За кадром "Русская школа" личной охраны
Программу "За кадром" ведёт Николай Мамулашвили.
Представители самых разных профессий, порой редких, порой экстремальных, но чаще самых обычных – гости в нашей студии.
Испытатели, врачи, водолазы, пожарные, дипломаты, лётчики, автогонщики, альпинисты, журналисты и спасатели... Этим профессионалам есть, что рассказать об изнанке своей работы, о том, чего мы не знаем, о том, что обычно остаётся за кадром.
Их всех объединяет одно: любовь к своему делу. Это люди с характером, они никогда не отступают. Каждый из них обрёл своё настоящее признание и находится на своём месте.
Гость в студии – президент Национальной ассоциации телохранителей России (НАСТ РФ) Дмитрий Николаевич Фонарёв.
НАСТ РФ была основана офицерами 9-го управления КГБ СССР и телохранителями в 1995 году в Москве с целью разработки и утверждения профессионального подхода к обеспечению личной безопасности в России. В основу принципов её деятельности заложены преемственность лучших профессиональных традиций 9-го управления КГБ СССР и некоммерческий характер деятельности.
Давайте начнём с моего традиционного вопроса. Почему вы стали телохранителем? Что предопределило такой ваш выбор?
Дм. Фонарёв: Наверное, всё-таки выбор этого направления в моей жизни, занятия, которым я занимаюсь, произошло ещё в детстве, когда я начал заниматься лыжным спортом. Потом спорт привёл меня в Подрезково, где была замечательная "динамовская лыжная семья" с великолепными традициями, откуда вышли олимпийские чемпионы Фёдор Петрович Симашов и Вячеслав Петрович Веденин. Там собирались ребята, которые работали, скажем так, в системе. И там были не только кагэбэшники, но и пожарные, милиция, пограничники. И вот люди из этой среды посмотрели на меня и посоветовали, что мне нужно уже выбирать свой жизненный путь и что советуют мне идти туда. Они не сказали, куда, но сказали, что мне лучше вот с этими ребятами пойти. И эти ребята привели меня в Кремль.
В 1989 году моя профессиональная карьера закончилась, и, когда потом произошли изменения в стране, я встал перед выбором, чем заниматься. Потому что в 1989 году, когда я ушёл по служебному несоответствию с должности офицера штаба 9-го управления, а по-другому тогда нельзя было уйти, я занимался тем, что играл на гитаре и наслаждался жизнью. И вот когда наступили лихие 90-е годы, предстояло сделать выбор.
И тут хочу сказать, что я помню тот момент, когда начиналась частная охранная деятельность, когда телохранители были очень и очень востребованы, особенно после фильма "Телохранитель" с Кевином Костнером (его премьера была в 1992 году). Примерно тогда же должен был состояться и мой выбор, чем я буду заниматься. Именно тогда один из так называемых "телохранителей" говорил мне, что мы в своей "девятке" с царских блюд ели, а они ездят, стреляют, их убивают, они отстреливаются. Вот тогда-то и сработал во мне именно тот стержень, который был заложен и в "Динамо", и моими наставниками в 9-м управлении.
А у меня были, к слову, уникальные наставники. Прежде всего, это были офицеры, которые работали ещё в охране Сталина, а моим непосредственным наставником был старший офицер группы выездной охраны Валерий Геннадьевич Жуков, который проработал 14 лет с Л.И. Брежневым. Именно они заложили во мне этот стержень, поэтому я считал себя должным этой школе. И я сделал выбор в пользу профессии, о чём, в общем, не жалею. Вот уже 20 лет я являюсь президентом Национальной ассоциации телохранителей. Мы стараемся продолжать те традиции, которые были заложены в русскую школу охраны ещё во времёна Сталина. Всё-таки при Сталине была заложена системность, и этот мой стержень происходил оттуда. Но сказать, что и сейчас я являюсь телохранителем, конечно, не могу. Это и возраст, да и физические кондиции не те. Но при этом у меня есть контракты, и я стараюсь поддерживать себя в определённой форме.
