За кадром Н. Прилепская: я влюбилась в альпинизм с первого раза

Программу "За кадром" ведёт Николай Мамулашвили.

Представители самых разных профессий, порой редких, порой экстремальных, но чаще самых обычных – гости в нашей студии. Испытатели, врачи, водолазы, пожарные, дипломаты, лётчики, автогонщики, альпинисты, журналисты и спасатели... Этим профессионалам есть, что рассказать об изнанке своей работы, о том, чего мы не знаем, о том, что обычно остаётся за кадром. Их всех объединяет одно: любовь к своему делу. Это люди с характером, они никогда не отступают. Каждый из них обрёл своё настоящее признание и находится на своём месте.

Гость в студии – мастер спорта по альпинизму, очаровательная и обаятельная Наталья Прилепская. Сегодня мы говорим с ней об особенностях и тонкостях альпинистского мастерства.

С чего хотел бы начать? Что едят во время восхождения альпинисты? Что берут с собой? Какую пищу? Есть ли какие-то установленные правила и нормы и какие-то ограничения? Понятно, что пытаются брать по минимуму, чтобы максимально облегчить вес рюкзаков. Это ведь тоже очень важно.

Н. Прилепская: Думаю, что по данной теме есть целая наука, как всё правильно организовать. Но на самом деле, когда речь заходит о реальном восхождении, то здесь в первую очередь главную роль играет вес. Ты всё несёшь на себе, и, естественно, тебе нужно минимизировать вес.

Мы подбираем те продукты, которые легче остальных. Как правило, это сухие супы, каши, макароны быстрого приготовления, которые достаточно залить водой. Соответственно, берутся чай, сыр. Я, например, не могу без мяса, поэтому я стараюсь взять кусочек мяса, естественно, который не портится.

И здесь есть очень интересный момент. Существует специальная сухая еда, сухие продукты, которые производит ряд производителей. Это тоже довольно удобно для альпинизма, хотя и дороже, чем какие-то обычные продукты или те, которые ты можешь приготовить сам.

Но это обычно продукты для путешественников или для охотников, а есть продукты специально для альпинистов?

Н. Прилепская: У этих продуктов нет такого специального назначения. Я знаю, что есть не только сухое мясо, которое можно бросить в кипяток и оно превратится в нормальное мясо, но и даже сухой творог, который превращается в творог. Но это на любителя. Мне случалось готовить непортящееся мясо самой. Я, к сожалению, не помню, как называется этот продукт, но это не секрет, информацию о нём легко можно найти в Интернете, но как оно делается? Берётся хороший кусок мяса, и он в жире долго-долго варится до тех пор, пока вся вода в этих мелко нарезанных кусочках мяса не заместится жиром. Соответственно, продукт после этого может очень долго лежать и не портиться. И он становится гораздо легче, чем изначальный кусок мяса.

То же самое касается, кстати, и хлеба. Мы обычно никогда не берём на восхождение хлеб, потому что он тяжёлый. Ограничиваемся сухарями. Это самый оптимальный вариант.

А во время восхождения есть какие-то нормы, сколько нужно есть альпинисту во время обеда, ужина или завтрака? Или альпинисты едят, кому сколько хочется? Нет такого, чтобы было обязательно съесть 100 г – вот этого, 30 г – вот этого?

Н. Прилепская: У альпинистов, наверное, не так всё сурово, как в горном туризме, где действительно пища рассчитывается в граммах. Обычно мы это делаем на глазок, но, конечно, когда ты понимаешь, что количество продуктов ограничено, примерно поровну всё делится. Но с учётом потребностей конкретного человека. Естественно, крупный человек потребляет больше, чем обычный. Потом у всех есть какие-то свои предпочтения. Кто-то любит мясо, кто-то предпочитает сыр, кто-то не может без сала. Кстати, сало очень хорошо идёт на высоте. Оно калорийное.

Но обедов обычно не бывает. То есть, бывают завтраки, потом люди работают, есть какой-то сухой перекус, очень хорошо идут сухофрукты и орехи, которые просто раздают по карманам в пакетиках. Конфетки, наподобие сосалок. Шоколадки, но не горький шоколад, а молочный, с орешками.

Чтобы дать больше энергии?

Н. Прилепская: Да. Почему-то горький шоколад, я заметила, на высоте замерзает, и порой даже не чувствуешь на холоде его вкуса.

