Один Вадим ВИП-гость Вячеслав Зайцев

В.ТИХОМИРОВ: В первую очередь, хочется поздравить всех женщин, девушек, бабушек, ну, вообще всех тех, кто на букву «ж», с вашим замечательным праздником. Любви и счастья, и, самое главное, чтобы, в первую очередь, все видели в вас женщин, а потом уже секретаря, маму, директора или уборщицу. Женщины – это самое главное в жизни. С праздником вас. В студии уже появился легенда, человек, который украсил всех женщин, это Вячеслав Зайцев. Здравствуйте.

В.ЗАЙЦЕВ: Добрый день, здравствуйте. Здравствуйте, Вадим.

В.ТИХОМИРОВ: Итак, уважаемые друзья, хочу представить вам нашего гостя, это Вячеслав Зайцев, Слава Зайцев, мировой кутюрье международного класса, уровня, человек, который знает о моде практически все, в прекрасной форме. Я рад вас видеть.

В.ЗАЙЦЕВ: Я тоже. Я тоже рад вас видеть, давно не видел.

В.ТИХОМИРОВ: Вы знаете, когда я приезжаю к своей сестре, у нее в шкафу, там уже совсем архивы, у нее в шкафу висит один плащ белого цвета. И когда я заработал свои самые первые деньги, я пошел к вам в Дом моды Славы Зайцева на проспекте Мира и купил его. Он теперь, конечно, такого желтоватого цвета, такая тонкая шерсть, но все время, когда его трогаю, понимаю, что вот она моя юность, вот оно, мое счастье, и вот мое ощущение будущего и славы. Поэтому я вам очень благодарен, и эта вещь навсегда останется со мной.

В.ЗАЙЦЕВ: Спасибо большое.

В.ТИХОМИРОВ: Вячеслав Михайлович, первый, наверное, и самый главный вопрос. Сегодня утром я, когда изучал вашу биографию внимательно, я вдруг узнал, сколько горя, сколько предательства было в вашей жизни.

В.ЗАЙЦЕВ: Было много, да.

В.ТИХОМИРОВ: И я подумал, как вам удалось сохранить такую теплоту, такую искренность по отношению к этому миру.

В.ЗАЙЦЕВ: Знаете, потому что я с детства был приучен к жестокости, которая окружала в детстве маму и меня. Я с мамой, меня мама воспитывала, поэтому как бы она при всех тяжелых таких положениях всегда как-то очень светло выходила из ситуаций, понимаете. Я помню, мы были, когда поехали папу посмотреть в Харьков, приехали из Харькова, дом ограбили, все, что было, все утащили из дома.

В.ТИХОМИРОВ: А что у вас было красть дома?

В.ЗАЙЦЕВ: В том-то все и дело, ничего не было. Банка была с брусникой, единственное, что я переживал, что банку с брусникой утащили.

В.ТИХОМИРОВ: А вы поехали в Харьков на пересылку, чтобы увидеть отца, который после войны отправили в лагеря?

В.ЗАЙЦЕВ: Да, да. И я помню, что мама, когда слегла в больницу, я стал ходить по магазинам, петь песни и получить, чтобы какие-то крохи, печенье, конфетки, потом шел на рынок, продавал это, потом маме покупал хлеб и нес в больницу хлеб. Ну, ситуация очень мало приятная. Поэтому я говорю, уехал из Иваново, продавщицы всегда: «Что случилось со Славой?».

В.ТИХОМИРОВ: Куда же делся ребенок?

В.ЗАЙЦЕВ: Да, потому что я всегда ходил в магазин, и с детства с 7 лет уже ходил по магазинам, помогал маме.

В.ТИХОМИРОВ: Следующий вопрос, Вячеслав Михайлович, связан с одной очень важной вещью. Вы знаете, к нам приходит такой Александр Литвин, человек, который знает и прогнозирует будущее, и я до сих пор остаюсь под тем глубоким впечатлением, не знаю, помните вы или нет, вы рассказывали мне эту историю когда-то давным-давно о том, как в Будапеште, в Венгрии вы шли по перрону и думали о том, что жизнь прекратилась, и вдруг две цыганки вам предсказали будущее. Я, может быть, путаюсь, конечно, тоже.

В.ЗАЙЦЕВ: Нет, это немножко, я не шел по перрону, я находился на площади, сидел с художниками, которые участвовали (неразборчиво), я тогда в Будапеште снимался, это 1971 год фильм «Держись за облака», детский фильм, я делал костюмы для этого фильма, и мы сидели, в перерыв вышли на улицу, подходит цыганка и говорит, что: «Вот, молодой человек, у вас, в общем, до 50 лет будет масса неприятностей, после 50 вы будете знаменитым, известным». В общем, предсказала очень интересное будущее. Все так и состоялось.

В.ТИХОМИРОВ: Это, то есть правда?

В.ЗАЙЦЕВ: Все правда, абсолютно, да.

В.ТИХОМИРОВ: То есть все-таки иногда им надо верить, цыганкам?

В.ЗАЙЦЕВ: Вероятно, когда они просят деньги.

В.ТИХОМИРОВ: Да, это точно. Я, почему спрашиваю, потому что в вашей жизни, мне кажется, было два поворотных пункта. Это первый, когда вы сменили фамилию и вы стали Зайцевым.