Коль скоро речь зашла о 9-м управлении, о знаменитой и легендарной "девятке", те традиции, которыми славилась "девятка", после развала Советского Союза как-то трансформировались? Я имею в виду опыт сотрудников "девятки". Он получил дальнейшее развитие?
Дм. Фонарёв: Безусловно. Фундамент, на котором развивалась система "государственной охраны" в стране, как теперь её называют, был заложен во времена Феликса и во времена Якова Петерса (это ещё охрана В. Ленина). Системность госохраны была заложена во времена Иосифа Виссарионовича. Николай Власик стоял у её истоков. Затем очень серьёзная работа была проведена при Александре Яковлевиче Рябенко. Тогда были разработаны все базовые документы, на основании которых должна работать охрана. И разрушить это невозможно.
Другое дело, что в 1992 году изменились условия работы. Как известно, на смену коммунистической идеологии пришла демократическая, которую сложно осмыслить, но можно почувствовать. И, безусловно, традиции школы госохраны были сохранены. В общем, можно сказать, что ни одного прокола со стороны государственной охраны фактически не было. Думаю, что достигнуто это было, прежде всего, именно благодаря следованию лучшим профессиональным традициям, адекватному восприятию руководством происходящего, и не только руководством ФСО или ФСБ, но и всей правоохранительной системы, а также самими охраняемыми. Вот что очень важно, так это сами охраняемые. Они прекрасно понимают: если ты не можешь позаботиться о себе, то ты не можешь позаботиться и о своём народе. В результате сегодня мы видим то, что видим. Школа русской личной охраны превалирует практически над любой другой в мире.
К школам мы ещё вернёмся. Вы несколько минут назад упомянули знаменитый фильм "Телохранитель". Не слишком ли романтизирована в этом фильме работа телохранителя, как вы думаете? Фильм этот всё-таки такой культовый.
Дм. Фонарёв: Безусловно, фильм этот культовый. Но, когда вспоминают о фильме, все как-то забывают, что у К. Костнера был реальный прототип. Все также помнят, что главный герой в фильме был частным телохранителем, но мало кто помнит, что он, даже по сценарию фильма, пришёл в телохранители из секретной службы. То есть, до этого он был агентом секретной службы.
Да, он охранял президента.
Дм. Фонарёв: Совершенно верно. Во многих американских фильмах, сюжет которых выстроен вокруг телохранителей, личной охраны и т.п., примерно 80 процентов ребят – это выходцы именно из правоохранительной системы.
Потом у фильма были очень грамотные консультанты. Безусловно, картина эта представляет собой, а мы её разбирали, просматривали много раз, компиляцию реальных эпизодов, которые в принципе могли происходить и наверняка происходили на практике. Но мы ни в коем случае не советуем использовать данный фильм в качестве учебного пособия.
Но давайте вернёмся к школам по подготовке телохранителей. Есть так называемая "американская школа" подготовки телохранителей. А есть наша, "российская школа", которая корнями своими уходит ещё во времена Советского Союза и, очевидно, продолжает славные традиции легендарного 9-го управления КГБ СССР или "девятки" (именно так называли это управление сами сотрудники госбезопасности). Так вот, если сделать некий сравнительный анализ (я не спрашиваю, какая из школ, что называется, круче), есть ли какие-то свои особенности у американской и у российской школ? Чем они отличаются и чем похожи?
Дм. Фонарёв: Ну, давайте. Только, если мы будем говорить о школах, давайте условимся, чтобы было понятно радиослушателям, что я подразумеваю под термином "школа" институт наличия последователей, а не выпускников. То есть, это не общеобразовательная учебное учреждение: выпустили – забыли, выпустили – забыли. Это, прежде всего, последователи. Когда возникла, например, "американская школа"? В 1853 году, когда убили А. Линкольна. То есть, тогда, когда секретной службе, которая занималась совершенно другими вещами, сказали, что теперь она будет ещё охранять и президента. Но это всё-таки история.