Вот, свои особенности.

Н. Прилепская: И бывает ужин. И всё. Естественно, по ходу работы у людей есть какой-то необходимый минимальный запас воды в зависимости от количества, которое несётся на группу. Потому что, если маршрут ледовый или ледово-снежный, нет проблемы с тем, чтобы накипятить себе воды. А если маршрут скальный, то воду приходится нести с собой. В этом случае вода является самым тяжёлым продуктом. Но необходимым.

Я помню один случай, о котором вы рассказывали в прошлый раз, когда вы остались без воды, и в течение трёх дней прикладывали язык к скалам, чтобы организм хоть немного получил влаги.

Н. Прилепская: Более того, мы пытались воду со скал собирать, придумывали разные конструкции из бинтиков, чтобы эту воду как-то направлять в одну точку, но у нас почему-то ничего не получалось. Потому что дождь был очень мелкий. Лезть нормально возможности не было, но и собрать воду тоже. Да, был такой опыт, когда практически три дня мы не пили, но стались живы, здоровы. Всё обошлось.

Закрывая этот вопрос, естественно, наверное, никаких горячительных напитков, даже по чуть-чуть? Или всё-таки разрешено, когда альпинисты покорили вершину?

Н. Прилепская: Как говорится, чего уж лукавить, конечно, это иногда берётся. Не всеми. Зависит это от коллектива, от маршрута, от его продолжительности, от высоты, от холода и т.д. По поводу алкогольных напитков, конечно, это бывает только вечером, только с чаем и только когда ты в тепле. Потому что в противном случае всё может закончиться печально. Потому что человек начинает разгорячаться, у него повышается теплообмен с окружающей средой. Если нет возможности залезть в тёплый спальник или как-то согреться, можно замёрзнуть. Поэтому здесь надо пить очень аккуратно.

За много лет вашего серьёзного увлечения альпинизмом, у вас было очень много самых разных историй. И я вас не отпущу, пока вы не поделитесь со слушателями интересными рассказами.

Н. Прилепская: С удовольствием поделюсь. Историй действительно очень много. Я начала заниматься альпинизмом в 1997 году сразу после того, как ушла из горного туризма. И, конечно, я увидела разницу между этими двумя видами спорта. Прежде всего, меня, девчонку, совсем юную, поразило то, что альпинисты загружают, о, боже, ящики лечо в стеклянных банках. То есть, мы, горные туристы, рассчитывали продукты в граммах, а здесь... И я поняла, что, да, альпинизм – это мой вид спорта. Можно сказать, что я с него влюбилась с первого раза. Видите, путь к сердцу женщины в этом конкретном случае лежал через лечо в стеклянной баночке.

На самом деле, когда я первый раз оказалась на вершине, я поняла, что вот, вот к чему стремилась моя душа – покорить высоту. И даже в первый мой приезд в горы с новичками, произошло довольно много интересных историй, которые, к счастью, все хорошо закончились.

В наш сезон мы успешно закрыли третий разряд и решили с ребятами пешком дойти до Эльбруса. Благо мы были в ущелье Узынкол (Кавказ), и за несколько дней вполне реально было достичь Эльбруса и начать восхождение. Но дело в том, что мы были неопытными и не были уверены, что нашего разрешения в долину достаточно для всего Кавказа. Оказалось, что достаточно. Но тогда мы этого не знали. И у нас на пути была застава пограничников. Сейчас мне, конечно, очень смешно вспоминать, как мы сняли всю яркую одежду, чуть ли не очки воткнули в волосы, замаскировали, прикрыли рюкзаки и короткими перебежками от лесочка до лесочка двигались. Естественно, в какой-то момент из-за дерева вышел улыбающийся пограничник с автоматом наперевес. Он очень обрадовался, что встретил кого-то в этом пустынном месте, и сказал нам, что теперь нам необходимо спускаться вниз. К счастью, начальником погранзаставы оказался наш земляк, парень из Мытищ. Он с удовольствием с наши пообщался вечером и посоветовал проскочить перевал Хотютау, на который нам нужно было взойти перед тем, как была финишная прямая до Эльбруса, по свету. То есть, за день.

