Завтра в мире Настоящие инновации для столицы

Программу "Завтра в мире" ведёт Лариса Катышева

Гость в студии – генеральный директор компании "ИннТехПро" Александр Михайлов.

С ним мы говорим о том, насколько инновационной становится Москва? Как внедряются инновации в столице? И что на самом деле есть истинные инновации для города и горожан?

Насколько инновационной становится Москва? Кажется, что прямо на наших глазах происходит.

А. Михайлов: На самом деле об инновациях говорят уже очень долго, но пока малоуспешно. Правительство пытается что-то сделать, создать инфраструктуру, но каких-то реальных достижений, которые бы все жители почувствовали, на самом деле не так много. "Сколково", ещё что-то – это, конечно, замечательно, но всё это для большинства людей нечто такое, что находится по ту сторону границы.

В 2016 году произошло очень знаковое событие. Правительство Москвы объявило конкурс открытых инноваций, в рамках которого многие компании могли представить свои инновационные разработки в десяти различных номинациях. Самым интересным было то, что главным призом было не получение какой-то грамоты, гранта, субсидий или денег, а возможность осуществления пилотного проекта на основе своего инновационного решения в городском хозяйстве. То есть, победитель получал возможность доказать жизнеспособность своей инновации непосредственно в реальных условиях, чтобы все, а главное, чтобы чиновники увидели, что данная инновация действительно нужна городу. А город, как известно, – это огромное хозяйство, громадный рынок. Доказав в натуре свою полезность в рамках города, конкретная инновация имеет шанс распространиться на всю страну или даже мир. Город же должен получить свой опыт, что инновации – это не просто какие-то лозунги, слова, значки, грамоты или красивые мероприятия, а что это действительно полезно, что это приносит реальный доход в городской бюджет.

Что такое вообще инновация? Это действительно нечто космическое, ультрасовременное, дизайнерское? Или это какая-то бытовая штука, которую человек может и не заметить? И что такое настоящая городская инновация?

А. Михайлов: В бытовом понимании инновация – это, наверное, что-то вроде летающих автомобилей, биг-даты, полёта на Марс и прочего. На самом деле инновация – это любое что-то новое, внедрённое в жизнь. Что значит "внедрённое в жизнь"? Это значит то, что полезное, что покупают, и то, что улучшает жизнь людей.

На самом деле оттого, что какой-то человек слетает на Марс, а все будут гордиться этим, ходить на митинги, жизнь населения не изменится. А то, что, допустим, реже станут взрываться котлы отопления и людям будет более тепло, так большинство этого не заметит, потому что как-то хорошее не замечается. Замечается плохое. Когда у человека рвётся отопление посреди зимы в минус 30 градусов, он это очень быстро замечает. А когда оно не рвётся в течение 30 лет, человек к этому привыкает.

Инновация должна сделать так, чтобы наша повседневная жизнь была лучше и лучше. Да, конечно, можно сравнить, что было 200 лет назад и что есть сейчас. На таком продолжительном периоде изменения видны отчётливо. А вот сравнить с тем, что было пять лет назад, мы не можем. Что было пять лет назад, чего сейчас нет? Практически всё есть то же самое. Ну, мобильные телефоны стали чуть мощнее, автомобили – чуть комфортнее, на улицах мы замечаем, что стало больше детских площадок. Но опять же это по сравнению с тем, что было 20 лет назад.

Замечать инновации ежегодно тяжело. В принципе наше сознание изначально так воспитывалось, что все мы хотим слетать в космос. Но у нашей страны есть одно такое свойство, не очень хорошее. Мы можем делать космические корабли штучно. Мы можем делать замечательные военные истребители и атомные подводные лодки, но тоже штучно. Но вот делать хорошие автомобили на каждый день своим гражданам пока не научились.

Может быть, это не наше?

А. Михайлов: У нас слишком большая страна и слишком много населения, не все летают в космос или плавают на подводных лодках, но всем хочется ездить сегодня и сейчас на своих нормальных дешёвых "Жигулях", которые по качеству будут не хуже иномарок. И мы сейчас должны к этому идти как-то. Мы должны понимать, что инновации – это не только космос, но и водопроводный кран, одежда, духи, еда.

Какие инновации есть сейчас в Москве?

А. Михайлов: На самом деле сегодня достаточно много инноваций в столице. Прошедший московский конкурс был хорош именно тем, что это были инновации для тех, кто сейчас живёт в Москве. Если пройтись по всем категориям, то в номинации, касающейся здоровья человека, были представлены датчики, которые способны отслеживать состояние здоровья человека. В случае чего, если это одинокий человек, врач в автоматическом режиме получает информацию о состоянии здоровья пациента и может реагировать, не дожидаясь пока близкие родственники найдут холодный труп в квартире.