"Российская или русская школа" личной охраны зародилась несколько раньше. Её основы были практически заложены после войны 1812 года, когда по указанию императора была создана рота гвардейцев из гренадёров-ветеранов Отечественной войны 1812 года. Затем школы развивались совершенно разными путями. Это было обусловлено разным менталитетом, и, в общем-то, исторические обстоятельства влияли на каждую из школ.
Если говорить о современной практике, то мне довелось поработать непосредственно с секретной службой США, когда был визит Р. Рейгана в мае 1988 года. Я тогда как раз работал бок о бок с Джерри Пэрром, человеком, который практически спас Р. Рейгана после покушения на него Хинкли. И что я могу сказать? Когда мы работали вместе, это было просто удовольствием, потому что все люди были профессионалами своего дела. Мы знали абсолютно точно, кто что должен делать, что можно, а что нельзя, где есть та грань, которую нельзя переходить. То есть, никаких шпионских страстей не было. И при этом мы не влезали в суть технологий американского подхода к обеспечению личной безопасности, потому что это госуровень.
Но когда мы уже столкнулись с рынком, в том числе и с американской школой частной охраны, вот тут моя голова сначала никак не могла сообразить, как, что и почему. Когда мы работали с бывшими ребятами из секретных служб, а те уже работали в компаниях "Гугл", "Майкрософт", с Киссинджером тоже, выяснилось, что у них просто нет понятия "поста". То есть, они не понимают, что это такое. Это ни плохо, ни хорошо, но это отличие.
Потом бросилось в глаза в конце 80-х, что американская доктрина личной охраны базируется всё-таки на увеличении сил и средств. То есть, чем больше, тем лучше. Больше людей – больше денег. У нас совершенно по-другому. Российская доктрина личной охраны базируется на профессионализме людей. Не надо много, надо мало, но хороших. И при этом у каждого есть своя специализация. Есть водители, есть прикреплённые, есть выездная охрана, есть медики, есть люди, которые занимаются вопросами оперативно-технического осмотра и т.д.
Ну а конкретный пример разницы школ... Когда я работал во время визита Р. Рейгана в нашу страну, меня очень удивило то, что… Словом, я занимался контртеррористической группой, был её руководителем, и тогда мы толком не могли понять, в чём дело. Только потом мы узнали, что готовилось покушение на Р. Рейгана. Так вот, за мной был закреплён пост. И мы чётко представляли, что нужно делать.
Но когда у американцев в машине прикрытия сидела девушка и она крутила руль, мы сильно удивлялись этому. Ну, ладно, пусть девушка. Но потом эта девушка стояла на воротах особняка на Арбате, где жил Р. Рейган, затем она же ходила в окружении американского президента, далее она вообще исчезла, и только в аэропорту мы снова её увидели, но где-то в третьей линии оцепления. Мы их спрашиваем: "Ребята, как же так?" Они отвечают, что у них демократия. Мы удивились: "То есть?" "Ну, как же, – отвечают, – мы же получаем одинаковые деньги". Мы в ответ: "Ну, наверное". "Поэтому и работу все должны делить поровну. Нет работы тяжёлой и сложной. Поэтому сегодня ты – здесь, а завтра – там", – разъяснили они.
Или ты – мужчина, а она – женщина. Или все на равных?
Дм. Фонарёв: Нет, никакой разницы. Так вот, что касается постов, то одно дело – стоять на ногах 12 часов у ворот, а другое дело – сидеть в машине. Вот именно это они имели в виду. Где-то – теплее, где-то – холоднее. Поэтому вся работа у них подобным образом делилась. А мы этого понять не могли.
А в основном, когда речь идёт о школах и их сравнении, эффективность любой системы безопасности оценивается по ущербу, не предотвращённому, а допускаемому. То есть, грубо говоря, сколько проколов, каких и что за последствия могли бы быть. Здесь наши радиослушатели легко могут воспользоваться Интернетом, чтобы понять: если разговор идёт принципиальный о том, кто лучше, а кто хуже, сравнивается ущерб, который был допущен.
Вёл программу Николай Мамулашвили. Режиссёр выпуска Юлия Дунце.