В.ЗАЙЦЕВ: Да.

В.ТИХОМИРОВ: Когда ваши папа и мама наконец-то нашли друг друга и поженились. И я всегда знаю, что, если смена фамилии, это смена биографии. И вторая история, это, конечно, когда в 33 года вы попали в эту жуткую аварию.

В.ЗАЙЦЕВ: Да, это было страшное дело, это я попал в ужасную аварию, когда ехал в такси и таксист попросил подсадить девочек. Девочки стали к нему приставать что-то, и он не заметил, как выкинуло машину поперек движению и прямо врезался. Я впереди сидел, девчонки сзади, и врезался просто два раза мной, рванул такси, и меня вырезали автогеном из машины. Перелом тогда был ноги, перелом правой ноги, перелом колена, болталась просто нога на связках. Потом перелом обеих костей голени оскольчатый, сотрясение мозга, потеря зрения, 27 осколков врачи вытащили из меня. Поразительно, все осталось, все, ничего не заметно.

В.ТИХОМИРОВ: Да, вы даже все лучше и лучше. Я просто к тому, что, а надо ли обязательно, чтобы в судьбе человека были такие изменения, чтобы вырваться вперед?

В.ЗАЙЦЕВ: Для этого нужно, я понял, что это расплата за талант.

В.ТИХОМИРОВ: Или за любовь?

В.ЗАЙЦЕВ: За талант. За любовь к людям.

В.ТИХОМИРОВ: Да, за все расплата.

В.ЗАЙЦЕВ: Да, за все надо в жизни платить. Даже за одиночество надо платить.

В.ТИХОМИРОВ: Ну, вы заплатили, мне кажется, слишком большую цену.

В.ЗАЙЦЕВ: Большую, ну, ничего страшного.

В.ТИХОМИРОВ: Ну, все еще впереди. Давайте о хорошем, о прекрасном.

В.ЗАЙЦЕВ: Давайте.

В.ТИХОМИРОВ: О хорошем, это о том, что вы делали женщин красивыми, при этом, каких женщин.

В.ЗАЙЦЕВ: Да. Жизнь очень интересная в этом плане, конечно. Очень много интересных женщин побывало в моих как бы руках.

В.ТИХОМИРОВ: В объятиях.

В.ЗАЙЦЕВ: Буквально в объятиях, тоже очень люблю женщин, которые у меня работали всегда.

В.ТИХОМИРОВ: А, кстати, можно один вопрос. Я понимаю, что это технологический вопрос. А когда вы берете мерки, вам приходится раздевать ваших женщин?

В.ЗАЙЦЕВ: Я мерки не снимаю, я обычно конструктору позволяю это делать.

В.ТИХОМИРОВ: Но, с другой стороны, вы все равно должны увидеть, скажем так, изгибы фигуры, для того чтобы…

В.ЗАЙЦЕВ: Естественно, конечно, естественно.

В.ТИХОМИРОВ: То есть вы видели всех наших звезд.

В.ЗАЙЦЕВ: Всех видел, конечно.

В.ТИХОМИРОВ: В неглиже?

В.ЗАЙЦЕВ: Да.

В.ТИХОМИРОВ: Какая интересная работа у вас. Вам не нужен там мастер или подмастерье?

В.ЗАЙЦЕВ: Нет, нет. Дело в том, что эта работа, она как бы незаметно проходит, понимаете, я уже не обращаю внимания на особенности какие-то фигуры, просто я смотрю, чтобы вещь сидела классно на ней.

В.ТИХОМИРОВ: А как это? В чем это чудо, когда вдруг, вот я знаю огромное количество модельеров, которые шьют очень красиво, надеваешь и понимаешь, что сейчас я похож на маленького пони, на которого навесили большое седло или наоборот, большая лошадь, на которую… А как вот почувствовать это, чтобы вещь действительно просто села бы тебе и она была для тебя?

В.ЗАЙЦЕВ: Знаете, это уже огромный опыт просто. 55 лет, я больше 55 лет работаю в моде, 2 марта мне исполнилось 79 лет.

В.ТИХОМИРОВ: Я знаю, кстати, поздравляю. Уже, это еще.

В.ЗАЙЦЕВ: Так что опыт огромный, огромный опыт. И потом еще любовь к людям, понимаете, меня заставляет все время фонтанировать активно, понимаете, и когда я вижу человека, я сразу оцениваю его, ну, то, что недостатки и достоинства этого человека и я стараюсь максимально почерпнуть достоинства и скрыть недостатки фигуры. Предположим, у меня была одна женщина полная одна, такая полная, что просто невозможно, 160 груди и 160 бедра, такая была.

В.ТИХОМИРОВ: Такая была тумбочка, извините.

В.ЗАЙЦЕВ: Да. Но, тем не менее, ее удалось, она бедная женщина, она получилось так, что она неожиданно располнела и гардероб у нее полностью пропал. Она, грубо говоря, такой деятель такой очень интересная женщина. Пришлось найти решение, которое ее устраивало. Бархат, она любит, чтобы было все красиво, драгоценное, поэтому пришлось работать, так что все случилось замечательно.

