Один Вадим Японский язык. Часть 2

В.ТИХОМИРОВ:  В студии у нас появился человек, который просто человек праздник, человек солнце, Дмитрий Петров, полиглот. Здравствуйте, Дмитрий, рады вас видеть.

Д.ПЕТРОВ:  Добрый день.

В.ТИХОМИРОВ:  Дмитрий, вы где-то отдыхали, нет?

Д.ПЕТРОВ:  Нет, я просто радуюсь якобы весеннему солнышку в Москве.

В.ТИХОМИРОВ:  Но, в принципе, оно есть. Дело в том, что на прошлом нашем занятии, как я уже говорил, в прошлом нашем эфире мы говорили об истории японского языка, и сейчас мы хотим продолжить эту историю. Дмитрий, прежде, чем мы продолжим изучать историю японского языка, скажите мне, откуда у них пошла вот эта странная особенность писать столбцами слова?

Д.ПЕТРОВ:  Мы немножко затронули тему письменности в прошлый раз. Надо сказать, что традиционный китайский вариант письма это именно в столбик – сверху вниз.

В.ТИХОМИРОВ:  Пождите, и китайцы тоже писали в столбики?

Д.ПЕТРОВ:  Да. Ну, а, собственно, письменность японцами была заимствована именно у китайцев в том виде, в каком она была в оригинале. И надо сказать, что сейчас существует два варианта. Традиционно художественная литература, газеты, большая часть газет продолжают писать столбиком сверху вниз, но под влиянием, как говорится, тлетворного Запада уже достаточно популярно писать и слева направо, но теми же знаками.

В.ТИХОМИРОВ:  Иероглифами.

Д.ПЕТРОВ:  Иероглифами и вот этими двумя азбуками, которые тоже существуют в японском языке.

В.ТИХОМИРОВ:  Слушайте, я начинаю путаться. То есть, смотрите, есть две азбуки у японцев, да, я правильно понимаю?

Д.ПЕТРОВ:  Еще раз коротко. Японцы заимствовали у китайцев иероглифы, более того, они сначала думали, что это просто такие узоры и разрисовывали какие-то, они не понимали, что это речь идет о передаче информации. Ну, я имею в виду первое столетие контактов между этими народами. Затем, когда они поняли, что это достаточно такой рациональный инструмент передачи информации они стали пользоваться китайскими иероглифами, а иероглифы, напомню, это не буквы, они передают не звуки, они передают целые понятия. То есть они писали этот китайский иероглиф, а произносили его по-своему, по-японски.

В.ТИХОМИРОВ:  То есть они взяли рисунки за основу и после этого наполнили их, скажем так, своим содержанием.

Д.ПЕТРОВ:  Да. Но это их не совсем устраивало, потому что японский язык обладает флексиями, то есть окончаниями, у них есть падежные формы, то есть структура совершенно другая, совершенно отличается от китайского. Поэтому они, сохраняя вот эти иероглифы, как отображение каких-то понятий законченных, цельных понятий, стали приспосабливать эту систему к письменности, к звуковой стороне своей речи и постепенно появились два варианта азбук. Как они появились? Это просто фактически форма скорописи на основе иероглифов. Но иероглифы перестали обозначать понятия, а стали обозначать букву. И вот эти два варианта письма, один…

В.ТИХОМИРОВ:  Дмитрий, извините, знаете, у меня в голове никак не укладывается. Все-таки я правильно понимаю, что сейчас иероглиф, он говорит звук, то есть он показывает звук, а остались еще, скажем так, вот сейчас?

Д.ПЕТРОВ:  Да, то есть японское письмо с тех пор, как оно сложилось, всегда было сочетанием иероглифов, как иероглифов…

В.ТИХОМИРОВ:  То есть сочетание.

Д.ПЕТРОВ:  Да. И обозначением букв, то есть звуковой стороны языка. И произошли эти знаки, которые превратились в азбуку, кстати, в азбуке японской 46 знаков, это потомки иероглифов, но упрощенные и переставшие обозначать какое-то понятие, а начавшие обозначать просто звук или комбинацию звуков.

В.ТИХОМИРОВ:  И таким образом развивается японский язык сейчас?

Д.ПЕТРОВ:  И таким образом развивается японский язык.

