Полный контакт Тендерный комитет Москвы: тонкости работы

Гость в студии: Дёгтев Геннадий Валентинович, исполняющий обязанности руководителя департамента города Москвы по конкурентной политике (тендерный комитет). Госзакупки, выборы будущего мэра и многое другое Владимир Соловьёв и Анна Шафран обсудили со слушателями радио "Вести ФМ".

Соловьев: Доброе утро, Геннадий Валентинович. Чем вы занимаетесь в правительстве Москвы?

Дёгтев: Мы как раз занимаемся тем, что должны формировать правила и создавать условия, чтобы все направления в нашем приоритете - размещение городского заказа...

Соловьев: То есть вы главный коррупционер?

Дёгтев: Да, как бы кого обвиняют в таких потенциальных рисках... Создавать правила и регламенты, по которым можно было бы говорить о том, насколько все-таки создана прозрачная система и (наверное, самое главное) насколько она эффективная.

Соловьев: А можно, мы начнем с другого?

Дёгтев: Давайте.

Соловьев: Сколько вам лет?

Дёгтев: Мне на днях исполнилось уже 53.

Соловьев: Поздравляю. Чем занимались в жизни?

Дёгтев: В жизни разным занимался. Как все, учился, потом занимался спортом, после этого окончил энергетический институт. После этого было много работы, связанной с комсомольской деятельностью, когда еще был первым секретарем Калининского райкома комсомола. После этого работал в органах исполнительной власти, начинал с района Лефортова, Юго-Востока. Уезжал работать на несколько лет в Чувашскую республику.

Соловьев: А родился в Москве?

Дёгтев: В Люберцах Московской области. Потом вернулся и работал уже префектом Центрального округа. После этого с 2004 года занимаюсь организацией работы тендерного комитета, когда стояла задача: разрозненную систему размещения заказа...

Соловьев: То есть вы профессионал, много лет этим занимаетесь.

Дёгтев: Привести к какому-то логическому, самое главное, понятному и для участников, и для населения...

Соловьев: Семья, дети?

Дёгтев: Да, дочь, всё вроде бы радует жизни...

Соловьев: Мигалки? На работу с мигалкой?

Дёгтев: Вы знаете, так получилось по жизни, что, несмотря на всю ту работу или, наверное, те должности, которые занимал, у меня никогда не было желания...

Соловьев: То есть мигалки нет?

Дёгтев: Не воспользовался даже, несмотря на то, когда еще такая возможность была.

Соловьев: Понятно. Итак, тендерный комитет должен делать так, чтобы все было прозрачно. Вам жалуются на то, что происходит в Москве? Как происходит взаимодействие с народом?

Дёгтев: Наверное, первое, что нужно сказать, что опыт создания такого органа, как принцип "одного окна", в котором можно было бы оценить, насколько эффективно... То есть у нас главное, чтобы вы понимали, и радиослушатели, что ценность тендерного комитета в том, что он не распоряжается деньгами. Он отвечает за процедуру, за систему, за автоматизацию и за то, чтобы услуги оказывались в электронном виде. Соответственно, все жалобы, которые поступают... У нас регулятор по жалобам - либо Федеральная антимонопольная служба, либо контрольный орган (Главконтроль он называется в правительстве города Москвы), куда любой участник житель, представитель политической партии может обратиться с теми вопросами и претензиями, которые, как он считает, есть в госзакупках. А они действительно есть.

Соловьев: За время работы тендерного комитета как много выявлено нарушений? Что происходит, когда выявляется нарушение?

Дёгтев: Наверное, главные нарушения были в том, чтобы все-таки появились стандарты, по которым эти нарушения можно сопоставлять. Потому что пока нет стандартов, сопоставлять невозможно, потому что это разрозненная информация. И учитывая, что 94 Закон №94 вступил в силу в 2006 году, с июля 2006 года, то в городе наши основные усилия были направлены на то, чтобы эти стандарты сформировать. Когда появились первые требования - что такое конкурсная документация, что она должна быть однотипной в городе, что не должен быть у каждого свой договор со своими особенностями. Либо там, где можно включать те требования, по которым только тот, кто включил эти требования, может допустить компании, так называемые под контурного поставщика формирование условий. По всем этим критериям у нас получается, что в среднем в год мы проводили, начиная с 2010 года (если брать этот критерий) от 80 тысяч процедур. Сейчас за счет стандартизации, централизации принятия управленческих решений мы сокращаем в год на 10 тысяч процедур, а это тоже коррупционный риск, потому что это комиссия, это оформление, это допуски и недопуски по тем или иным основаниям. У нас оспаривается приблизительно 3 процента процедур.

Полностью слушайте в аудиоверсии.

Аудио выпусков вы можете найти в разделе "Программы", на странице программы "Полный контакт".