Полный контакт Вартанян: только на сцене пришло понимание, что я - пианист

Что такое классическая музыка сегодня? Гость студии радио "Вести ФМ" - пианист Вазген Вартанян.

Ведущие "Вестей ФМ" - Владимир Соловьёв и Анна Шафран.

Соловьев: Специально для Людмилы, для всех наших интеллигентных слушателей, для тех, кому надоела тема Украины, вот, пожалуйста.

Шафран: У нас очень необычный гость в этом часе - Вазген Вартанян, пианист.

Соловьев: Не просто пианист, Вазген - блестящий мастер, самому Вазгену об этом, конечно, говорить неловко и сложно. Я многократно слышал Вазгена благодаря нашему общему другу - Табризу. И могу сказать, что это редкое удовольствие! У Вазгена скоро концерт, и я настоятельно рекомендую не отказать себе в удовольствии, сходить и послушать. Вазген, можно я вам задам такой вопрос, который для меня всегда сложный. А как человек выбирает классическую музыку? Зачем? Казалось бы, когда уже сейчас мир, в котором нет никакой необходимости?

Вартанян: Всем доброе утро! Вы знаете, во-первых, я родился в несколько другом мире, это еще был Советский союз. Совсем другая атмосфера, что называется. Ценности были совершенно иные. Эстетика. Поэтому, это было достаточно логично. Многие родители отдавали своих детей в музыку. Другое дело, что я достаточно поздно обнаружил в себе какие-то возможности. Но, с другой стороны, я имел очень хорошее полноценное детство: играл в футбол, поджигал всякие стройки, гонял по крышам и так далее.

Соловьев: То есть, "ботаном" не были?

Вартанян: Абсолютно не был.

Шафран: Как это - достаточно поздно обнаружил в себе способности? Чтобы стать музыкантом настоящим, когда еще не поздно?

Вартанян: Я достаточно сильно противостоял тому, чтобы меня заставляли заниматься. Очень любил музыку, в основном слушал классическую, был практически воспитан на Моцарте, Бетховене, Бахе. Но сам процесс занятий вызывал просто возмущение, неприятие. Возможно, это было от того, что я не увидел пока должных примеров для того, чтобы идти к какой-то цели. Я понимал, что я люблю музыку. Но каким образом стать пианистом, для меня было пока не ясно.

Соловьев: Во сколько лет пришло понимание?

Вартанян: Достаточно поздно. Талантливые дети уже где-то в 12-13 лет себя проявляют, как хорошие скакуны они вырываются вперед, выигрывают детские конкурсы, получают пятерки с плюсом и так далее. А я как-то совершенно быстро и неожиданно для себя самого, главное, узнал о том, что я - пианист. Это было уже где-то в сознательном возрасте - в 17-18 лет.

Шафран: Ого! Вот это серьезно!

Соловьев: Был какой-то момент, когда вы действительно поняли, что вы - пианист.

Вартанян: Да, прямо на сцене возникало это ощущение, какие-то звуки, которые вызывают во мне необычный отклик. Я понимал, что это действительно стоит того, чтобы услышать.