В.ТИХОМИРОВ:  А скажите, не было ли у них желания, как, например, в последнее время в Казахстане или в Молдове…

Д.ПЕТРОВ:  Было и есть. Есть у них вариант латинской графики, называется «ромадзи», от «рома», романские буквы, латинской графикой передается звучание японских слов. Это, как во многих языках, в которых не латинская графика, это использовалось, для того чтобы отправлять смски. Ну, вот когда стали появляться новые технологии, которые не сразу были адаптированы к языкам, не основанным на латинской графике, смски, передача названий западных каких-то реалий, компаний, имен, то есть латинская графика достаточно понятна, ну, не сказать, что широко, но, в принципе, она приемлемо передает звучание японских слов.

В.ТИХОМИРОВ:  А где используется, например, латинская графика японского языка? Ну, например, есть официальные издания, которые, например, печатают свои новости только на этом?

Д.ПЕТРОВ:  Нет, таких нет. За исключением ограниченного количества международных сайтов, где вот эта латинская графика применяется для общения в интернет сообществах.

В.ТИХОМИРОВ:  Получается, что японский студент должен понимать и этот язык, и этот язык, и этот язык?

Д.ПЕТРОВ:  Да, он должен понимать все. Поэтому они такие умные и долгожители.

В.ТИХОМИРОВ:  Отлично. Ну, хорошо, вернемся к истории Японии, к истории японского языка. Все-таки я так до сих пор и не прояснил для себя вопрос, в кого же они веруют там? Синтоисты, буддисты?

Д.ПЕТРОВ:  Вот здесь очень интересный такой момент. Все слышали такое понятие, связанное с Японией дзен-буддизм. Вот буддизм появился в Японии где-то в V-VI веке нашей эры и пустил достаточно глубокие корни, но с тех пор и поныне он все-таки продолжает оставаться чем-то инородным, не своим, не родным.

В.ТИХОМИРОВ:  Как?

Д.ПЕТРОВ:  Потому что свое это вот тот самый синтоизм. Вот это понятие «синто», «шинто», точнее, это передача японской фонетикой китайских слов «шин дао», «путь духа». То есть это верование, основанное на культе предков, на поклонении силам природы, то есть, строго говоря, это такой модернизированный вариант шаманизма.

В.ТИХОМИРОВ:  Ничего себе.

Д.ПЕТРОВ:  То есть это совокупность таких языческих представлений об очень тесной связи с предками. Интересно, что, когда, скажем, проводятся какие-то опросы, к кому вы себя относите, 80 процентов японцев себя называют шинтоистами, то есть принадлежащими к этому культу шинто. В нем обилие всевозможных ритуалов, всевозможных каких-то праздников, приуроченных к каким-то календарным событиям, к семейным событиям, но, в первую очередь, это связано с поклонением предкам.

В.ТИХОМИРОВ:  Смотрите, я, почему спрашиваю, а кто был, скажем так, переносчиком, кто был опылителем, кто продвигал язык из одной области в другую? Мы всегда говорим о том, что это христианство, например, или вера, она заставляет людей читать святые писания на том или ином языке и тем самым язык укореняется в народной среде. А здесь кто был основой?

Д.ПЕТРОВ:  Какая была здесь связь?

В.ТИХОМИРОВ:  Да.

Д.ПЕТРОВ:  Исходя из того, что буддизм, ну, изначально это индийская религия, которая до Японии дошла через посредство Китая и Кореи, то все первоначальные тексты на этот гораздо более ранний период формализованных религий, все тексты были, в основном, на китайском языке, частично даже на санскрите. А вот этот культ синтоизма как раз послужил тому, что первый, мы говорили немножко о том, что в течение нескольких столетий официальным литературным языком Японии был китайский, и именно на японском языке стали записывать вот эти сказания, какие-то мифологические легенды, песни, фольклорные, такие эпические произведения. Это были первые памятники на японском языке, относятся они где-то к VII веку, то есть, когда Япония, как государство, уже несколько столетий существовало.

В.ТИХОМИРОВ:  И еще, ведь Япония феодальное государство было долгое время, и там были анклавы, принадлежащие одному или другому роду. А языки как-то отличались, скажем так, по территориям Японии? То есть диалекты?