В.ТИХОМИРОВ: Слушайте, а ведь вы единственный, ну, по крайней мере, один из немногих людей, которых мы сейчас ищем, самоидентификацию народа российского, во что одеваться. А ведь вы всю жизнь были пропагандистом русской моды, русского костюма.

В.ЗАЙЦЕВ: Русской культуры, да.

В.ТИХОМИРОВ: Русской культуры. А часто я, например, в последнее время слышу о том, что русская мода и русская рубаха-косоворотка, и шаровары, и сапоги, это все было отстой, как говорят сейчас. И только вы все время продвигали и говорили: «Нет, это самое лучшее».

В.ЗАЙЦЕВ: До сих пор я верен этим принципам и до сих пор работаю по русским мотивам, хотя беру ткани французские, итальянские, индийские. Вот сейчас я сделал коллекцию индийскую, сари, сделал русские костюмы из сари, получилась красота невозможная.

В.ТИХОМИРОВ: А почему мы все время заимствуем, почему мы не можем продвигать свое, то, что исконно наше русское, от нашего сердца?

В.ЗАЙЦЕВ: Просто это существует стереотип уже такой у руководства, что, ну, и у людей то же самое, они тоже стараются всегда иностранное больше купить.

В.ТИХОМИРОВ: Да. Вот я вижу на вас вот этот прекрасный сюртук.

В.ЗАЙЦЕВ: Да, из ткани из обычной, ткани такой красивой.

В.ТИХОМИРОВ: Да, прямо, как жар-птица из «Сезонов Дягилева». Я все время думаю, как это классно, и как это органично смотрится на вас. Вот я думаю, если бы у нас, например, в Москве все ходили бы так, или вдруг, например, мэр Собянин вышел бы и сказал: «Здравствуйте, друзья. Здравствуйте, москвичи», в таком камзоле, я бы сказал: «Круто».

В.ЗАЙЦЕВ: Вы знаете, у меня сейчас появился человек, который неожиданно совершенно внес в моду такое интересное движение. То есть сейчас клиентов не так много, потому что сейчас тяжелый период переживает мода во всем мире. Поэтому, когда человек пришел, он пришел и купил у меня мужские вещи все самые экстравагантные, самые острые, на нем прекрасно все смотрелось, замечательная просто фигура, все к лицу, 45, среднего роста, чуть-чуть, может быть, капельку ниже меня чуть-чуть, но замечательно, на нем так все это смотрелось потрясающе. И он сейчас все покупает, покупает.

В.ТИХОМИРОВ: Вы предложили ему контракт в ваш театр?

В.ЗАЙЦЕВ: Нет, нет. Он говорит: «Я буду всегда, Версаче все это для меня это кончено, я буду только у Зайцева теперь».

В.ТИХОМИРОВ: И он правильно делает. Дорогие друзья, напоминаю, что в студии находится Слава Зайцев, замечательный модельер. И не зря сейчас начинают тут играть великолепные мелодии, которые напоминают нам об Олимпиаде-80, София Ротару, насколько мне известно. Ну-ка, давайте послушаем ее. София Михайловна.

(звучит песня)

В.ТИХОМИРОВ: Вячеслав Михайлович, я вот все время думаю, сколько вы заплатили Министерству легкой промышленности, чтобы стать главным дизайнером, главным модельером олимпийской сборной в 1980 году?

В.ЗАЙЦЕВ: Сколько я заплатил?

В.ТИХОМИРОВ: Да.

В.ЗАЙЦЕВ: Я ничего не заплатил.

В.ТИХОМИРОВ: И вам не заплатили?

В.ЗАЙЦЕВ: И мне тоже не заплатили.

В.ТИХОМИРОВ: Подождите, у нас сейчас Bosco, вы знаете, одевает олимпийскую сборную.

В.ЗАЙЦЕВ: Да, да.

В.ТИХОМИРОВ: Магазины по всему миру, которые одевают нашу олимпийскую сборную, а вы не заработали на этом ни копейки?

В.ЗАЙЦЕВ: Ничего, нет.

В.ТИХОМИРОВ: А как это произошло? Вдруг выбрали именно вас?

В.ЗАЙЦЕВ: Пригласили меня.

В.ТИХОМИРОВ: У нас же столько модельеров, столько модельеров было по всей стране.

В.ЗАЙЦЕВ: Дело в том, что я в Доме моделей работал, я ушел в 1978 году из Дома моделей, потому что я понял бессмысленность своего существования, поскольку, потому что делалось все это…

В.ТИХОМИРОВ: Подождите, как, вот все эти модели, которые мы смотрели и в фильмах и «Бриллиантовая рука» и потом другие, это потом показ прошел и все, и сложили?

В.ЗАЙЦЕВ: Да, складывалось все это. Разносилось там по членам ЦК и партии.

В.ТИХОМИРОВ: Подождите, они что, приезжали вот так?

В.ЗАЙЦЕВ: Да, выбирали, просто мадам Брежнева приезжала с дочками и прочее.

В.ТИХОМИРОВ: Да ладно, Виктория Брежнева? Они ковырялись в этих коробках?

В.ЗАЙЦЕВ: Да, да, платья забирали.

В.ТИХОМИРОВ: Молодцы, хороший вкус, однако.

