семье писателя Виктора Ардова: генетический код - облик, голос, интонации, наконец, взгляд - интеллигентного человека еще досоветского образца и определили то уникальное явление, которое знакомо нам по словосочетанию "Алексей Баталов".

У него много замечательных ролей и несколько выдающихся режиссерских работ - главные из них, конечно, ультраромантические "Три толстяка" и гуманистический манифест вполне старорежимного толка, гоголевская "Шинель" с замечательным Роланом Быковым, - но Баталов это не просто большой талант, а практически символ.

Он начинал еще в дооттепельные 1950-е - успел сыграть в картонно-плакатной "Зое", о мученице Космодемьянской, и в двух фильмах получше, роли поважнее: в "Большой семье" Иосифа Хейфица, за которую получил частичку группового приза в Каннах в 1955, и в "Деле Румянцева" того же автора, по сценарию Юрия Германа. Та картина и принесла ему славу на весь Союз.

"Мать" Марка Донского хоть и уступала классической довоенной экранизации, а все-таки именно Баталов сделал Павла Власова человеком живым и несовершенным, вызывавшим настоящую симпатию и сочувствие.

Однако настоящая идеологическая и эстетическая революция случилась в следующей картине, в 1957: "Летят журавли" Михаила Калатозова - единственный советский фильм, получавший каннскую "Золотую пальмовую ветвь" - в лице героя Баталова произвел на свет новый тип человека: не сурового героя, а чувствительного, не действенного, а жертвенного, над которым зрители всего мира льют слезы до сих пор.

Одной той роли хватило бы, чтобы войти в историю, но Баталов двигался дальше. Дебют в режиссуре совпал сразу с несколькими знаковыми, эпохальными работами: все еще правоверно-советский, но изумительно идеалистичный "Дорогой мой человек" в 1959, и годом спустя - уже вселенский, универсальный ищущий чеховский герой в "Даме с собачкой", а потом атомщик Гусев в великой картине Михаила Рома "Девять дней одного года", сделавшей из Баталова настоящую современную икону.

Герой по преимуществу романтический, воплощение оттепельного гуманизма, он остается таким же и в фильмах застойной поры: едва ли не Мастер в "Беге" Алова и Наумова по пьесе Булгакова, декабрист Трубецкой в "Звезде пленительного счастья" Владимира Мотыля и, конечно же, Гоша, он же Георгий Иванович - в этом возрасте пора было обращаться к нему по отчеству, - из легендарной мелодрамы Владимира Меньшова "Москва слезам не верит". Роль, навеки связанная с Баталовым с тех самых пор и до сего дня, кого и что бы он ни играл.

Быть в главных ролях в единственном нашем фильме, победившем в Каннах, и в картине, получившей "Оскар", - о ком еще такое можно сказать? Только об Алексее Баталове - чести, совести и этическом кодексе, причудливым образом унаследованных этим нетривиальным артистом из самых лютых советских времен и донесенных без изменений до сегодняшних дней.

Полностью слушайте в аудиоверсии.