Д.ПЕТРОВ:  Ну, строго говоря, японский язык относится к так называемой японско-рюкюской группе языков.

В.ТИХОМИРОВ:  Неплохо назвали.

Д.ПЕТРОВ:  И объясняется это тем, что, как мы говорили, северная часть Японии в те времена, во времена формирования и этноса, и языка была населена айнами, то есть совершенно другим народом.

В.ТИХОМИРОВ:  Да, мы говорили о том, что, к сожалению, товарищи японцы, оказывается, были не самая коренная нация на этих островах.

Д.ПЕТРОВ:  Да, скажем, тоже, как и многие понаехали. Есть такой архипелаг Рюкю, остров Окинава, вот Окинава и архипелаг Рюкю это были независимыми государства вплоть до XIX века. Язык у них родственный японскому, ну, японцы считают, как часто бывает, это диалектом, сами окинавцы и вот эти рюкюсцы считают это отдельным языком, даже группой родственных наречий. Ну, можно сказать, что, в основном, это группа диалектов и наречий, которые чаще всего взаимопонимаемы. И, собственно, формирование литературного языка, которое происходило в ту самую феодальную эпоху, так как…

В.ТИХОМИРОВ:  Я просто, смотрите, Дмитрий, я хотел еще смотрите, ну, у нас же есть, например, тамбовский говор, еще какой-то говор, но мы, в принципе, все понимаем друг друга.

Д.ПЕТРОВ:  Мы понимаем, да.

В.ТИХОМИРОВ:  Да. А вот японский язык, он имеет, скажем, какие-то разветвления?

Д.ПЕТРОВ:  В японском языке, несомненно, есть три-четыре ярко выраженных наречия вот именно на уровне тамбовский или кубанский, а вот языки вот этой рюкюской группы, они уже, скорее, скажем, белорусские и украинские. То есть они той же семьи, той же группы, но все-таки немножко отдельно стоят.

В.ТИХОМИРОВ:  И еще, вы знаете, в меня вы заронили такое зерно не сомнения, а даже такое зерно, которое выросло в мысль. А, может быть, вот эти рисунки, «вышиванки», в принципе, и на наши тоже русские костюмы, они тоже, может быть, несли какой-то смысл не только для красоты. Помните, например, кант рубашки все время украшался какими-то такими действительно не иероглифами, но какими-то пентаграммами.

Д.ПЕТРОВ:  Ну, есть версия, что на Руси вообще, скажем, в славянском мире существовала своя руническая письменность, не имеющая никакого отношения к кириллице или к глаголице.

В.ТИХОМИРОВ:  Подождите, а кто это разрабатывал?

Д.ПЕТРОВ:  Вот это неведомо. Это, скажем так, это гипотеза, потому что периодически находят какие-то дощечки или бересты с какими-то непонятными знаками, но это все на уровне версий.

В.ТИХОМИРОВ:  То есть, по большому счету, это, может быть, тоже, как ни парадоксально, тоже какой-то некий информационный поток, который говорит о человеке?

Д.ПЕТРОВ:  Конечно, потому что для человека в эпоху формирования письменности рисунок и письмо были неотличимы, неотделимы. То есть он пытался передать на письме информацию с помощью знаков, которые могли бы вызвать какую-то ответную реакцию, быть понятными адресату.

В.ТИХОМИРОВ:  И еще, вот вы говорили о том, что долгое время на японских островах говорили на китайском языке. Для меня непонятно, а как удержался японский язык, как он все-таки не потерял свою самостийность, ведь сколько было войн, и корейцы, и так далее.

Д.ПЕТРОВ:  Ну, уточним, говорила-то аристократия, это было языком такого официоза, таких образованных слоев.

В.ТИХОМИРОВ:  То есть, как у нас в царской России, все говорили по-французски, по-немецки.

Д.ПЕТРОВ:  Да, или в той же Англии, где несколько столетий тоже приличные люди говорили по-французски. Но английский язык, тем не менее, где-то подспудно развивался. И японский так же развивался пока, наконец, не вышел в сферу литературы. И интересно, что в течение нескольких столетий японские мужчины были настолько суровы…

В.ТИХОМИРОВ:  Так, это уже прямо слога рекламы какой-то.