В.ЗАЙЦЕВ: Да, да. И вот я ушел из Дома моды и начал, был у меня год такой полного отчаяния, потому что я не понимал, что мне делать, потому что так, как я работал раньше, я не мог позволить себе, а что впереди светило, я не знал. И вот меня пригласил тогда Евгений Михайлович Тяжельников, он был…

В.ТИХОМИРОВ: Тяжельников.

В.ЗАЙЦЕВ: Евгений Михайлович, он был идеологический отдел ЦК партии. Вот он пригласил меня: «Вячеслав Михайлович», – говорит. Я говорю: «Какой я Вячеслав Михайлович, я Слава». Я не люблю Вячеслав Михайлович, когда меня зовут. Он говорит: «Почему?» Я говорю: «Молотов потому что был, мне не нравится Молотов».

В.ТИХОМИРОВ: А вас случайно не в честь его назвали?

В.ЗАЙЦЕВ: В честь его назвали, да.

В.ТИХОМИРОВ: Вас в честь Молотова назвали Славой?

В.ЗАЙЦЕВ: Да.

В.ТИХОМИРОВ: Ужасно.

В.ЗАЙЦЕВ: Ужасно, поэтому я не люблю, когда меня так.

В.ТИХОМИРОВ: Он же жену кинул.

В.ЗАЙЦЕВ: В том-то все и дело, поэтому из-за жены я не мог себе простить, что Вячеслав Михайлович. Я люблю Слава. И вот он пришел, я пришел к нему, он говорит: «Что, Слава, (неразборчиво)». Я говорю: «Что вы предлагаете?» Он говорит: «Давайте сейчас сначала книгу напишем, потом Дом журналистов, потом сделаем вам мастерскую, вступите в Союз художников». В общем, очень здорово мне помог.

В.ТИХОМИРОВ: Надо же, то есть там были люди все-таки и в ЦК даже?

В.ЗАЙЦЕВ: Да, да, замечательный человек.

В.ТИХОМИРОВ: Которые понимали.

В.ЗАЙЦЕВ: Уникальный человек просто, Евгений Михайлович потрясающий человек был, до сих пор мы с ним дружим.

В.ТИХОМИРОВ: А он жив до сих пор?

В.ЗАЙЦЕВ: До сих пор, да.

В.ТИХОМИРОВ: Слушайте, огромный респект, это вы нашли, скажем так, огранили наш бриллиант.

В.ЗАЙЦЕВ: Да, да. Так вот он тогда познакомил меня с Иваном Григорьевичем Дуденков, был министром бытового обслуживания. И Иван Григорьевич Дуденков, я пришел к нему, я говорю, что давайте я буду у вас работать, потому что служба быта, хоть она считалась такой посредственной такой темой в моде, потому что, ну, там ширпотреб делали и прочее. Я говорю: «Я пойду работать к вам». Они дали мне ателье, я помню, там на Сретенке.

В.ТИХОМИРОВ: На Сретенке.

В.ЗАЙЦЕВ: Да, на Сретенке, 30-е ателье, и он говорит: «Слава, мы сейчас построим Дом моды, откроем его ко Дню города, вот возглавишь этот Дом моды?» Я посмотрел, Дом моды это действительно интересно очень.

В.ТИХОМИРОВ: Конечно, это круто.

В.ЗАЙЦЕВ: И он поверил мне и после того, как мы открыли в 1982 году, три года я работал, я до этого еще ездил в Болгарию, с Пьером Карденом общался.

В.ТИХОМИРОВ: Ну, вот, а олимпиада самая, я просто думал, как вы умудрились взять этот заказ под себя и одеть нашу сборную, которая выглядела очень прилично?

В.ЗАЙЦЕВ: Да, мы вместе с Маришкой Зайцевой, с моей женой делали тоже.

В.ТИХОМИРОВ: Подождите, вы же в разводе уже были тогда?

В.ЗАЙЦЕВ: Мы все равно дружили.

В.ТИХОМИРОВ: Слушайте, так нельзя, это неправильно.

В.ЗАЙЦЕВ: Все правильно, мы очень дружим по-прежнему, и она всегда бывает на всех показах, и всегда дни рождения, поэтому это святое дело. Так что у меня нет ничего. Я говорю, то, что произошло, это произошло все к лучшему, потому что я стал активно работать тогда, когда развелся.

В.ТИХОМИРОВ: Слушайте, я все время слушаю вас и понимаю, что, на самом деле, для жизни, мне кажется, все время, чтобы тебя встряхивало. Как говорят сейчас психологи, надо выйти из комфортной зоны. Вот вас постоянно выводили из комфортной зоны.

В.ЗАЙЦЕВ: Да, да, совершенно точно. Поэтому я очень много добился.

В.ТИХОМИРОВ: Да, и поэтому вы очень много добились.

В.ЗАЙЦЕВ: Я очень много работал. Потому что, когда одиночество, иной раз хочется собраться максимально, все свои силы и пройти.

В.ТИХОМИРОВ: Вячеслав Михайлович, вы сейчас не в одиночестве, пришли люди, пришли новости на радио «Маяк». Вячеслав Михайлович, люди пишут, желают вам здоровья, счастья, благодарят за такого замечательного гостя. Спрашивают, вернется ли в моду стиль 1960-х?

В.ЗАЙЦЕВ: Да, конечно, возвращается сейчас.