Или, допустим, интересная система развития передвижения на самокатах. Как известно, сейчас в столице есть много велосипедных парковок, но не все любят ездить на велосипедах. Хотя бы потому, что не умеют. На самокатах же умеют ездить все. И у ребят возникла идея, почему бы вместе с велосипедными парковками, не сделать парковки для самокатов. Это может помочь решить частично проблему пробок в городе, передвижения на городском транспорте или что-то ещё такого. Насколько жизненна идея, насколько она востребована, как раз и покажет "пилотный проект". То есть, сначала нужно попробовать. Потому что, не попробовав, сложно понять, нужно что-то городу или не нужно.

В том числе это касается и нашей инновации. Она совсем не космическая. Мы боремся с коррозией. Казалось бы, кого коррозия волнует? Собственно говоря, особенно никого. Многие люди вообще о коррозии в своей жизни не задумываются. Я, честно говоря, шесть лет назад тоже о ней не задумывался. Но если даже пройтись только по центру Москвы и присмотреться, то можно увидеть и ржавое крыльцо, кованное, красивое, на которое мастер-кузнец потратил силы, сделал необыкновенную красоту, но эта необыкновенная красота вдруг стала ржаветь, потому что её покрыли плохой краской. Посмотрите внимательно на столбы, лифты и на мосты. Ржавчина, с одной стороны, – это не просто некрасиво, иногда это просто опасно для жизни. Башенный кран, который слегка проржавел незаметно под слоями краски и в одном месте, под порывом ветра может просто сломаться. И случаи падения башенных кранов в Москве были, с человеческими жертвами. Мост может обрушиться. На этом мосту может никого и не быть, но все москвичи помнят, какими гигантскими были пробки на Ленинградском шоссе несколько лет назад, когда из-за коррозии просто поставили на реконструкцию мост. Тысячи людей тогда просто не могли банально улететь за границу.

Из-за коррозии происходят такие вещи, которые касаются нас всех. Я не говорю уже про прорывы трубопроводов. В России – миллион километров трубопроводов. Российскими трубопроводами можно Землю вокруг обмотать несколько раз. И это всё ржавеет. 95 процентов всех аварий на трубопроводах происходят из-за коррозии.

Не далее, как в этот Новый год, на одном не самом плохом заводе, который работает на российское Минобороны, просто прорвало трубу. И сейчас данный завод просто не работает, там нет отопления и водоснабжения. Казалось бы, всего лишь трубу прорвало. Но этим ставится под удар выполнение военного госзаказа. И из-за чего? Из-за какой-то, извините, фигни, какой-то трубы, которая была положена где-то 50 лет назад и которую просто прорвало? И такие вещи могут случиться в любом месте.

Сейчас разобрали колесо обозрения на ВДНХ. Я не знаю причину, но у меня есть подозрение, что там тоже не всё в порядке с конструктивной прочностью. Конструктивная прочность подобных сооружений инженерами рассчитывается очень досконально. Значит, наверняка там вопрос в том, что где-то что-то проржавело, конструктивная прочность нарушилась, и рисковать жизнью граждан уже нельзя. И вот это огромное сооружение просто тупо разобрали.

Или возьмите башню Шухова. Это величайший памятник российской инженерной мысли. Мы должны ею гордиться, выставить её куда-то на всеобщее обозрение и гордиться ею, как французы гордятся Эйфелевой башней. По определённым инженерным параметрам она лучше, чем Эйфелева башня. На высоту метра в ней израсходовано металла меньше, чем в Эйфелевой башне. То есть, это реальное достижение. Но спросите подряд сто человек на московских улицах, кто из них знает, что такое башня Шухова и где она находится? Думаю, минимум 90 человек из 100 о ней просто не знают. Почему? Потому что она тоже стоит ржавая. На неё доступ запрещён. Сейчас все спорят, можно ли её разобрать или нельзя, а если мы её разберём, то уже не соберём. Проводится куча разных исследований. Одни говорят, что она вот-вот рухнет, другие уверены, что ещё какое-то время не рухнет.

Но когда мы делали реконструкцию Триумфальной арки на Кутузовском проспекте, в частности, квадриги, а она где-то высоко-высоко, все на машинах едут быстро-быстро и что там в небе особо не замечают, но, когда пошла информационная волна по поводу реконструкции, в Сети появилось много фотографий. И вот на них были кони из квадриги, проржавевшие насквозь. На фотографиях, которые были сделаны сверху, были видны язвы размером в сантиметры. Кони были насквозь проржавевшие, просто они находятся высоко, поэтому этого никто не видел и никто даже не замазывал.

Что теперь будет происходить в Москве?

А. Михайлов: Думаю, что Москва будет более развёрнута лицом к инновациям. В каком плане? Будет создан механизм, когда люди, обладающие инновационным мышлением, имеющие какие-то вещи, полезные для города и для жителей, смогут пробиться сквозь стену различных бюрократических законов, им не нужно будет проводить бессчётное количество сложных экспертиз и т.д., они смогут выводить свои полезные вещи в реальное народное хозяйство, то есть внедрять. Потому что инновация без внедрения – это не инновация, а просто игрушка.

Полностью беседу с гостем программы слушайте в аудиофайле.