Д.ПЕТРОВ:  Они занимались созданием различных видов боевых искусств, созданием, усовершенствовали какие-то свои доспехи, виды оружия, поэтому в течение нескольких столетий литературой, в основном, занимались женщины.

В.ТИХОМИРОВ:  Как?

Д.ПЕТРОВ:  То есть вот эти памятники традиционной поэзии, это, в основном, эти девушки, которые семенили в своем кимоно, они еще находили время, помимо каких-то хозяйственных вопросов заниматься поэзией.

В.ТИХОМИРОВ:  То есть вот эти все «сёдзё» это, в первую очередь, сочиняли женщины?

Д.ПЕТРОВ:  Да, да.

В.ТИХОМИРОВ:  И еще, японский язык со стороны кажется очень странным, там много гортанных звуков, с чем это связано?

Д.ПЕТРОВ:  Я думаю, это сформировалось в эпоху разработки боевых искусств, как боевые кличи. Наверное, не без этого.

В.ТИХОМИРОВ:  А вот, видите, коль мы заговорили о войне, войнах и воинах, а они как-то продвигали японский язык, как-то усовершенствовали его?

Д.ПЕТРОВ:  Воины? Ну, воины и это мы знаем на примере целого ряда европейских государств, приводили к формированию единой армии. То есть сначала какие-то племенные дружины по мере формирования государств, сменялись организованной рекрутированной армией. И когда японское государство сформировалось…

В.ТИХОМИРОВ:  А когда это произошло? Ну, примерно?

Д.ПЕТРОВ:  Ну, скажем так, хроники мы знаем, начиная с VII века, до этого это полулегендарное прошлое. Но на рубеже нашей эры, нашей и не нашей эр фактически государство уже складывалось, просто о нем не осталось воспоминаний.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, каких-то следов.

Д.ПЕТРОВ:  Да. Первое упоминание о японцах и Японии в китайских источниках это где-то III век нашей эры. Кстати, китайцы называли Японию «Ва», ну, чтобы покороче и понятнее.

В.ТИХОМИРОВ:  Вадим. Хорошо, может быть, я тоже японец. Дмитрий, скажите мне, когда закончилась Великая Отечественная война, ну, мировая война, и когда Япония попала под протекторат американцев, а не было желания у американцев, например, как-то улучшить японский язык? Помочь японцам перейти, как говорится, в новую стадию?

Д.ПЕТРОВ:  У американцев всегда есть желание улучшить все, с чем они сталкиваются в мире, правда, не всегда с желаемым результатом. Ну, надо сказать, что те реалии, которые были привнесены оккупационной администрацией, а затем и технологические процессы, конечно, открыли японскую культуру, японский язык к процессам глобализации. Поэтому в отличие, скажем, от китайского языка, который не заимствует никаких слов, он создает даже для описания новых реалий, новых технологий, он создает слова из имеющегося набора вот этих понятий. Японский язык заимствует слова, он изменяет их, правда, до неузнаваемости. Но есть такие слова, скажем так, японский язык не терпит сочетания двух согласных, но, если слово удобоваримое для фонетики, например, «камера», все нормально, его можно заимствовать, а какие-то названия приходится распылять так, чтобы появлялась огласовка, ну, когда мы говорим: «Мосикава» про Москву. И вот, кстати, именно для заимствованных слов и понятий активно используются уже, разумеется, не иероглифы, а вот эти азбучные системы.

В.ТИХОМИРОВ:  И еще, коль уж мы заговорили о заимствовании, а как-то русский язык повлиял на японцев или японский повлиял на наш русский язык?

Д.ПЕТРОВ:  Ну, не будем забывать, что в японском языке, например, нет звука «л», поэтому даже Ленина они называли Ренин.

В.ТИХОМИРОВ:  Бедный, бедный Ренин.

Д.ПЕТРОВ:  Мы бы не узнали. Не очень сильно повлиял русский язык на японский. А японский повлиял на русский вместе с понятиями, которые приходили из этого языка. То есть мы не заимствовали какие-то японские слова, для того чтобы заменить ими русские. Мы заимствовали японские слова, чтобы обозначить японские же понятия. Ну, например, многие вещи, которые связаны с японской культурой, тут и икебана…

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, это да, куда же без икебаны.

Д.ПЕТРОВ:  Да, и все боевые искусства.