В.ТИХОМИРОВ: Я знаю, и мне кажется, это…

В.ЗАЙЦЕВ: И мини сейчас возвращается очень серьезно.

В.ТИХОМИРОВ: А это же вы были главный продвиженец мини в нашей стране?

В.ЗАЙЦЕВ: Да, все время очень активно участвовал в этом деле.

В.ТИХОМИРОВ: Ох, Вячеслав Михайлович, какой же вы были озорник. Ну, конечно, следующий вопрос связан с этой прекрасной женщиной, давайте немножко вздрогнем. Алла Пугачева. Я все время думаю только об одной вещи, как вы умудрились охомутать, как говорится, взять ее в узды, ведь это же было невозможно? И предложить ей этот балахон?

В.ЗАЙЦЕВ: Алла Борисовна это величайшая певица, самая потрясающая.

В.ТИХОМИРОВ: Давайте послушаем чуть-чуть.

(звучит песня)

В.ТИХОМИРОВ: Я все время думаю, Вячеслав Михайлович, вот когда меня спрашивают студенты: «Вадим Юрьевич, за что вы любите Аллу Пугачеву?» Я говорю: «Потому что мы Аллу Пугачеву знаем вот такой».

В.ЗАЙЦЕВ: Да, да, замечательна певица, роскошная просто певица. Я могу слушать ее без конца, потому что столько в ней и человеческое видно, и такая глубина познания вещи, поет прекрасно просто.

В.ТИХОМИРОВ: А сейчас вы с ней общаетесь?

В.ЗАЙЦЕВ: Ну, иногда, просто на каких-то приемах.

В.ТИХОМИРОВ: А вот то, что она сейчас из себя представляет, то, как она одевается, вы бы, например, как маэстро, хотели бы немножко подправить ее образ?

В.ЗАЙЦЕВ: Я что-нибудь с этим сделал, немножко, слишком легкомысленно чуть-чуть.

В.ТИХОМИРОВ: Ну, да, для такого, в общем-то…

В.ЗАЙЦЕВ: Для такой фамилии и для такой личности, чуть-чуть хотелось бы… Ну, она молодец, она молодец.

В.ТИХОМИРОВ: Ну, это да, и это хорошо. Я просто к тому, что мне кажется, что модельеры это немножечко все медиумы. Я до сих пор не могу забыть, когда-то 15 или 20 лет назад брал у Пако Рабана интервью, с совершенно инфернальными глазами, с его глубокими мыслями, и мне кажется, что в чем-то вы очень похожи, несмотря на разность темпераментов.

В.ЗАЙЦЕВ: Пако Рабан замечательный человек. Он все время очень интересно выступал всегда.

В.ТИХОМИРОВ: Я просто к тому, что вы модельеры, видите будущее, и вы не то, что навязываете, а говорите: «Завтра будет модно это».

В.ЗАЙЦЕВ: Да. К сожалению, я очень это переживаю, потому что я создаю модели не просто, ориентируясь на Запад, я всегда делаю то, что я чувствую и стараюсь передать в своих моделях вот это чувство женственности, какого-то аристократизма, и какой-то удивительной гармонии, которая всегда должна окружать женщину. Это головной убор, через платье, жакет, пальто и прочее, через чулки, обувь, все вместе, все в ансамбле. Вот гармония – самое главное, то, к чему я стремлюсь всегда.

В.ТИХОМИРОВ: Вы знаете, я даже скажу больше, я до сих пор не могу забыть ваши вот эти остроконечные шапки у девушек, они были, как церковные купола, которые украшали. И я когда видел, мне все время казалось, что передо мной идут просто шедевры русской архитектуры.

В.ЗАЙЦЕВ: Это модели были сделаны, как архитектура, там даже вышивка была выстроена, как архитектура.

В.ТИХОМИРОВ: А я думаю, вам а-та-та не делали за то, что головные уборы напоминали действительно церковные купола?

В.ЗАЙЦЕВ: Нет, нет.

В.ТИХОМИРОВ: Ну, слава богу, то есть аллюзий таких не возникало.

В.ЗАЙЦЕВ: Я в Париже показывал, в Нью-Йорке показывал эту коллекцию, здорово прошла. Сейчас совершенно, жалко, давно не видели, очень красивая коллекция сейчас у меня, роскошная просто коллекция.

В.ТИХОМИРОВ: Вот эта последняя? Кстати, мне очень понравилось, знаете, как сейчас говорят, молодежный блок, где там какую-то вы взяли очень хорошую тему, такую типа не грусти, веселись, улыбайся, что-то в таком духе. И я подумал, надо же, а, на пороге 80-летие, так зажигать. Вы шалун, конечно.

В.ЗАЙЦЕВ: Я не чувствую себя 80-летним совершенно.

В.ТИХОМИРОВ: И это хорошо. Как Маруся?

В.ЗАЙЦЕВ: Нормально.

В.ТИХОМИРОВ: Бросила моду, да?

В.ЗАЙЦЕВ: Она временно просто бросила.

В.ТИХОМИРОВ: Я тоже думаю, что временно.

В.ЗАЙЦЕВ: Думаю, что она вернется еще, потому что она очень талантливый человек, глубокий, серьезный. Сейчас режиссерский заканчивает.