Но мы долго как-то прособирались, не торопились. В общем, мы как раз на этом перевале Хотютау оказались вечером. Смеркалось, и мы решили поставить палатку. А он предупреждал нас, что, а это были те ещё времена – 90-е, в горах разбойничают разные банды, и просил нас быть аккуратными и т.п. Но мы же ещё были детьми, я училась в институте на втором курсе, и как-то не придали значения его словам.

И вот ночью мой друг и напарник Сергей толкает меня в бок и шепчет: "Тихо!" И я слышу звон металла о камни. Я не знала, что это? Автомат ли? Было непонятно. И тогда мы увидели в тумане три фигуры в масках. Нас было тоже трое: два моих друга и я. Они нас всех вывели на улицу. Мои друзья пошли первыми, я ещё оставалась в палатке и готовилась к самому худшему. Непонятно было, что нас ожидает. И в этот момент мой друг Сергей Ключевский вскочил, завязалась драка. Мои друзья оказали сопротивление. С одного из нападавших они сорвали маску, и люди, растерявшись, убежали.

А мы в совершеннейшем шоке, в каком-то замешательстве побежали к соседней палатке, которая стояла ста метрами ниже. Мы просто знали тех ребят, они ниже остановились. Прибежали к ним, чтобы как-то объединить усилия. А оказалось, что это просто разбойничали местные, которые перед нами посетили наших друзей и забрали у них ледорубы и верёвки, которыми потом и звенели о камни. То есть, по сути, оружия как такового у нападавших не было.

Тем не менее, когда мы побежали за подмогой, местные к нашей палатке вернулись. Может и хорошо, что мы убежали тогда. Они вернулись и, видимо, со зла поломали нам стойки палатки и забрали первое, что им попало под руку. Это был кофр с фотоаппаратом. Было безумно жалко больше всего на свете потерянных фотографий. Ну и там же лежали все мои деньги. Не то, что бы их было много, но это были деньги на обратную дорогу. Так получилось.

Поэтому, когда мы благополучно дошли до Эльбруса, сходили на вершину, кстати, пока мы бегали по камням, все же были в шоке, я даже не подумала, чтобы одеть ботинки, и, естественно, сорвала мозоль на ноге. Она долго заживала. И вот когда, наконец, нога зажила и я пошла на вершину, а это была первая вершины подобной высоты – в 5642 метра, западная вершина Эльбруса, хотя мне было 19 лет, я чувствовала себя как 80-летняя бабушка. Мне было так тяжело. Я делал шаг, несколько раз дышала. Опять делала шаг, опять несколько вздохов. И буквально на трёх точках залезла на вершину. Вот так неожиданно старость ко мне подобралась.

Но спуск был гораздо легче. И вот когда мы оказались внизу, довольные восхождением, стал вопрос о том, как добираться домой. Я уже не знаю, почему, но мы не поехали в Минводы, а поехали в Нальчик. А в Нальчике вокзал на ночь закрывают. И мы оказались перед выбором опять ночевать на улице. Нам было как-то немного страшновато делать это в Нальчике, а денег на гостиницу, естественно, уже не было.

И вот там приключилась довольно забавная история. К нам навстречу идёт местная женщина, видит, что мы стоим в такой задумчивости, не знаем, как вообще дальше жить, и она нас спрашивает: "Ребята, ночевать негде? Сегодня вокзал убирает русская женщина, пойдите к ней и попроситесь. Она вас пожалеет и пустит". И вот там началось представление. Сергей постучал, женщина открыла, он начал ей рассказывать о том, что у нас произошла такая история, что мы очень хотим к маме домой. А я стояла и плакала. Плакала, потому что мне, правда, очень хотелось домой.

Женщина нас действительно пожалела, пустила. Мы очень обрадовались, потому что это значило, что мы в безопасности. А мы были уже вдвоём, потому что Костя уехал чуть раньше. Сергей видит, что женщина продолжает заниматься своими делами, моет вокзал, и предложил ей свою помощь: "Давайте я вам помогу". А там, видимо, не принято, чтобы мужчина что-то мыл. И эта очаровательная женщина услышала его предложение, но проигнорировала его самого и тряпку протянула мне. В общем, я мыла вокзал в Нальчике. А Сергей сидел и очень потешался надо мной. Но все равно я была счастлива и очень благодарна той женщине.

Вёл программу Николай Мамулашвили. Режиссёр выпуска Юлия Дунце.