В.ТИХОМИРОВ:  И опять суши.

Д.ПЕТРОВ:  Да, и каратэ, дзюдо, кулинарные излишества, суши, сашими и так далее, караоке, в конце концов.

В.ТИХОМИРОВ:  Как, это тоже?

Д.ПЕТРОВ:  Кое-что мы знаем из военной практики, например, камикадзе. Кстати, «камикадзе» основан на слове «ками». «Ками» это вот те самые духи предков, которые являются основой религии синтоизм. А «камикадзе» это значит «божественный ветер».

В.ТИХОМИРОВ:  А, кстати, вот вы сейчас, видите, заговорили о словообразовании. А как вообще происходит словообразование в японском языке? Ну, мы знаем, например, что у немцев, они могут в одно слово, так сказать, в нехорошее слово еще сунуть несколько слов, например. А как строится японское слово?

Д.ПЕТРОВ:  Именно так, например, слово «музыка» - «онгаку», это «звук, удовольствие».

В.ТИХОМИРОВ:  О, как классно. Звук, удовольствие. Друзья, надеюсь, что у вас сейчас происходит удовольствие от наших звуков. Надеюсь, что сегодня после нашей встречи с Дмитрием кто-нибудь заговорит на японском языке, а кто-то, может, и запоет. Ну, насчет танцев не обещаю. Дмитрий, говорят, что приятно слышать, все хорошо, сплошное удовольствие слышать ваш голос.

Д.ПЕТРОВ:  Спасибо.

В.ТИХОМИРОВ:  Вы для меня человек святой, я не могу критиковать вас, но пишут: «Буддизм это индийская религия. Вам - два».

Д.ПЕТРОВ:  Ну, мы с этого начали, что буддизм пришел из Индии.

В.ТИХОМИРОВ:  Да, а вы сказали тибетская. Тибет находится в Индии, друзья.

Д.ПЕТРОВ:  Нет, про Тибет мы не говорили. Уточним. Про Тибет в этой программе не было сказано ни слова. Было сказано, что буддизм пришел из Индии через Китай и Корею в Японию.

В.ТИХОМИРОВ:  Так что не надо передергивать факты. Вот привыкли там, на кухне постоянно во время спора, это женщины умеют это делать. Кстати, кто это у нас задал этот вопрос, сейчас хочу посмотреть. Нет, мужчина задал вопрос. Ну, то есть констатировал, извините. Ладно, продолжим историю японского языка. Дмитрий, еще несколько вопросов, которые волнуют меня, например, как человека, который вдруг потенциально захочет изучать японский язык. Мы знаем о том, что строй речи, например, в европейских языках очень строго регламентирован. В русском языке мы можем, как говорится, хлеба налево, хлеба направо, как хотим, так и говорим. А в Японии есть какие-то строгие нормативы построения фразы?

Д.ПЕТРОВ:  Японский язык гораздо более комфортен по сравнению с теми языками, родство с которыми ему приписывают. Это такие языки, как тюркские, языки алтайской вот этой семьи. В японском языке есть целая система падежей, их 16, но каждый из этих падежей делает не нужным использование предлогов. Нечто подобное мы наблюдаем в угрофинских и тюркских языках. То есть понятие, например, нахождения где-то или направления куда-то выражается окончанием, соответствующим окончанием. Зато в японском языке глагол не спрягается, не изменяется по лицам и числам. То есть, нет такого, что «я иду», «ты идешь».

В.ТИХОМИРОВ:  Да, моя твоя не понимает.

Д.ПЕТРОВ:  То есть одна форма для всех лиц, для всех чисел. И надо сказать, что по степени сложности он существенно проще, чем другие языки, относящиеся к такому агглютинативному типу, как тюркские, финно-угорские, и достаточно комфортно его изучение русскоязычными людьми. Я беру за скобки, конечно, письменность, это всегда сложно, но сама структура языка не очень сложна.

В.ТИХОМИРОВ:  Это хорошо, это очень хорошо. То есть, единственно пугает это иероглифы, но здесь надо разобраться.

Д.ПЕТРОВ:  Да, но зато есть и азбука, которая все-таки существенно облегчает задачу изучающего.