В.ТИХОМИРОВ: Молодец, умная дочка. И еще, знаете, когда еду домой, поднимаюсь по эскалатору вверх, то часто вижу, спускается вниз крупный мужчина, в самом расцвете сил, это Егор. Я кричу: «Егор, привет, как дела?» И я вдруг подумал, а ведь Егор, по большому счету, свою жизнь, как это ни парадоксально, хотя он очень классный модельер, он положил на вас. Я удивляюсь, какие у вас были сложные отношения, от полного разрыва, непонимания, до теперь… Я думаю, какой это прекрасный сын.

В.ЗАЙЦЕВ: Прекрасный сын, очень замечательный сын.

В.ТИХОМИРОВ: И то, что он поддерживает и то, что, несмотря на свой очень тяжелый характер.

В.ЗАЙЦЕВ: Да.

В.ТИХОМИРОВ: Он все равно рядом с вами.

В.ЗАЙЦЕВ: Замечательный. Сейчас удивительные у нас отношения совершенно, уникальные стали отношения, роскошные по работе, по всему он поддерживает. Я думаю, перед этим все сейчас руководство Дома моды…

В.ТИХОМИРОВ: Но не отдыхать, Вячеслав Михайлович.

В.ЗАЙЦЕВ: Отдыхать нет, я не буду. Просто, я имею в виду, руководить не буду.

В.ТИХОМИРОВ: Да, вот руководить хватит уже, надо творить.

В.ЗАЙЦЕВ: Творить.

В.ТИХОМИРОВ: И скажите мне, вот для меня это такой очень важный вопрос, вопрос веры. А надо ли в нашем XXI веке верить в бога?

В.ЗАЙЦЕВ: Я думаю, верить.

В.ТИХОМИРОВ: Вот вы, прожив такую долгую, напряженную жизнь, вы не разуверились в боге?

В.ЗАЙЦЕВ: Нет, я очень верую. И чем дальше, тем больше.

В.ТИХОМИРОВ: Я, знаете, хочу сейчас, давайте чуть послушаем одного замечательного актера, мне очень нравится эта песня, это уже песня из того периода, когда, как говорится, он уже практически был не с нами, но мне кажется, она очень точно передает его настроение и очень точно передает его глубокий драматический характер и талант. Давайте послушаем.

(звучит песня)

В.ТИХОМИРОВ: Вы знаете, что сегодня у Андрея Александровича должен был быть день рождения, и он, конечно, любил западные вещи, любил джинсы, дубленки, но хоронили его в костюме, который шили ему вы. Он был так прекрасен в образе этого Фигаро там, Фигаро тут. И, знаете, меня, что поразило больше всего, я видел Андрея Александровича в жизни, у него была, мне кажется, не очень складная фигура.

В.ЗАЙЦЕВ: Не складная совершенно.

В.ТИХОМИРОВ: А в вашем костюме он был просто ангел. Как это вы сделали?

В.ЗАЙЦЕВ: Не знаю, это искусство, которое существует помимо меня. Понимаете, существует, возникает это все как бы, идеи все возникают совершенно неожиданно, откуда-то сверху идут идеи, от бога, я понимаю. Потому что я не могу объяснить, почему я создаю эти модели, а не другие модели.

В.ТИХОМИРОВ: Ну, да. А вот, когда вы обшивали костюмы для «Женитьбы Фигаро» тогда в 1970-е годы, вы тогда уже чувствовали, что это будет хит, и что Андрей Миронов это действительно звезда?

В.ЗАЙЦЕВ: Звезда, потрясающий.

В.ТИХОМИРОВ: А он не капризничал?

В.ЗАЙЦЕВ: Нет, у меня никто…

В.ТИХОМИРОВ: Да, у вас закапризничаешь, я знаю, да.

В.ЗАЙЦЕВ: Я в этом плане человек очень жесткий. Все, что касается искусства, я стараюсь быть максимально требовательным к себе и к работе, которую провожу с ребятами.

В.ТИХОМИРОВ: Да, это хорошо. Я просто, знаете, о чем думаю всегда, в свое время в театре «Современник» шел спектакль «Три сестры», по-моему.

В.ЗАЙЦЕВ: Да, да.

В.ТИХОМИРОВ: И там все артисты, актеры были одеты в такие изумительные костюмы. Я даже думал, черт побери, надо прокрасться как-нибудь в костюмерную, чтобы стащить костюмчик просто на понос, как говорили у нас, ну, поносить, извините. А как вы умудрялись сохранить классику и в то же время придать такую современную форму? Они же были все такие…

В.ЗАЙЦЕВ: Вы знаете, дело в том, что когда я был студентом, я изучал историю костюма очень серьезно. У меня была педагог Раиса Владимировна Закаржевская, которую я очень любил и которой поклонялся, потому что она меня презирала, потому что я был всегда одет так….

В.ТИХОМИРОВ: Презирала?

В.ЗАЙЦЕВ: Ну, да, так относилась как бы с небрежностью. Я очень пытался как бы ее, ну, привлечь к себе, и поэтому делал очень много копий по истории костюма. Поэтому я прокопировал всю эпоху цивилизации, и иранские миниатюры, потом египетские фрески, японские гравюры, потом китайская живопись и прочее. Потом пошел по эпохам изучать, я все изучал, потом дошел уже до XIX века, когда появился художник (неразборчиво), потом Климт, которого я обожал совершенно. Даже (неразборчиво), который делал в Париже…

В.ТИХОМИРОВ: В Париже «Дягилевские сезоны», да, все костюмы.