В.ТИХОМИРОВ:  А скажите, ну, вы же знаете эти иероглифы, а насколько сложно написание этих иероглифов, чтобы запомнить, например, А, Б, В, Г, Д, все-таки это достаточно просто.

Д.ПЕТРОВ:  Ну, иероглифы, как иероглифы, то есть вот эта система письма именно китайская, потому что японский и корейский язык, они используют иероглифы просто заимствованные из китайского, азбучные системы у них свои. Иероглифы, их огромное множество, их никто не знает, сколько тысяч их существует, но состоят они из ограниченного количества элементов. То есть, есть десять элементов, определенных крючочков и штрихов, комбинации из которых дают бесконечное количество возможностей.

В.ТИХОМИРОВ:  Вариаций.

Д.ПЕТРОВ:  Да.

В.ТИХОМИРОВ:  А, вот, в чем дело.

Д.ПЕТРОВ:  То есть, в принципе, привыкнуть разбирать их, я не говорю, что освоить какое-то значительное количество, конечно, это требует времени, терпения и желания, но освоить логику этой системы вполне возможно.

В.ТИХОМИРОВ:  Я просто думаю о том, что, например, вдруг, если мы окажемся в центре Токио, ведь ни одной таблички на русском языке. Как проехать из пункта «А» в пункт «Б»? У нас хоть в метро на английском начали объявлять.

Д.ПЕТРОВ:  Ну, я думаю, как-нибудь выкрутимся.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, да, тоже верно, тем более, если Дмитрий рядом.

Д.ПЕТРОВ:  Ну, да, по крайней мере, мы знаем суши, саке.

В.ТИХОМИРОВ:  То есть с голоду мы не умрем. Какие наши добрые люди, говорят: «Боже мой, как же они без буквы «л», какие бедолаги». Как они, говорят, если понимают картавых. Вот заразы, другого выражения нет. Спасибо, друзья. Ну, и присылают нам всякие японские сувениры, японские знаки. Тут даже прислали японский знак, говорит: «Не понимаю, о чем эта суть, но мне кажется, вы прекрасно понимаете, тем более, лицо у вас смеющееся». Я потом покажу, Дмитрий, чтобы не портить вам настроение и не сбивать вас с ритма и с мысли. Скажите мне, есть еще такое понятие, как стиль речи у японцев, а что это такое?

Д.ПЕТРОВ:  Стилистика очень значимое такое явление в японском языке. Почти во всех языках есть стили литературные, формальные, официальные, разговорные, даже может быть просторечие. В японском языке различение стилей очень важно, потому что оно проявляется не только в каких-то оборотах, в каких-то интонациях, но, например, даже в простейших словах, как местоимение. То есть уровни вежливости, уровней отношений даже к самому себе, то есть слово «я» имеет несколько эквивалентов в зависимости от того, как я себя позиционирую в общении с конкретным собеседником. Это значимо. Конечно, как во всем мире сейчас тенденция такая, что молодежь начинает игнорировать все эти стилистические разделения, но в генетическом коде японцев это очень глубоко укоренилось. Мы знаем, что даже визуально японцы постоянно как-то в общении выражают мимикой, жестами какое-то формальное отношение, иногда нарочитую какую-то вежливость, но это все имело, я думаю, смысл, потому что, а если не проявишь вежливость, там самурай с мечом.

В.ТИХОМИРОВ:  И всё, харакири. Кстати, тоже японское слово. Дмитрий, возвращаясь к тем трем столпам, китам, не знаю, слонам, на которых строится мироздание языковое. А кто у них там наше все, у японцев? Кто является тем, скажем так, человеком, который пропустил через себя это и выдал уже литературу настоящую, богатый японский язык?

Д.ПЕТРОВ:  Вот классический японский язык сформировался в эпоху, когда образовались вот такие типичные японские формы стихосложения – танка, хокку, которые состояли из определенного количества слогов. Хокку, например, 17 слогов из 3 строчек. И тот факт, что форма была задана очень строго, то есть ни слога больше, ни слога меньше, это требовало определенного мастерства стихосложения. То есть надо было вот какую-то свою мысль, какую-то свою эмоцию выразить именно в определенной очень строгой форме. И появилось целое поколение авторов этих, которые работали в этом формате, мы знаем такие имена, как Басё, Исса, ну, ряд других, которые создали именно систему стихосложения, которая явилась основой японского классического языка. Затем эта форма доминировала вплоть до эпохи модернизма, когда в конце уже XIX века Япония была открыта, стала бурно модернизироваться, Япония включилась и в военные конфликты, и в технологическую революцию. И мы знаем, что вот эта наша эпоха, в которую мы живем, уже современная эта эпоха Мураками, эпоха японского кинематографа, собственно, японский кинематограф и такие авторы, скажем, ну, Мураками наиболее известен, их целый ряд, которые фактически создали язык, современный классический язык XXI века.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, да. Я просто вспомнил фильмы Такеши Китано, смешные картины.