В.ЗАЙЦЕВ: Да, по Климту сделал тоже. Так вот, значит, я добился того, что она перестала ко мне так относиться, и уже перед смертью практически просила меня оформить книгу ее по истории костюма и сделать, написать всю историю костюма. Поэтому я, когда делаю спектакль, мне очень легко, мне не нужно просто копаться в истории, мне нужно просто открыть страницу в своей памяти, и я перехожу в то время, и живу этим временем, создавая костюмы, как будто бы я из того времени, понимаешь. Но они реальные, без всех бутафорий, без всяких усложненных искусственных таких красок, которые наносятся на костюм. Поэтому в этом плане очень интересно было работать мне. И притом интересно, что эти костюмы я потом частично привожу в жизнь, тем более время такое прекрасное, начало века, 1905-1903 год.

В.ТИХОМИРОВ: Да, конечно.

В.ЗАЙЦЕВ: Очень красивые вещи.

В.ТИХОМИРОВ: Слушайте, скажите мне, зачем вы взяли руководство своим Домом на себя тогда еще, в конце 1980-х годов? Вот вы бы творили, нашли бы хорошего менеджера. Я думаю, что сейчас была бы огромная империя моды, русской моды Славы Зайцева. Я до сих пор не могу забыть, как у вашего дома останавливались, у Дома моды Славы Зайцева…

В.ЗАЙЦЕВ: Очереди.

В.ТИХОМИРОВ: Останавливались, нет, очереди, бог с ними, останавливались «Мерседесы», из которых выходили бизнесмены немецкие, Дом моды, американцы, которые предлагали вам – давайте работать вместе, а вы отказывались.

В.ЗАЙЦЕВ: Дело в том, что я не мог себе позволить это, потому что я был советский человек, я очень был правильный человек.

В.ТИХОМИРОВ: То есть советская власть вас гнобила, а вы все равно были…

В.ЗАЙЦЕВ: Да.

В.ТИХОМИРОВ: Вы, как мой папа прямо. Он тоже все время, вот советскую власть, как говорится, не любит, а сам вот просто насквозь советский. Это, конечно, хорошо, но…

В.ЗАЙЦЕВ: Конечно, империи было, я мечтал бы создать империю Славы Зайцева. Сейчас появляются интересные предложения со стороны Бахрейна, Арабских республик, арабские хотят сделать серьезные вложения в меня, чтобы появились костюмы мои в магазинах, в Бахрейне и прочих странах. Возможно, получится что-нибудь. Потом сейчас я собираюсь сделать пред-а-порте уже с Егором решили меньше заниматься от-кутюр, пред-а-порте делать, чтобы можно было купить вещи.

В.ТИХОМИРОВ: Конечно, тем более что это красивое.

В.ЗАЙЦЕВ: Конечно. Тем более что есть все возможности, у нас в салоне-бутике очень хорошая, прекрасная выставка, и работы, которые выставлены, их все можно надеть совершенно спокойно.

В.ТИХОМИРОВ: Это такой, знаете, хороший музей, как в том кино, как говорится, в этом можно пойти куда угодно и вам за это ничего не будет.

В.ЗАЙЦЕВ: Совершенно точно, да. В общем, мы решили повернуться немножко ближе к людям. То есть я всегда для людей, я же помимо того, что я делаю коллекции, я же постоянно нахожусь в теме службы быта, я постоянно обслуживаю людей, работаю с ними и рисую каждый раз новые вещи. Когда приходят люди, я стараюсь…

В.ТИХОМИРОВ: Скажите, а картины вы рисуете до сих пор?

В.ЗАЙЦЕВ: Рисую, да.

В.ТИХОМИРОВ: Дорого продаете?

В.ЗАЙЦЕВ: Нет, я не продаю сейчас.

В.ТИХОМИРОВ: Вообще не продаете их?

В.ЗАЙЦЕВ: Сейчас не продаю, да.

В.ТИХОМИРОВ: Почему?

В.ЗАЙЦЕВ: В России чего-то не хочется продавать.

В.ТИХОМИРОВ: Ну, да. Слушайте, если кто-то видел картины Славы Зайцева, это удивительно. Вы, конечно, там совершенно не похожи на себя.

В.ЗАЙЦЕВ: Совершенно другой образ.

В.ТИХОМИРОВ: Да, это другая сущность вас.

В.ЗАЙЦЕВ: Я сейчас увлекся компьютером очень серьезно.

В.ТИХОМИРОВ: Вы? Еще скажите, что вы сидите в сетях.

В.ЗАЙЦЕВ: Нет, в сетях я очень редко сижу.

В.ТИХОМИРОВ: Да? Ну, хорошо, слава богу.

В.ЗАЙЦЕВ: Я занимаюсь фотоживописью, через компьютер снимаю цветы и потом делаю цветы, как живописное произведение. У меня целая серия прекрасных работ в стиле Караваджо. С одним источником света я взял и очень хорошая тема. В Лондоне у меня выставка там, еще было очень много выставок в Петербурге и прочее. Потом сейчас занимаюсь еще тканями, вот я вернулся к своей…

В.ТИХОМИРОВ: Да, вы же были технолог по тканям, если говорить об училище.