Д.ПЕТРОВ:  Да, да.

В.ТИХОМИРОВ:  То есть получается, что двигателем японского языка была поэзия. Удивительная история. Я просто вдруг, знаете, начал думать о развитии русского языка, ведь мы помним тоже, когда опираемся на историю, мы, в первую очередь, говорим о Ломоносове, Чаадаеве.

Д.ПЕТРОВ:  А заметим, что в XVIII веке, в принципе, форма была гуляющая в русском стихосложении. А именно Пушкин создал очень четкий формат. И вот этот его четырехстопный ямб, ему приходилось придерживаться, у него нет ни одного нарушения. Возьмите всего «Евгения Онегина», там ни одного лишнего слога.

В.ТИХОМИРОВ:  Да. И еще, я понимаю, что это странный вопрос, в русском языке очень много слов с двойным сознанием, с двойным значением, и поэтому очень часто наши комики, особенно Comedy Club любят разыгрывать всякие сценки, опираясь именно на то, что «да пошел ты» и так далее, обыгрывать именно само слово, которое мы привыкли говорить совершенно спокойно, а оно вдруг несет совершенно другой смысл. А в японских словах есть вот эти, скажем так, синонимы, антонимы и вообще насколько сложно структурирован сам язык?

Д.ПЕТРОВ:  Несмотря на всю логичность, вот этот фактор стилистики никто не отменял, и, более того, в японском языке, что в каком-то смысле роднит его с русским, мы знаем, что еще из таких понятий, которые знакомы всем русскоязычным людям, это якудза, это японское такое преступное тайное сообщество, которое обладает очень, ну, помимо каких-то криминальных аспектов деятельности, у них очень развита система каких-то тоже ритуалов, скрытых смыслов. И вот в этом сообществе тоже развился, ну, примерно, как у нас такой блатной язык в определенной преступной среде, сложился то же самое и в японском языке. Вот якудза сформировала такой свой язык двойных смыслов, то есть слово, которое в обычном языке означает что-то одно, у них, ну, как говорят в некоторых кругах, базар надо фильтровать.

В.ТИХОМИРОВ:  Дмитрий, несколько конкретных вопросов от наших слушателей. «Скажите, а как выглядит японская клавиатура компьютера?»

Д.ПЕТРОВ:  Вы знаете, это любой человек, обладающий современным телефоном, может найти приложение и поставить ее себе. Вот у меня, например, есть китайская. Ну, в принципе, иероглифы это те же самые. То есть вы набираете какую-то первую букву, после этого вам выкладывается вариант возможных иероглифов, которые начинаются с этой буквы, буквы в транскрипции, с фонетического значения. Вы нажимаете на нужный иероглиф, и он ставится в строчку. Так вы можете отправлять смс или печатать текст в компьютере.

В.ТИХОМИРОВ:  Слушайте, ну, так вы можете совершенно спокойно просто выучить японский язык.

Д.ПЕТРОВ:  Просто без вопросов.

В.ТИХОМИРОВ:  И еще. Скажите, а можно ли назвать японцев материально скупыми, например, как французов? Это Геннадий из Одинцово.

Д.ПЕТРОВ:  Японцы, скажем так, очень бережливы. Мы знаем, что вся культура, все искусство связано с очень малыми формами. Это отражается и на размерах японской жилплощади.

В.ТИХОМИРОВ:  Да, мне рассказывали, как в гостиницах номер может быть просто три метра. Три метра просто коробка.

Д.ПЕТРОВ:  Так что я, может быть, еще вписался бы, а вот вам пришлось бы…

В.ТИХОМИРОВ:  Понятно, ну, слава богу, меня пока в Японии никто не ждет. «Добрый день, не совсем, наверное, по теме, скажите, в фильме «Последний самурай» описаны реальные события? Да или нет? Это первое. И второе, быт японцев, стиль общения, стихи, очень интересно их отношение к жизни. Действительно ли японцы, им так присуща краткость в общении? Спасибо». Дмитрий, если говорить о бытовой речи японцев, они действительно вот такие лапидарные, такая короткая речь, или все-таки они могут тоже дать предложение в пол-листа, как Лев Толстой?

Д.ПЕТРОВ:  Несмотря на некоторое пристрастие к малым формам, как мы уже говорили, тем не менее, стилистическое вот это ощущение языка у них очень развито. Поэтому и какие-то литературные достоинства, они ценятся именно за умение различать между стилями.

В.ТИХОМИРОВ:  Тогда возникает вопрос, а почему так популярен в Японии режим аниме, ну, или, скажем так, комиксов, это же один из самых любимых у них видов чтения? Или это не так?

Д.ПЕТРОВ:  Ну, я бы сказал, что это японский вклад в глобализацию. Во всех таких мировых культурах, которые особо значимы для сегодняшнего мира, каждая нация, каждая культура вносит какой-то вклад. Вот японцы внесли это.

В.ТИХОМИРОВ:  И еще, мы понимаем, что, на самом деле, продвижение любой страны это продвижение языка, и я надеюсь и вы, наверное, подтвердите, что мы тоже продвигаем свой русский язык не только каналом «Russia Today», который говорит на английском. Очень важно, чтобы люди начинали говорить в других странах на нашем языке, на русском. Японцы как-то продвигают свой язык в мире, достаточно непростой?

Д.ПЕТРОВ:  Японцы продвигают, причем сейчас гораздо более деликатно, чем в былые годы, потому что в период Второй мировой войны, когда Япония захватила огромную территорию в Азии, это Китай, Корея, Индонезия, Юго-Восточная Азия, и одним из направлений тогдашней политики было насаждение везде японского языка.

В.ТИХОМИРОВ:  Молодцы.

Д.ПЕТРОВ:  И в тех местах, которые в те времена были оккупированы японцами, до сих пор в большей степени этот язык присутствует. Ну, в более мирные спокойные времена японцы это делают и через технологии, и через свою диаспору.

В.ТИХОМИРОВ:  Инструкция на японском языке, да, мне несколько раз попадалась.

Д.ПЕТРОВ:  Потому что на японском языке говорит 140 миллионов человек, из них миллионов 10-15 живет за рубежами Японии, в Латинской Америке, в Соединенных Штатах.

В.ТИХОМИРОВ:  Ну, что же, Дмитрий, мне кажется, что у нас состоялся интересный разговор и, самое главное, еще раз убеждаюсь в одной очень простой вещи, что язык это действительно, как такая родовая метка, как ДНК нации, народа, страны. И, если, скажем так, все хорошо в языке, значит, все хорошо и в стране. Ну, судя по тому, что в нашем языке вообще все хорошо…

Д.ПЕТРОВ:  Глубоко.

В.ТИХОМИРОВ:  Да, я иногда копаю. То у нас светлое будущее.

Д.ПЕТРОВ:  Поэтому и страна великая и могучая.

В.ТИХОМИРОВ:  Дмитрий, и вам вопрос от нашего слушателя из Люберец, Леонида, он почитатель вашего таланта и поклонник, спрашивает: «А будет ли узбекский или таджикский язык на канале «Культура» в ближайшем будущем?»

Д.ПЕТРОВ:  Ну, мы о тюркских языках говорили и, в принципе, у нас есть план говорить о персидских языках, к которым относится и таджикский.

В.ТИХОМИРОВ:  Так, что, друзья, слушайте радио «Маяк», слушайте Дмитрия Петрова и, самое главное, не забывайте только об одном – учите родной язык, ну, и заодно другие языки мира. По крайней мере, знаете, я сейчас вдруг задумался, что иногда хочется посмотреть японские картинки и понимать, что они там говорят, но у каждого картинки разные.

Д.ПЕТРОВ:  А потом думаешь – лучше и не понимать.

В.ТИХОМИРОВ:  Лучше и не понимать, и так все понятно.