В.ЗАЙЦЕВ: Ну, вот я сейчас, у меня столько есть предложений по тканям, огромное количество.

В.ТИХОМИРОВ: Вячеслав Михайлович, я понимаю, что, дай, бог, дожить до 70 лет, а тут тем более 80 лет. Скажите мне, все-таки, перейдя за другую половину жизни, что вы для себя поняли?

В.ЗАЙЦЕВ: Я понял, что я еще очень молод душой. Душа еще молодая, тело немножко уже так…

В.ТИХОМИРОВ: Подкачало.

В.ЗАЙЦЕВ: Да, душа молодая, я готов работать и день, и ночь. То есть у меня масса идей интересных, очень интересных идей, готов совершить очень много для отечества.

В.ТИХОМИРОВ: Это хорошо.

В.ЗАЙЦЕВ: У меня этой усталости нет. Как бы такой возрастной усталости.

В.ТИХОМИРОВ: Еще один вопрос. Несколько раз, когда у вас были очень острые моменты в жизни, вы теряли зрение.

В.ЗАЙЦЕВ: Да.

В.ТИХОМИРОВ: А это что, была такая защитная реакция?

В.ЗАЙЦЕВ: Вероятно. Сейчас зрение у меня тоже фиговое очень. Я вдали более-менее неплохо вижу, а вблизи совершенно уже ничего не вижу. И очки не помогают, я беру плюс 5, плюс 5,5, и все равно не вижу ничего. Буквы читать очень сложно стало.

В.ТИХОМИРОВ: Ну, это что-то в душе вашей меняет и в вашем отношении к миру?

В.ЗАЙЦЕВ: Ну, как меняет, я думаю, нет, ничего не меняет.

В.ТИХОМИРОВ: Ничего не меняет. И еще, что вы думаете о смерти?

В.ЗАЙЦЕВ: Я считаю, что это все преходяще, так положено, я спокойно отношусь к смерти, совершенно спокойно. Единственное, не хочется сразу быстро уходить, потому что хочется много сделать.

В.ТИХОМИРОВ: Да, не торопитесь.

В.ЗАЙЦЕВ: Не спешу.

В.ТИХОМИРОВ: И последний самый главный вопрос, который меня тревожит, и который, я думаю, тревожит очень многих. Как научиться людей прощать? Вот вы ведь простили и жену, которая вас в свое время отвоевала от сына, и многие другие люди, которые совершали, вы их всех простили, я это вижу.

В.ЗАЙЦЕВ: Да. Вы знаете, удивительно, это, вероятно, воспитание мамино. Потому что я иногда, вот иду, человека помню, знакомый человек идет навстречу, я с ним здороваюсь, и пытаюсь быть любезным, зная, что он же, в общем, подлец.

В.ТИХОМИРОВ: Это же подонок.

В.ЗАЙЦЕВ: Да, да. Понимаете, ужасно, ужасно. И потом я, ничего, пускай живет. Я думаю, надо уметь прощать просто. Бог прощает и мы прощать должны. Заповедь «Отче наш».

В.ТИХОМИРОВ: Это точно. А девушки у вас до сих пор красивые в театре, да?

В.ЗАЙЦЕВ: Да, роскошные девчонки. Приходите.

В.ТИХОМИРОВ: Когда у вас показ будет?

В.ЗАЙЦЕВ: 12 марта в 7 часов будет в Манеже, Неделя моды.

В.ТИХОМИРОВ: Это в Гостином дворе?

В.ЗАЙЦЕВ: Нет, в Манеже.

В.ТИХОМИРОВ: А, в Манеже прямо?

В.ЗАЙЦЕВ: В Манеже, да.

В.ТИХОМИРОВ: Очень хорошо.

В.ЗАЙЦЕВ: Приди, пожалуйста.

В.ТИХОМИРОВ: Вячеслав Михайлович, если, честно говоря, просто Слава Зайцев, большая просьба, никуда не торопитесь.

В.ЗАЙЦЕВ: Не спешу.

В.ТИХОМИРОВ: Никуда не спешите, продолжайте творить, продолжайте любить и продолжайте, к сожалению, быть одиноким, потому что только это позволяет человеку работать на всю катушку.

В.ЗАЙЦЕВ: Я согласен.

В.ТИХОМИРОВ: Это большое счастье. Потому что, когда такие люди живы, значит, ты понимаешь, что все еще впереди, и что 80 лет это еще не предлог, для того чтобы грустить.

В.ЗАЙЦЕВ: Абсолютно, да. Я тоже считаю, что это совершенно не предлог. Даже странно, что 79 сейчас мне исполнилось, странно звучит, 79, боже мой, это же огромный возраст, а я чувствую себя мальчишкой.

В.ТИХОМИРОВ: И напоследок, давайте поставим еще песню Аллы Пугачевой, потому что мне кажется, что она оттуда же.

В.ЗАЙЦЕВ: Да, здорово.

В.ТИХОМИРОВ: Из вашей когорты.

В.ЗАЙЦЕВ: Абсолютно.